Слепые

— Мальчик, лет шести.

— Рыженькая копия Лиса?

— Да.

— Я был уверен, что за ним придёт папочка.

— Не придёт, не рассчитывай. Он бросил его давным-давно. Если ты разговаривал с мальчиком, то в курсе, что он не знает отца. Он не нужен Лису. Нужен только мне. Ты гарантируешь его жизнь, а я скажу где искать его папу.

— Я прихватил его с собой.

— Нет, не здесь. Бой идёт возле аптеки. Через пятнадцать минут ты прекратишь бой и выкинешь белый флаг. Пока повстанцы будут вспоминать, что он значит, я с белым флагом и без оружия дойду до середины улицы. В этот момент ты отпустишь ребёнка, мы встретимся на середине пути. Как только он будет у повстанцев и в безопасности, я дойду до вас. В любой момент ты сможешь убить меня и не получить нужную тебе информацию, — моё горло охрипло пока я всё это прокричала.

— Хорошо, давай, жду встречи с нетерпением, — съехидничал Зеро.

Я побежала к аптеке, пригибаясь и прячась. Переулок с аптекой был узким, боевые действия тут шли с переменным успехом. Кирилл, Леонид и Ден были в условленном месте, заняв позицию напротив аптеки. Я кивнула им. Ровно через пятнадцать минут огонь со стороны Возмездия прекратился. Я услышала голос Зеро.

— Стойте, обмен!

В окне одного из зданий появился флаг.

Повстанцы сначала не поняли в чём дело. Они пытались обстреливать солдат Возмездия. Я выпрямилась и сделала шаг на дорогу. В руках у меня была белая занавеска, сорванная Лёней в одном из разрушенных домов.

— Не стреляйте, — послышалось со стороны повстанцев.

Они в замешательстве остановили стрельбу. На дорогу вышел Захар. Замолчали все орудия. Захар медленными шагами подошёл ко мне. Я обняла его.

— Сынок, ты идёшь к повстанцам. Строго к зданию напротив аптеки, видишь? Говоришь им, что ты должен быть передан Яру или Лису. Ты Захар. Сын Лиса. Запомнил?

— Да, мама. Не ходи, не надо, не ходи туда, — шептал мне сын, обнимая меня за шею.

— Я тебя люблю. Иди и не оборачивайся. Как только доберёшься до стены, прячься за неё, пригибайся. Всё будет хорошо, — я поцеловала сына и подтолкнула его к повстанцам. Он дошёл до Кира, ребята спрятали его, и я спокойно дошла до стороны Зеро. Меня схватили, одели браслеты, выстрелы возобновились как-то вяло. Обе стороны не поняли толком, что произошло. Я видела, как Захара уводили дальше от стрельбы. Маленькая оранжевая фигурка удалялась от меня. Самое сложное я сделала. Захар доберётся до Лиса.

Книга 1

Ника. Глава 18

Зеро не особо со мной церемонился. Как только мы оказались в относительно тихом месте, он прицепил ко мне датчик нового Погружения. Я и охнуть не успела, как снова оказалась в маленькой комнате. Мои глаза здесь всё видели, странно.

— Давай повеселимся, Ника. Ты уже знаешь, как это работает. Врать бесполезно. Где база Лиса?

— В Старом городе.

Боль скрутила меня, я с усилием представила свой макет, тот, что создавала по пути сюда. Я воспроизводила каждую его деталь, каждый штрих и боль постепенно отступала.

— Где именно? Координаты. Сколько там людей? Кто ещё из командования повстанцами там?

Допрос длился долго. Зеро узнавал всё новые и новые подробности. Хотя я и не испытывала той боли, что в первый раз, но и приятного было мало. Как только из глубины моего мозга пыталась прорваться мысль, что я всё придумала, боль начинала накатывать, нарастая и нарастая. Поэтому я не позволяла себе усомниться в истинности моего макета, всё точнее прорисовывая модель базы повстанцев и накладывая её на карту Старого города. Когда Зеро закончил задавать мне вопросы и отключил меня от Погружения, я не смогла даже встать на ноги. Он о чём-то говорил, пытаясь задеть меня, а я с ужасом поняла, что не могу визуализировать. Мои глаза опять отключили, лишив даже подобия зрения. Я попыталась подняться, но последние силы были потрачены в Погружении, и я потеряла сознание.

Очнулась я в камере Возмездия. Сколько прошло времени с того момента как я сдалась, успели ли повстанцы устроить западню для Германа и Зеро, оставалось только гадать. Но самое главное Захар не в плену, я сумела его освободить, остальное неважно. Устроившись на кровати и не обращая внимания на боль по всему телу, я старалась вызвать хоть какие-то зрительные образы. Бесполезно. Глаза болели, темнота окутывала со всех сторон. Закрыв их и обхватив колени руками, я представила, как могла бы сложиться моя жизнь, не будь всего этого. Скорее всего я так и работала бы инструктором, Мелкий (интересно выжил ли он?) ждал бы меня дома. Возможно я бы вышла замуж за Макса, и мы никогда не поехали бы на ту ферму. Или за Яра. У меня могла быть другая жизнь. В ней у Яра было мало шансов. А сейчас я очень по нему скучаю. Надеюсь, он простит меня, я не могла с ним попрощаться. У меня не хватило смелости, да и он бы не отпустил. Нет, я всё сделала правильно. Теперь либо ребята успеют и разгромят диверсантов, либо нет.

Время шло медленно, никто не приходил в мою камеру. Периодически я проваливалась в сон. Иногда мне приносили еду. По моим подсчётам прошло около двух или трёх дней, когда я услышала выстрелы и звуки боя. Что бы там не происходило, повлиять на это я не могла, поэтому, когда дверь заскрипела, открываясь, я всё так же сидела на кровати, прислушиваясь к происходящему.

— Не переживайте, вы в безопасности. Вас никто не обидит, — прогудел грубый незнакомый голос.

Ворвавшиеся были повстанцы. Как хорошо.

— Да она не видит, — проговорил ещё один. — Зови командира, по-моему, он ищет именно эту девушку.

Через минут пятнадцать послышались торопливые шаги. Я не шевелилась, сосредоточившись на звуках. Ворвавшийся в камеру человек обнял меня, поцеловав мои щеки, лоб.

— Ника. Ты цела, моё счастье, никогда-никогда не оставлю больше тебя одну.

Он продолжал целовать меня, а я ничего не могла понять. Чисто теоретически это был Яр. Но я не помнила этот голос, где его голос? Такой родной, с лёгкой хрипотцой? Где мой любимый запах шоколада? Я была сбита столку, боялась пошевелится, что-то сказать. Вдруг это злая шутка Зеро? Хотя откуда он мог знать про нас с Яром? Или мог? Или это Погружение отбило последние доступные мне чувства? Я попробовала заговорить. Не получилось. Язык совершенно не слушался меня. Да уж.

— Почему ты молчишь? Что они с тобой сделали?

Он поднял меня на руки и куда-то понёс, прижимая к себе так, будто я самое дорогое, что у него есть. Вокруг стихали звуки боя. Если бой шёл здесь, в самом сердце Возмездия, значит ли это, что войне конец? Мы сели в машину. Меня так и не спустили с рук, и я устроилась на коленях незнакомца, положив голову ему на грудь. Он что-то кричал, кому-то давал приказы, а мне вдруг оказалось так уютно и безопасно с ним, что вся усталость, которая накопилась за это время накрыла меня и я уснула.

Проснулась я уже в больничной палате, где отчётливо ощущался запах лекарств. Здесь я провела несколько дней. Со мной постоянно был Яр, по крайней мере, он утверждал, что его так зовут. Я не могла узнать его. Мои чувства не признавали его. Речь не возвращалась. Врачи не знали, что со мной, выписали, посоветовав больше отдыхать. Было слишком много раненных, чтобы заниматься человеком без видимых повреждений.

Война закончилась. Ловушка в Старом городе сработала. Пока диверсанты искали там Макса, Яр захватил Совет.

Идти мне было совершенно некуда. Захар был с Максом, так сказал Яр, он не отпускал мальчика ни на шаг, занимаясь своими делами. Макс встал во главе нового Совета. Ему естественно было некогда, но он обещал приехать и привезти Захара как можно скорее. Яр отошёл в сторону, отказавшись от места в Совете. Он не хотел власти.

Стоя на крыльце больницы и подставив лицо ветру, я не представляла, куда направиться. Маску с глаз и лица я сняла, надоело. Песок постепенно начинал раздражать. Ну и ладно. Пойду искать Мела, всё лучше, чем стоять просто так. Прислушиваясь и опираясь одной рукой на перила, я начала спускаться с лестницы. Занятно. Визуализация не работает, зато слух обострился.