Соловей и кукушка

— Томашек! — ахнула я, остановившись.

Милый мальчик с коровьими ресницами, едва не ставший, но по счастью не ставший, моим первым мужчиной.

Его имя вырвалось у меня совершенно случайно. Сын садовника оглянулся, всмотрелся в мою фигуру.

— Донья Ирэна? — неуверенно произнёс.

Моя лучшая модель! Всё же в роли умирающего андурийца он был прекрасен.

— Вы обознались, — бросила я, вскинув голову, и попыталась пройти мимо.

В другой раз, милый. В другой раз мы с тобой обязательно поболтаем. Но парень перегородил мне дорогу и схватил за плечи, благо разминуться на узкой средневековой улочке и при желании было непросто.

— Это же вы? Да? Я… я скучал…

— Что вы себе позволяете, молодой человек? — прошипела я, освобождаясь.

Гулять резко расхотелось.

— П-простите, — понурился парень.

Я прошла мимо него, затем повернула на ближайшем повороте и, описав круг, больше похожий на трапецию, вернулась в гостиницу. Было тревожно, но всё-таки приятно, что мой первый кавалер по мне скучает. Я спустила жалюзи, чтобы из дома напротив, который был слишком уж близко, нас не увидели, легла рядом с мужем и стала смотреть на его безмятежное лицо. Надо ли рассказать Криштиану о Томашеке? Или не стоит?

А хотела бы я знать о тех, кто до меня целовал его губы, ласкал золотисто-каштановые волосы и…? Нет, с одной стороны, я была рада, что муж умеет обращаться с женщинами, и что в его руках я могу расслабиться и таять, но… Совершенно не хотелось думать о том, где он этому научился. И у кого.

Пожалуй, и ему не стоит знать.

С этой мыслью я свернулась калачиком и положила голову ему на плечо. На то, что не было перевязано.

Проснулась я от того, что моё лицо нежно целуют. Открыла глаза и увидела синь летних туч напротив. Всё-таки, красивый он, ничего не скажешь. И цвета такие… насыщенные.

— Пора, — шепнул муж.

Вилла встретила нас безлюдным молчанием. Было так тихо, что мне невольно подумалось, будто все умерли. Я с тревогой открыла незапертую дверь, прислушалась.

Тихо.

Криштиан взвёл курок. Я пошла вперёд, а он тенью заскользил за мной. Было темно, нигде не горел свет, но смущало не это. Смущала пыль на полу и мебели. Я прошла по первому этажу, затем поднялась на второй и вошла в кабинет.

Отец сидел в кресле, откинувшись на его спинку. В первый момент я подумала, что он мёртв.

— Ирэна? — тихо спросил он, и я выдохнула.

Бросилась к нему, упала рядом на колени и взяла его руки. На глаза выступили слёзы.

Как же давно я его не видела! Мне кажется, тысячу лет.

Отец осторожно коснулся моего лица, судорожно вздохнул, вытер пальцем мои слёзы, побежавшие по щекам.

— Здесь опасно, — тихо сказал слепец. — Я распустил всех слуг. И всё равно — опасно.

— Но как же ты без помощи?

— Это неважно. Ты сбежала?

Я вздрогнула. Как всегда, проницателен.

— Зачем ты меня им отдал?

И сама удивилась жёсткости в своём голосе.

— Это был единственный способ сохранить тебе жизнь.

— Расскажи.

— Долго. Тебе надо уходить.

— Мне нужно. Я за этим здесь, — резко возразила я.

Дон Эстэбан вздохнул и неожиданно, в первый раз за всю мою жизнь, согласился со мной.

— Насколько много ты уже знаешь? Не хочу повторяться.

— Про то, как и кто убил королеву Арабэллу. Про то, что твоя авария была подстроена…

— Ясно. Летательный аппарат. Он был совершенен. Помнишь, король приезжал с принцами?

— Да.

— Они приехали за чертежами. Но я понимал, что если отдам их, то умру и я, и Мария, и ты. Меня убьют, а вы попросту окажетесь на улице. Мы заключили договор. Чертежи в обмен на твою жизнь. Я должен был бы отдать их после рождённого тобой сына от принца. Это не было гарантией твоей безопасности. Это было лишь отсрочкой. Мы сошлись на Криштиане.

— Почему?

Отец усмехнулся, и эта усмешка словно прорезала его всегда сурово сжатые губы.

— Тут наши мнения совпали. И я не хотел отдавать тебя за ублюдка, и король не хотел женить наследника на дочери инженера.

— Но прошло десять лет, — прошептала я, чувствуя, как меня охватывает дрожь. — Разве твоё изобретение не устарело? Должно было устареть…

— Нет, — тихо ответил дон Эстэбан. — Возможно, они надеялись на это, но нет. Я слежу за последними новинками. Ничего даже подобного не изобрели.

— Принцесса Алессандра… Они назвали это самолётом.

— Я видел. Нет. Мой «самолёт» был бы способен долететь от Дэльории до розовых кустов во дворе. Тех, к которым ты была так безжалостна. И мог бы прихватить с собой две бомбы. И сбросить их.

Я невольно содрогнулась и вспомнила слова Ролдао о том, что через десять лет нас ждёт великая война.

— А сейчас, Ирэна, послушай меня. Там, под моими розами, лежит металлический ящик. Откопай его. Сейчас. В нём чертежи. Это — залог твоей безопасности. Забирай и уходи.

— Пошли с нами.

Отец с неожиданной нежностью провёл ладонью по моему лицу.

— Ты так похожа на мать…

И я поняла, что он отказался. И ничто не сможет переубедить дона Эстэбана дэ Атэйдэ. Как всегда.

— Что тебя связывает с Лианором? — тихо спросила я.

— Ничего.

— Почему тогда он согласился…

— В обмен на информацию. Это неважно. Поспеши. У тебя очень мало времени.

Я поцеловала его, поднялась и вышла.

Когда мы покинули виллу де Атэйдэ, всё ещё полыхал закат. Криштиан сжимал мою ладонь, и я была ему благодарна за молчание. Разговаривать совершенно не хотелось. Провинциальный город уже спал, здесь всегда ложились рано. Залаяла какая-то собака, и остальные подхватили её лай. А потом снова смолкли. Мы подошли к дому.

— Выедем утром? — тихо спросила я.

— Нет, — ответил Криштиан. — Сейчас.

— Тебе надо отдохнуть, — возразила я. — У тебя жар.

— Главное, чтобы не холод, — усмехнулся он.

Мы поднялись на второй этаж, Криштиан открыл дверь, и я вошла. И застыла.

На подоконнике прорисовывалась чёрная фигура. Мужская чёрная фигура.

— Привет, — насмешливо сказал Ролдао. — Отдохнули? Я достаточно вам дал времени?

Я попятилась, но король наклонил голову:

— Не убегай Ирэна. Я не хочу тебя ранить.

Криштиан затворил дверь, прошёл вперёд и зажёг свечи в бра. В их неверном свете Ролдао казался ещё более жутким.

— Спасибо, братик, — хмыкнул он.

Король стоял, прислонившись к подоконнику, в его левой руке был револьвер.

— Как ты…

Мой голос прервался. Хотелось разрыдаться, но я изо всех сил держала себя в руках.

— Я знал, что ты придёшь за ответами к отцу, — Ролдао пристально и с любопытством наблюдал за мной. — А ещё знал, что дон Эстэбан отдаст тебе чертежи. Я ведь прав?

— Нет, — крикнула я, и закусила губу.

Ролдао рассмеялся. Чёрт! Надо было сделать вид, что я не поняла вопрос.

— Ты чудо как хороша, Ирэна, — заметил король. — Всегда нравилась твоя импульсивность.

— Что ты от нас хочешь? — холодно спросил Криштиан.

— От тебя? Чтобы ты положил револьвер вон на тот столик. И не пытайся в меня выстрелить. Ты, конечно, удивил меня, но я всё ещё быстрее. Давай, братик. Нужно уметь проигрывать.

Криштиан молча положил оружие на стол.

— Ну а теперь о том, что я хочу от вас, — продолжил Ролдао невозмутимо. — Знаешь, братишка, я рад, что в ту ночь тебя не убил. Я даже готов признать твою правоту. Это странно, да? Необычно от меня слышать. Но я учусь. Я рад, что вы оба остались живы. Мне нравится, как у тебя получается её восстанавливать. Когда я видел её в последний раз, она едва чадила, как сгоревшая свеча. Это же так у вас, поэтов, говорится? А сейчас снова светится.

Я в ужасе уставилась на него. Он же не хочет сказать, что…

— Вы вернётесь оба, — кивнул Ролдао задумчиво. — Я пощажу вас двоих. Считай это наградой за моё удивление, Криштиан. Мне было интересно распутывать то, что ты так умело скрывал все эти годы. Бард, революционер, разбойник… Да, я узнал всё. Но, признаюсь, это стоило мне некоторого труда. Ты неплохо заметал следы. Тебя подвела жалостливость. Нужно было устранить того парня, которого вы называли Чёрным Лисом.