Слепые

— А ну вперед, гадина, — Амира толкнула меня, — радуйся, что он умер там, а не в моей лаборатории. Тебе такого счастья не светит. Я узнаю все твои секреты прежде, чем ты умрешь. И никто тебя здесь не найдет. Все поселение из непроницаемого для вас материала. Твои братики бессильны против него.

Мы дошли до моста через озеро. Здесь нас догнал Виктор. Теперь он целился в меня и подгонял. Перед глазами проплывали картины наших вечеров с Кириллом, он всегда был рядом. Я вспомнила скромного мальчишку-подростка, который незаметно всегда помогал мне. Как я могла не обращать на него внимание? Следом поплыли одинаково черные дни в лаборатории. Боль от разлуки с братом перемешивалась с болью от жестоких экспериментов Амиры. Еще раз пройти через это? Тогда была надежда. А сейчас я не хочу давать шанс Амире. Пусть Виктора изучает. А ведь эта мысль должна посетить и ее изощренный ум. Значит не такой уж он и слепой, раз для ее опытов не подходит. Есть в нем изъян. Или он — результат ее экспериментов? Точно. Она стремилась создать нам подобных, полностью контролируемых. Вот он, идет рядом. Но что-то ее не устраивает. Я не буду выяснять, что. Меня она не получит. Мы дошли до середины моста. Когда-то мы с Марком прыгали с такого на тарзанке. Испытывая свою смелость. Только воды внизу не было. В нашем городе нет водоемов. Но это не страшно. Это всего лишь прыжок с тарзанкой.

Амира и Виктор не успели опомниться. Перила были высокие, а внизу под ними было достаточно места. Я нырнула под них и прыгнула. Послышался визг Амиры, выстрел. Меня обожгло пулей, а потом ледяной водой. Я не умею плавать. Сделав пару попыток вынырнуть, я сдалась. Течение слишком сильное. Меня затащило под мост и ударило об опоры. Дышать стало невозможно, легкие горят. Как жаль, что я не попрощалась с Кириллом, родителями, братьями.

Большая ладонь схватила меня за руку. Кто-то вытолкнул меня на поверхность.

— Дыши, тихо, дыши, — Кирилл шептал мне на ухо, — тихо, тихо. Все хорошо.

Кирилл жив. Это стоит того, чтобы бороться. Я изо всех сил старалась держаться на поверхности.

Книга 3

Нить. Глава 32

Мина

Каким чудом мы выплыли, я до сих пор не понимаю. Амира и Виктор вернулись в лес. Мы видели, как они скрылись в зарослях. Только после этого Кирилл начал грести к берегу. Держаться на воде было трудно. Где Кирилл научился плавать?

На берегу сил не было даже сделать шаг. Я лежала на спине, стараясь не обращать внимания на растекающуюся кровь из раны на плече. Где вторая, даже думать не хотелось, все тело было сплошным куском боли. Кирилл прислонился спиной к валуну. Его ведь тоже ранили. Попытка подняться и посмотреть, что с ним, не удалась.

— Я сейчас, подожди, — он подполз ко мне.

— Ты ранен?

— Несерьезно, просто крови много.

Весь бок Кирилл был красным. Он обнял меня, положив мою голову себе на колени.

— Я отправил наши координаты Захару, они скоро приедут. Ты потерпи немножко, — это были последние слова, что я запомнила.

Очнулась я уже в больнице. Оказалось, что ранена рука, вторая пуля прошла под ключицей. Кирилл был без сознания. Он дотерпел до того момента, как нас нашли и отключился. Слишком большая потеря крови, как объяснили мне. Ему сделали операцию, но он еще не пришел в себя. Марк и Захар сновали между нашими палатами, пока я не разозлилась и не выгнала их домой. Сейчас они ничего сделать не в состоянии. Чтобы хоть как-то забыться, я попросила снотворное. Надеюсь, когда я проснусь, Кирилл придет в себя.

Но этого не случилось. Ни утром следующего дня, ни через пару дней состояние Кирилл не улучшалось. Он лежал в палате интенсивной терапии, изредка приходя в себя и снова отключаясь. Туда никого не пускали, и это сводило меня с ума. Рум просиживал в коридоре целыми днями. Набравшись сил, ночью пятого дня, я с трудом вышла из своей палаты. Было больно, обезболивающие помогали плохо, но мне надо было увидеть Кирилла. Отделение реанимации было в конце коридора. Хорошо, что на этом этаже. Стиснув зубы и опираясь о стену, я вошла в отделение. Медсестра на посту отсутствовала, скорее всего спит где-нибудь рядом. Тихо, стараясь не шуметь, я зашла в палату. Мониторы, трубки, маска — за всем этим Кирилл казался каким-то нереальным. Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Соберись, шептала я про себя, ему не до твоих писков. Выдохнув, я взяла здоровой рукой его ладонь.

— Кирилл, выкарабкивайся, пожалуйста, — никакого движения. Неужели он меня не слышит?

— Ну давай, согласна даже жить вместе, только выкарабкайся, — сквозь слезы пошутила я. Вряд ли он воспримет мое сообщение. Медсестра прошла по коридору. Надо возвращаться. Осторожно, чтобы ничего не задеть, я погладила его по щеке. Приходи в себя по быстрее.

Возвращение к себе прошло без трудностей, макет медсестры маячил в дальней палате. Раны разболелись еще сильней, но я видела Кирилла. Когда уже этот кошмар закончится?

Марк и Захар устроили мне настоящий допрос утром. Что мы делали на водохранилище, кто стрелял. Я и до этого им все уже рассказала, но они не отставали, выуживая новые подробности.

— С этого дня ты ходишь на занятия и назад в секцию. Больше никуда, без предупреждения, — Захар пытался ограничить меня в передвижениях.

— Нет, я не ваша вещь. Не надо меня контролировать. Марк постоянно со мной, вам мало? — моему возмущению не было предела.

— Мало, раз приходится тащиться за тобой неизвестно куда, и забирать вас еле живых. Это еще родители не в курсе. Я не хочу их расстраивать. А если они узнают, кто будет виноват?

— Рум в курсе.

— Если напрямую отец или мать не спросят, ничего не скажет. Да и Кирилл его заботит сейчас больше всего.

— Давай не будем ссориться, — я пошла на мировую, — я обещаю, что буду осторожна, хорошо?

Захар подозрительно посмотрел на меня.

— Ладно.

Книга 3

Нить. Глава 33

Кирилл

Первое, что я услышал, был звук голоса Мины. Он вытащил меня из старых кошмаров. Я в лаборатории, слышу ее крики и тихий стон Марка, потом дома на реке купаясь и ныряя, я пытаюсь забыть это, но их крики достают меня и на глубине. Я затыкаю уши, начинаю паниковать и тонуть. Выбираюсь на поверхность, пытаясь отдышаться…

Сбежать было трудно, на меня почти не обращали внимания, считая не «слепым». Рано или поздно от меня бы избавились. Как они были правы, я не «слепой». Я просто мог чувствовать чужую боль и лечить людей. Той ночью все были заняты двойняшками, им всегда доставалось больше всех. В этот раз переусердствовали. Вокруг Марка суетился весь персонал. Я видел сквозь стекло, которым были отделены палаты. Его боль расползалась по моему сознанию, еще чуть-чуть и мне тоже станет плохо. Я осторожно слез с кресла, когда сволочь в белом халате кинулась на помощь своим «коллегам». Приоткрыв дверь, я выскользнул из комнаты. Моего ума хватило спрятаться в багажнике одной из машин. Домой я добрался через пару недель. Родители спрятали меня на водохранилище. Я пытался помочь оставшимся в лаборатории, но никто не слушал. Мне было 15. Через несколько лет мои родители погибли, решив дать показания о деятельности лабораторий. Перед смертью отец заставил поклясться, что я забуду, всё, что произошло и буду жить нормальной жизнью. Они до последнего хотели уберечь меня. Пока я горевал о родителях и пытался забыть всё, живя в Доблести, Захар нашел брата и сестру. И я каждый день видел их лица на тренировках, каждую ночь слышал их крики в лаборатории. Пока Мина не разрешила мне остаться у нее. Тогда была первая ночь без кошмаров.

Теперь они опять вернулись. Из лаборатории меня переносило в воду, и все повторялось снова и снова…

— Кирилл, выкарабкивайся, пожалуйста, — голос Мины выдернул меня на поверхность.

Все прошло. Это было давно. Теперь ей ничего не угрожает. Я открыл глаза. В палате пусто. Только едва уловимый аромат Мины. Она мне не приснилась, она была тут.