Страница 18 из 30
Райли незаметно кивнул:
— Еще как!
Через полчаса пять членов экипажа вместе с доктором Риэ, сидя в кают-компании «Пингаррона», обменивались грустными взглядами и жестами разочарования.
Капитан и Джек рассказали им о том, как прошла встреча с агентом Марча, и выражения их лиц мрачнели, словно бы они присутствовали на похоронах.
— А если мы передадим ему похожую пробирку и скажем, что гриб погиб от жары? Это не будет нашей виной, — предложила Жюли.
Райли покачал головой:
— Я не думаю, что для них это будет иметь значение. Если гриб погибает, то и мы умираем. Финита.
— Но как он сможет определить? — спросил Сезар. — Это же просто сосуд с каким-то киселем. Чтобы увидеть гриб, нужно использовать микроскоп.
— Насколько я знаю Марча, держу пари, что он у них имеется.
— Мне тут пришло в голову, — сказал Джек, поглаживая бороду. — Что, если мы дадим ему пробирку с грибом ... но не таким? — Он повернулся к Риэ. — Они смогут заметить разницу?
Доктор поднял руки ладонями вверх.
— Я смог бы, — сказал он без колебаний. — Это зависит от того, насколько компетентен тот, кто это проверяет.
— Что ты об этом думаешь, Алекс? — спросил его помощник.
Капитан снова покачал головой:
— То же, что и прежде. Марч наверняка послал кого-то, кто может отличить один гриб от другого. Но даже если это и не так... рано или поздно они бы раскрыли обман.
— К тому времени мы могли бы быть очень далеко, — заметил Сезар.
Райли криво улыбнулся:
— Далеко откуда? Речь идет о Хуане Марче. Он найдет нас, где бы мы ни прятались, — хотя бы только для того, чтобы показать пример возможным ослушникам.
— Мир очень большой.
— Но недостаточно большой.
— Ну и что? Мы сдаемся? Заберем лекарство у больных, чтобы отдать его нацистам? — вмешалась Жюли, посмотрев на камбузный холодильник, где хранилась пробирка.
— Я не думаю, что у нас есть много других вариантов, — устало произнес Райли.
— Carallo, Алекс, — выругался Джек. — Ты не можешь говорить это всерьез.
Капитан «Пингаррона» внимательно посмотрел на своего помощника и переплел пальцы с терпеливым видом:
— Если у тебя есть идея получше, я буду счастлив ее услышать.
— Не знаю, но если эта штука попадет в руки немцев… — Он с отвращением покачал головой. — Они уже оккупировали всю Европу, и англичане почти не сопротивляются. Блин, я не хочу быть тем, кто поможет им выиграть проклятую войну.
— Я тоже, мой друг.
— Да? А ведь мы будем ими, если отдадим эту пробирку Марчу.
Глаза Райли внезапно загорелись:
— Не обязательно.
Галисиец, нахмурившись, подался вперед:
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, — Райли откинулся на спинку стула, — что для того, чтобы выполнить контракт и спасти нашу шкуру, мы должны отдать Марчу пенициллин... но так, чтобы немцы не могли его использовать. Марч не должен передать им его.
— Куда вы клоните, capitaine? — поинтересовалась Жюли.
— Вы попытаетесь убедить Марча не продавать его нацистам? — недоверчиво спросил Сезар.
Райли отрицательно покачал головой:
— Нет, ничего подобного.
— Cagüenlá![26] — нетерпеливо фыркнул Джек. — Алекс, хватит говорить загадками.
— Пожалуйста, капитан, — тоже встрял Риэ, — объясните.
Райли выпрямился и откашлялся, потратив несколько секунд на прояснение своих мыслей перед тем, как изложить их:
— Идея проста: мы отдаем пробирку Наоми, она связывается с Марчем, сообщает ему, что мы выполнили свою часть сделки, а затем мы забираем пенициллин и возвращаем его Риэ.
Райли посмотрел на наблюдающие за ним лица, ожидая их реакции, которая проявилась через несколько секунд. Ни одно из них не выказывало радости.
— Ты предлагаешь, — недоверчиво спросил Джек, — отдать Марчу пенициллин, а затем... — поколебался он, гадая, закончить ли предложение, — украсть его у него?
— А что, хороший план.
Галисиец так не считал:
— Ты совсем глупый или с тобой что-то не так? Как, черт возьми, мы собираемся его украсть? Ты понимаешь, что если нас не убьют при попытке, то Марч назначит цену за наши головы?
— Что ж, мы должны сделать все, чтобы избежать смерти и не позволить ему узнать правду.
— Как?
Райли слегка нахмурился:
— Это та часть плана, которую еще нужно отшлифовать.
— Ты, черт побери, понятия не имеешь, как это сделать, не так ли?
— Ну... что-нибудь придумаем.
— Мы что-нибудь придумаем, — задумчиво повторил Джек, уставившись в небо, как будто разговаривая с кем-то, находящимся там наверху. — Обосраться можно.
Алекс наклонился вперед и облокотился о стол:
— Взгляни на это со светлой стороны, Джек, — посмотрел он с лукавством на товарища. — Тот, кто ограбит вора, получит отпущение грехов на сто лет… Ограбить кого-то вроде Марча гарантирует нам вечную жизнь.
13
Железнодорожный вокзал Орана был относительно новым зданием, спроектированным архитекторами со своеобразным представлением о том, каким должен быть железнодорожный вокзал.
— Carallo, — сказал Джек, увидев его, — это похоже на мечеть.
Хотя снаружи станция лишь скудно освещалась несколькими уличными фонарями, образ мусульманского храма мгновенно приходил в голову — не только из-за обвивавших здание растений, его внешней отделки или купола в исламском стиле, но также и потому, что над комплексом возвышался собственный минарет, колоссальные часы на котором показывали без пяти минут полночь.
— Рановато пришли, — заметил галисиец, поднимаясь по широкой лестнице входа в здание.
— Не люблю заставлять дам ждать, — возразил Райли.
Его помощник сморщился как от зубной боли:
— Не уверен, что она относится к этой категории… хотя и признаю, что девица хороша собой, но... она опаснее пираньи, пущенной в ванну.
— Да уж, — фыркнул Алекс. — Хотя покажи мне, какая из них не опасна.
Осторожно оглянувшись, они прошли через большие двери вокзала и вошли внутрь. Их встретило огромное сводчатое пространство, тускло освещенное свисавшими с потолка большими фонарями, похожими на экстравагантные грозди винограда.
На мгновение два моряка остановились в дверях, любуясь величием этого места и его сбивающим с толку символизмом, поскольку, хотя внешний вид и был идентичен мечети, интерьер был неожиданно украшен христианскими крестами, а в центре свода над головой невозможно было не заметить звезд Давида.
Посмотрев вокруг, они увидели множество сонных пассажиров, сидевших на своих сумках или лежавших, пытаясь заснуть, на разостланных прямо на полу одеялах. Мужчины, женщины, пожилые люди и целые семьи сбивались небольшими группами в ожидании первого утреннего поезда. Не хватало только горящего костра, чтобы этот вид напомнил берберский лагерь.
— Видишь ее? — спросил Джек, посматривая налево и направо.
— Расслабься, — посоветовал ему Райли. — Пока ничего опасного.
— Может быть, но я не доверяю рыжим.
— Пока это, — сказал капитан, постукивая по громоздкой сумке, свисавшей с плеча, — у нас в руках, они не рискнут сделать что-нибудь из ряда вон выходящее.
— Меня беспокоит то, что последует в дальнейшем.
Алекс взглянул на своего друга:
— Хочешь отступить?
— Сдается мне, что для этого мы уже опоздали, — ответил тот, протянув руку вперед. — Твоя подружка уже здесь.
В двери на другом конце станционного зала появилась Наоми. Ее рыжеватые волосы спадали на плечи, элегантное черное платье подчеркивало белизну ее кожи, громкий стук ее каблуков среди напряженной тишины привлекал все взгляды.
Алекс не мог не восхищаться неразумным апломбом этой женщины, которая на полночной железнодорожной станции шла на встречу с двумя злыми контрабандистами, которые, насколько она знала, могли убить ее и сбежать с добычей. Разумеется, для того чтобы стать наемной убийцей Хуана Марча, она должна была обладать незаурядной смелостью — либо быть сумасшедшей.
26
Охренеть!