Страница 94 из 108
Глава 47 - Ещё повоюем
Дракон поднялся в небо, вновь осматривая округу. Объединенная армия Аскольда Бесстрашного и Боры Каменное Сердце в синих одеждах в основном передвигалась северным торговым трактом, растянувшись в линию вдоль леса.
Синие стяги подсказывали, что дяди и сестра Нюри в полной мере не собирались углубляться в него. Тому есть ряд объяснимых причин: артиллерии и обозам через него не пройти. А рубить просеку до деревни никто не будет. Времени много уйдёт. Потому – отстанут от деревни.
С наскоку захватить не получилось. Так что ж теперь? Не основное направление.
Основное – столица!
По дороге тащились солдаты, вязли в молодом снегу повозки со всем необходимым для затяжной войны. Тяжелые грузные лошади с трудом перевозили массивные части требушетов и катапульт в телегах. Им помогали и люди, толкали отчасти разобранную артиллерию в телегах, выуживали из ям заготовки под тараны и передвижные башни. Всё что угодно, лишь бы взять сходу столицу врага. Крепость «Драконий Глаз» должна пасть ещё до того, как зима полностью вступит в свои права. Никому не хочется зимовать в поле.
Трофеев войны хватало. Все, что не пожёг дракон, захватила вражеская армия и использовала себе во благо. Артиллерии много. Может хватить, чтобы взять любую крепость.
Спешащей к возмездию армии было не до деревушки дракона. Захватить в ней провизию для скорого пополнения провизии наступающих войск послали лишь малые легковооруженные отряды. И то, если будет на чём подвести к наступающей армаде.
Случись обратно – выгребли бы всё подчистую. Деревне не оставили бы и шанса выжить в зиму.
Дракон посмотрел на свои богатства, сконцентрированные у домиков за частоколом. Отсюда должны были увести весь скот, и лошадей, а в опустевшем амбаре не осталось бы больше ни зёрнышка. Как не осталось бы и муки на складе.
Дракон уже видел мучительные смерти от голода, когда люди становились сами не свои и начинали есть то, что не предназначалась в еду от башмаков до коры в лесу. А когда падали замертво, не в силах переварить несъедобное, ели уже их.
Но бравые налетчики из добровольцев, что желали не только сорвать куш, но и побаловать тело, недооценили противника. Как следствие, лёгкая пехота и наездники мстителей удобрили поля земель Нюри.
Уцелевших лошадей вчерашние крестьяне переловили для нужд нового времени и уже сами успешно осваивали уроки верховой езды в поле. И что-то подсказывало дракону, что крестьяне будут относиться к лошадям как к верным друзьям, а не боевому транспорту возвратно-завоевательного похода.
Первое сражение королева Нюри выиграла почти без потерь. Лишь один подопечный отдал жизнь. При жизни его звали Гарри Простодушный. В посмертии не иначе как Гарри Храбрый.
Вот она – магия войны.
Смерть иногда сглаживает истинное представление о человеке. Достаточно лишь оказаться в нужное время в нужном месте и тебя поднимут в памяти как флаг над флагштоком.
Раздумывая, дракон поглядывал на огонь, который сложили не только из дров, но и из копий, щитов и плащей врагов. Все, что могло гореть – стало факелом в дань победе и памяти Гарри.
Бедняга… Но символично
Людям нужно видеть, чтобы верить. Больше примеров перед глазами – крепче дух. Доверчивые, восприимчивые, они только больше верили тому, что видели. Прочие довольствовались и слухами… в будущем это выльется в проблемы для человечества.
«Но ничего, роботы все исправят. Ровно так же, как Потоп исправил ошибки Адама», – подумал дракон…
Пока семья и близкие горевали, а прочие называли павшего героем, и брала пример для «достойной смерти» молодежь, Нюри смотрела как перевязывают раны ещё пятерым. Вид торчащей кости у одного из них повергал её в ужас. Но она не могла оторвать взгляда. Ровно так же смотрела как извлекают стрелы из плеч и рук, и справляют выбитое обухом топора колено солдатам.
Руки её дрожали, лицо побледнело. Нюри казалось, что это ей прижигают рану калёным железом. Она словно ощущала это наяву, переживая боль солдат как свою. Крича про себя так же громко, как раненый под руками кузнеца в лазарете у кузницы, она сопереживала. И жалела лишь об одном – что в деревне всего один знахарь.
И кузня маленькая. Место, где куют оружие победы, и ставят на ноги так же верно, как в королевском лазарете, стоило разрастись, расстроится. Они конечно поставят избушку уже не для знахаря, но для целителя. Если люди выживут, придётся повысить.
«Эх, нам бы лекаря», - подумала Нюри. Те учёные, и не только травы с ближайших земель знают, но и костоправы знатные. А то и ниткой заштопают. Совсем иной результат будет.
Боль солдат закаляла решимость королевы едва ли не больше, чем большой алый дракон, облюбовавший мельницу. Он не вмешивался. Наблюдал. Но постоянно ощущение контроля приятно.
Что не сделает здесь, он всё равно прикроет с неба, окутает своими большими нежными крыльями в час нужды. И обогреет её ровно так же… как тогда в пещере.
Внизу живота потеплело.
Мышцы свело от воспоминаний. Приятных, местами болезненных, но таких незабываемых. Они врезались ей в память как шрамы от клейма на теле раненых. Им уже не уйти. Если только с отрубленной головой, как ренегатке королевства.
Но терять голову она не собиралась. Напротив, вражеские головы в снег полетят!
Нюри вдруг согнуло пополам, низвергнула завтрак, вытерла губы рукавом и улыбнулась. Определенно, ночи игр с драконом имели последствия. Там среди жара от близости костра, суровой нежности медвежьих и волчьих шкур, он наполнил её самим живым огнем. И теперь в ней зарождалась жизнь.
Иначе и быть не могло – она должна возродить род Лилит! Людей с огненным духом. Других не надо…
Серый кот с подранным, но давно зажившим ухом, смотрел на юную королеву с крыши ближайшей избы. Снег блестел на его шерсти, лапы замерли, но Черепаха не делал попыток отогреть их. Он пристально наблюдал за изменениями, происходящими с девой. Она за столь короткое время из мягкого бесформенного теста превратилась в поджарую аппетитную булочку. Разве что пахла теперь не медом и молоком, а гарью и кровью. Но что-то подсказывало ему, что на это блюдо будет гораздо больше претендентов, чем ранее.
– Принцесса, – обратился мохнатый пещерный друг.
Нюри дернулась на знакомый голос, но в последний момент заставила себя не поворачиваться.
– О, простите, ваше величество, – поправился кот, хмыкнул и спрыгнул на колья забора, а затем прямо на плечо Нюри. –Моя королева, конечно же!
Будь это некий другой кот, его явно бросили бы в ближайший костер. Но к старым знакомым отношение другое. Привилегии, знаете ли.
«Возможно однажды они погубят мир», – подумала Нюри, но обернулась.
– А, наглый котяра. Это ты? Давно не виделись.
Кот отметил, что она даже руку не подняла. Напротив, королева старалась делать вид, что не замечает его веса, как и веса наростов-наплечников поверх грубых дубленых доспехов.
Не столь тяжелых металлических, как у рыцарей, конечно, но довольно ощутимых для девы.
– А давно ты сменила платья и шубы на доспехи? – спросил для порядка кот, хотя ответ его нисколько не интересовал.
Так, для вежливости. С правящими особами иначе не получается. Не в пещере же они уже, на самом деле.