Слепые

— Вик, пойду за кофе, тебе взять?

— Да, я присмотрю.

В конце коридора стоял автомат. Взяв стакан с горячим напитком, я уселся на подоконнике. На улице шёл дождь, надеюсь к вечеру он закончится. В Старом городе итак песок и пыль как густой кисель висят в воздухе, а во время дождя этот кисель превращается в непрерывный поток грязи. Может Лис последует моему совету и установит там новые экраны. Было бы здорово. Я медленно тянул обжигающий напиток, согреваясь после прохлады диспетчерской. Папа Лис, папа Яр — я усмехнулся. Честно, я обожал их обоих. Но между собой они практически не общались, понятно почему. Первое время, я даже подозревал Лиса в их исчезновении. Но эта версия постепенно отпала. У Лиса не было мотива. Он не претендовал на место Яра.

Я выдохнул. После больницы можно дышать спокойно и безболезненно. Значит пора приступать к тренировкам. Зная о моей болезни, родители делали всё, чтобы я находился в постоянном движении. Как только я приходил в норму после очередного приступа, меня тут же нагружали тренировками. В движении мне было легче. Стоило слечь — и болезнь надолго брала верх. Поэтому я привык двигаться до последней возможности.

Уже стемнело, когда я освободился и добрался до Старого города. В спортзале сюрикенов не оказалось, пришлось подняться на крыши — это был самый быстрый способ добраться до квартиры. Дождь и ветер прекратился, сверху открывался умопомрачительный вид на огни жилого города. Я остановился, раскинул руки и закрыл глаза. Макет построился мгновенно. Это здорово. Когда мне плохо, макет портится, я не вижу деталей. А сейчас впору песчинки разглядывать. Круто.

В квартире всё так, будто я просто вышел, а не переехал жить в Доблесть. Грязная чашка из-под кофе до сих пор ждёт, когда я ее помою. Да, надо выбраться как-нибудь сюда и навести порядок. Где же сюрикены? Перерыв всю комнату, я нашел их в ящике для различной электронной мелочёвки. Кожаный чехол с годами не изменился, даже не потёрся нигде. А ведь было время, когда я не расставался с ними. Потом, когда переехал сюда и стал жить один, я их не трогал — слишком много воспоминаний они несли, просто убрал подальше. Осторожно развернув чехол, я ахнул — одного не хватало. Такое невозможно. Я берег их, это подарок от мамы. Когда он пропал? В голове стали складываться различные варианты. Его украли? А может мама взяла с собой? Да нет, зачем ей? Может Марк? Мой брат испытывал тягу к любому виду оружия. Сестра нет. Мина была девочкой-принцессой. А Марк мог. Не буду откидывать эту версию.

Из рюкзака я достал сюрикен Киры. Теперь даже сомнений у меня не было — это мой, пропавший. Когда Кира показала мне его, я боялся себе в этом признаться. Но теперь все ясно — слишком редкий, чтобы просто быть совпадением. Отсюда вытекает другой вопрос — как Иван связан с моей семьёй? При любом раскладе, даже если этот сюрикен был украден, есть какая-то связь.

Мне стало тяжело дышать, выбравшись на крышу, я уселся на самый её край, свесив ноги. Баллончик был со мной. Вдохнув, надо было просто подождать, когда приступ отпустит меня. Я долго сидел так, разложив на коленях чехол с сюрикенами. Кирин идеально вошел на место пропавшего, будто вернулся домой. Мысли крутились, не выстраиваясь в логическую цепочку. От этой путаницы становилось ещё хуже. Закрыв глаза, я стал моделировать многоэтажку, напротив которой сидел. Это занятие принесло успокоение. Постепенно макет стал приходить в норму: четкие линии стен и полуразрушенных комнат, остатки мебели — я смог разглядеть даже узор на запыленном ковре. Лекарство подействовало.

Поднялся ветер, надо было уходить. Маска спасала мои легкие, но рисковать не стоит. Я спустился с крыш и побрел в секцию.

Книга 2

Координатор. Глава 16

Захар

И почему им надо было прицепиться именно ко мне? Чего дома-то не сиделось? На улице поздняя ночь, спать надо. Нет же, трое верзил усиленно пытались доказать мне, что за проход по этой дороге я должен им отдать всё ценное, что у меня с собой есть. Ну как пытались… Один уже в кустах стонал со сломанной рукой, второй пытался удержать меня, сделав захват рукой за шею, сильно сдавив её и думая, что я никуда не денусь. Третий копался в моём рюкзаке. Интересно, черная форма Возмездия им ни о чем не сказала? Я отступил одной ногой назад, удерживая и оттягивая руками руку верзилы, пытающегося меня придушить. Небольшой разворот и он полетел через меня. Не дожидаясь, пока он опомнится, я врезал ему ногой. Третий недоумённо смотрел на меня.

— Рюкзак, быстро! — скомандовал я.

Он кинул мне сумку и побежал. Наверное, всё-таки рассмотрел форму…

Блин, губа опять разбита. Это от первого прилетело. Надев маску, капюшон и рюкзак, я направился в сторону Доблести. Ночь окутала город, уличное освещение уже отключили. Я сам не заметил, как закрыл глаза и шел по макету. После драки он немного размыт, но всё равно так лучше, чем в темноте. На ходу мысли в голове укладывались в стройный логический ряд. Два исчезновения связаны. Их путь в пустыне совпадает только под конец маршрута, начиная от фермы и до нашего города. Логичнее искать зацепки на совпадающих линиях. И надо побольше узнать об этом Иване. Завтра сделаю официальный запрос. Для поисковиков доступна основная база данных Возмездия и Доблести. Там есть информация обо всех. Вдалеке нити макета изящно сложились в здание Доблести. В беседке напротив маячила женская фигурка. Удивительно, но линии, изображающие, немного мерцали. Я мотнул головой, отбрасывая наваждение, и открыл глаза. Кира.

— Ты что тут делаешь? Ночью через весь город. Мало ли отморозков. — меня перетряхнуло, когда я представил, что она могла повстречаться с теми тремя верзилами.

— Переживаешь?

Вопрос застал врасплох. А ведь и правда переживаю. Молча я стянул маску, пытаясь спрятать те эмоции, которые вызвало моё воображение.

— Я подумала, что это может пригодится, — Кира протянула мне чип-карту. Если её вставить в систему Погружений, то можно прочесть информацию о последних погружениях владельца. Раньше таких не было.

— Чья она?

— Ванина. Он же координатор. Она тоже была у него в рюкзаке. Я не могу погружаться, а ты можешь через отца. Лис умеет.

Хм, да я и сам умею. Диплом из секции Управленцев-координаторов занимает почетное место в моей коллекции. Надо посмотреть. В Доблести есть пара аппаратов Погружений.

— Почему у тебя опять разбита губа? Ты можешь хотя бы день прожить без драк? — Кира дотронулась рукой до моей губы. — Подожди.

Она достала спиртовую салфетку и прикоснулась ей к ране, вытирая кровь. Я отдёрнулся от боли.

— Вот как маленький. Пыль, песок, открытая рана — продолжать надо?

Пришлось послушно терпеть, пока она обрабатывала мою губу.

— Идём, провожу домой.

Кира шла, балансируя, по тротуарному бордюру. Я забрал у неё рюкзак и невольно любовался ею. Тонкая, как тростинка. Красивая. Таак, опять меня не в ту степь понесло. Я встряхнул головой. Уже начинало светать. Можно было и не думать о сне.

— Спасибо, — Кира забрала у меня сумку около своего дома. Прошлый раз я и не разглядел его как следует. Маленький, светлый.

— Зайдешь?

— Угостишь завтраком? — переспросил я.

— Идём, проглот, — Кира улыбнулась, открывая дверь.

Внутри кухня и гостиная, ванная комната. Это я помню. И лестница на второй ярус — там небольшая спальня.

Я уселся за круглый стол на кухне, а Кира засуетилась у плиты.

— Яичницу?

— С удовольствием.

Я действительно проголодался. Кира поставила передо мной тарелку с горячей едой.

— А где ты питаешься? Только в столовой?

— Да, — обжигаясь ответил я, — в Доблести неплохо кормят.

— А сам готовить умеешь?

— Я очень долго жил один, пришлось научиться. А ты почему живёшь одна, не в секции?

— Не знаю, мне больше нравиться так. И столовскую еду не очень люблю.

Доедай, я скоро.

Кира ушла наверх. Я осторожно, чтобы не обжечь больные губы, доел яичницу и помыл за собой тарелку. В гостиной на полке стояли фотографии маленькой Киры и её родителей. Они очень красивы. Рядом фото с выпускного. Кира в темно-синем платье. Завораживающе. Потом фото с парнем в шортах. Кира обнимает его и смеётся. Наверное, это Иван. Высокий темный брюнет с прямым носом и карими глазами. Ничего так. Но с ней не смотрится. Слишком серьёзен, слишком властно обнимает её.