Страница 22 из 81
— Ага! А потом понесло их под откос, чем дальше — тем больше. Сперва против всей охоты разом выступать стали, без разницы, на кого и зачем. Потом против ношения мехов. Потом против скотных ферм — мол, это жестокость, разводить зверушек только для того, чтобы потом зарезать, их надо всех на волю выпустить. Вот ты смеёшься — понимаешь, что будет «на воле» с теми же курами с фермы, а они всерьёз эту чушь пороли. Дошло до того, что Император отозвал у них право называться Императорским обществом — думал, охолонут и образумятся. Вотще! Наоборот, у них последние клапана сорвало — стали изнаночных тварей защищать. Мол, прорывы — это кара Матери-Природы нам за её, природы, уничтожение и возмездие за «насилие над зверушками».
— Сказал бы матом, да ты драться будешь. А без мата и не смогу всё выразить.
— Вот тут ты правильно всё сказал, ни добавить, ни отнять. Ну, думаю, скоро они закончатся, такие больные, во всяком случае. Они договорились до того, что богов-хранителей туда же в общую кучу свалили. В своём скудоумии не поняв, что приравняли их к неразумным тварям и обозвали слишком слабыми, чтобы выжить без защиты. Прости, Рысь, это не я говорю, это я только про идиотство рассказываю. Или всё понимают, но последствий не видят. Чую, самые крикливые скоро просыпаться по утрам перестанут. И хватит о них, не стоит гневить Хранителей.
— А ты что выходил, пап?
— Да почти всё впустую. Пиво наше здесь никому не надо особо, так — разок попробовать для экзотики. Пивзавод, конечно, ту ещё мочу гонит порой, хоть некоторые сорта иногда вполне ничего. Бобровы тоже марку держат, но на мой вкус с хмелем явно перебирают. Ну, я особо и не рассчитывал, если честно. А вот от технологии карамелизации солода, которая вроде как должна была помочь тёмное пиво дешевле делать, я большего ожидал, теперь уже сомневаюсь, что получится что-то толковое. С сидром тоже не так всё просто, оборудование надо не только перенастраивать, меняя конфигурацию, но ещё и промывать с разными растворами, чтоб ни дрожжи, ни что ещё из пива туда не попало. Очень много возни, если на одном и том же оборудовании в очередь с пивом гнать, надо отдельную линию ставить, а некуда и не на что. Ладно, всё равно стоило заехать, чтобы точно знать, что и как, а не фантазировать впустую и не сожалеть зря. У тебя в магуче тоже не срослось?
— Да, не наш профиль, совсем. Кое-что интересное есть, но не настолько, чтоб тратить три года и императорскую квоту. Слушай, пап, а что это они тут с ценами озверевшие совсем? И в гостинице, и вообще? В губернском Могилёве ценники скромнее, чем здесь!
— Так город — туристический. Приезжих видел на улице?
— Конечно! Их же толпы!
— Вот именно. И все приехали, по сути, для того, чтобы тратить деньги. На всякие разные развлечения. И у местных стоит задача как можно быстрее эти деньги выкачать, чтобы эти уехали и освободили место для следующих, с деньгами. Бобровы со своим зверинцем очень удачно придумали, не отнимешь. Если бы у нас в Смолевичах было что-то для привлечения туристов, пусть не такое большое и массовое, эх… Сбыт бы втрое вырос точно! Под такие гарантированные продажи можно было бы и на ссуду в Коммерческом обществе решиться, а то и на, простите за выражение, кредит в банке. Только вот куда у нас туристам ехать и откуда? Что у нас есть такого, особенного? Лесов, рек и озёр в округе у всех хватает, из столиц жителей привлекать — надо что-то особенное, или большое озеро, или живописное особенно, и обслуживание нужно тоже — столичное. Леспромхоз у нас, как для знающего человека, очень передовой, может даже лучший в империи — ну так туда не каждого пустишь, да и замучаешься объяснять, что вот в этой вот установке такого особенного и интересного. Это тебе не изнаночный остроухий павиан с тремя яйцами, который их всем желающим и не желающим демонстрирует. Это другое, это понимать нужно.
— Ну, озеро у нас большое и красивое, даже с островами. Обустроить бы только как следует.
— И кто туда поедет?
— Да хоть из Минска! На чугунке час езды, край — полтора. От станции до озера далековато, правда — так и извозчикам работа, и конку пустить можно. И по дороге мимо всех магазинов и харчевен с тавернами пройдут, и по пути туда, и обратно.
— Хм, Минск, говоришь? У них там речка есть, да только в городе на набережной особо не отдохнёшь. Места есть, но мало: Губернаторский парк, пустырь напротив Троицкого, около городища старого, что ещё? В урочище Дрозды его хозяин, граф Дроздов, дамбу учредил и озеро проточное создал, но там родовые владения, городу под общественные нужды кусочек берега совсем небольшой выделил, остальное под птичий заказник ушло. Так что с Минском могло бы выгореть, только кто и за какие шиши этим займётся? Графу оно, похоже, не надо, а кому другому… Это берег в аренду брать, причём если не весь, то хотя бы половину. Пляж делать культурный, песка одного навозить придётся жуткое количество, поскольку и в воде отсыпать надо. Причём песка промытого, речного или из карьера, но тогда долго мыть. Зонтики от солнца поставить, беседки, кабинки для переодевания, купальни, домики гостевые. Сторожей, чтоб всё это никто не разломал и не изгадил. Пару-тройку харчевен, на разный карман. Кабаков опять же парочку. Конюшни, каретные сараи, гостиницы и кучу всего.
— А зачем много берега в аренду брать? Метров триста для пляжа хватит. Ну, ещё острова — для романтических пикников.
— Вот ты где-то соображаешь так, что завидки берут, а где-то — наоборот. Ты что, наших людей не знаешь? Нет, так-то они в массе своей нормальные, но обязательно же найдётся хоть один завистливый или просто злобный дебил… Если возьмёшь в аренду только пляж — обязательно найдётся кто-то, кто дождётся конца твоих работ и воткнёт рядом, с наветренной стороны, здоровенную сральню, прости Рысюха за грубое слово. Или ферму утиную поставит так, чтобы всё добро от уток на пляж плыло. Или ещё какую чучу удумает. Нет, если заводится с этим делом, то половину берега под контроль брать надо.