Страница 7 из 108
Но едва завершилась настройка, как новонареченный Маркуша кивнул, подхватил подмышку умный чемодан, застывший в полуметре от женщины, и галантно подал даме локоть.
– Прошу проследовать за мной, моя дорогая.
Лэйла рассмеялась и подхватила жёсткий локоть. Похоже, с настройками она немного переборщила. Но ничего, всегда можно откорректировать. Тем более что все прочие туристы уже давно покинули ресепшн, а трудолюбивая тайка была полностью погруженная в работу. Свидетелей «позора» не предвещалось.
– Ну пойдем, мой дорогой Маркуша, – ответила по-русски Маник.
Буклет говорил, что робот прекрасно понимает все известные человечеству языки, включая мертвые. И сразу же после первой настройки он перешел с английского на ее родной язык. Она не была билингвом с рождения, так что думать и говорить ей было приятнее на русском, если не было необходимости в международном общении.
Робот легко нёс умный чемодан за ручку, чтобы не замедлять хозяйку. Маркушка шёл мягко, без рывков и шатаний, как почему-то предполагала Лэйла должны шагать роботы. Напротив, его мягкие рессоры скользили плавно и бесшумно, а гироскоп с точностью до градуса регулировал наклон корпуса.
А как он внешне красив! Робот был совсем новым, из передовых моделей «для досуга» и красил женщину так же, как новый личный Мерседес с автопилотом.
Они прошли вдоль бассейнов и лежаков, отметив обилие снующих повсюду геконов. Маленькие, миролюбивые и полностью безопасные, но такие проворные ящерки бегали по стенам. Привлекая, давали время на себя посмотреть, а затем исчезали в тени кустов. Сколько раз Лэйла не пыталась их поймать, это ни разу не удавалось.
«Робота что ли попросить? – подумала туристка и тут же самая себя остепенила. – Да не-е-е, зачем мне это? И так понятно, что может и поймает».
В сопровождении робота и пикающего о разрядке батареи чемодана, она миновала несколько корпусов. Остановились у отдельно стоящих бунгало. При любой возможности Маник предпочитала, как можно дальше находиться от людей даже там, где их было мало. Персональное бунгало, рассчитанное на двух человек, стоило дороже типичного номера-«делюкс» в зданиях-корпусах на несколько этажей… Но ведь не в деньгах счастье.
К тому же располагалось бунгало в цепи высоких пальм, которые давали тень от палящего солнца. Двухэтажное строение оплетено цветущими садами плюмерии. Эти кусты с большими белоснежными цветами нравились Лэйле. А тайцы часто делали из них гирлянды для туристов. Или украшали ими «домики духов». Но чаще всего кусты просто бросали цветки в бассейны без особой цели. Те и плавали как лодочки, пока их не подхватывали дети или выуживал длинной палкой с сачком чистильщик бассейна.
Бунгало было небольшим, но продвинутым, напичканным последней техникой от саунд-бара до голографического телевидения. «Персональные владения Маник» почти на две недели отлично сочетались с модным роботом.
Маркуша галантно открыл перед ней дверь и сказал:
– Прошу входить, – и проследовав за ней, осторожно поставил чемодан в углу, и тихо закрыл за собой дверь.
Было приятно войти в охлажденное кондиционером помещение. Но липкий пот после долгой дороги давал о себе знать. Лэйла принялась раздеваться, и вдруг замерла, с сомнением глядя на робота.
– Ты ведь… не записываешь меня, да?
– Разглашение приватной информации, в том числе совершение аудио- и видеосъемки за клиентом по умолчанию запрещены вне режима реального времени, кроме случаев воспроизведения данных по пункту семь по запросу суда, – ответил робот.
Что такое «пункт 7» Лэйла благополучно забыла. Что-то про безопасность. Больше не сомневаясь, она скинула одежду на кровать и спокойно упорхнула в душ. Тёплые плотные струи смыли с неё пыль и усталость дороги. Взбодрившись и накинув белый пушистый халат на плечи, а затем вдев ноги в лёгкие домашние шлепанцы, она вышла из душа в бодром расположении духа.
Мелькнула мысль включить музыку или посмотреть телевизор, но в голове ещё гудело после перелёта. Ей никак не удавалось постичь искусство сна в самолете. Каждый свой перелет Маник мужественно терпела от момента взлета до посадки. А затем ходила первый день с ощущениями вареной картошки.
Робот так и стоял, застыв у кровати в ожидании команды. Повернувшись на звук двери, он окинул её взглядом и спросил:
– Массаж?
– Что? – немного опешила Лэйла.
– Расслабляющий массаж после долгого перелета. Снимет напряжение в шее и пояснице. Для лучшего самочувствия, – охотно пояснил робот и вытянув руки перед собой, пошевелил всеми десятью пальцами. Гибкими, и судя по всему, очень сильными.
В отличие от бело-серого корпуса, пальцы робота были такими же чёрными, как и полоски на голове и губы. Что означало, что они не пластиковые, но латексные или из другого мягкого материала, состав которых для Лэйлы был загадкой. С химией в школе она не особо дружила. А химическая промышленность в последние годы и без того шагнула далеко вперёд, чтобы задумываться о составах готовых изделий.
– О, вас и такому научили, – обронила Лэйла и встала перед кроватью, с сомнением посмотрев на своего сопровождающего. – А ты меня не задавишь?
Вместо ответа робот покачал головой. И тут Лэйла поняла, что то, как он отвечает, тоже зависело от его настроек. Сама его манера поведения была разной. Он подстраивался под неё, как всякий умный самообучающийся квази-организм. Так гласила брошюрка, которую старательно изучала в самолёте.
Лэйла скинула халат и легла на кровать. На живот.
– А тебе не нужны там… масла… или крем?
Вместо ответа отсек в правой ноге робота отодвинулся. На свет показался флакон с кокосовым маслом. С видом знатока робот попшикал себе масла на ладони с дозатора и убрал флакон обратно в отсек.
– О, да ты подготовился, – усмехнулась Лэйла, но робот не обратил внимание на сарказм и уже взобрался на кровать.
Судя по всему, он не собирался стоять радом с кроватью в наклоне, хотя бы потому, что кровать была довольно низкой по уровню.
Первые же прикосновения к пояснице показали, что пальцы у робота тёплые, с подогревом, а ещё мягкие и очень нежные. Он знал меру. Вдобавок пальцы немного вибрировали, что очень нравилось натруженным мышцам после долгого пребывания по аэропортам и самолётам.
Лэйле стоило большого труда не закатывать в экстазе глаза, когда сильные руки робота с нежностью и точностью, не допустимой для людей-массажистов, принялись расслаблять её связки. Кожа от удовольствия покрылась мурашками. А эта легкая вибрация! Что она делала с ней, когда пальцы робота гуляли по ягодицам? Диво-дивное, чудо-чудное!
Стараясь не потерять над собой контроль, и не стонать от удовольствия, Маник пыталась разобраться, что с ней происходит. В принципе всё было просто: её разминал робот и делал это так, что всему организму было непривычно приятно. Честно говоря, она могла провести так часы, забыв про всё остальное.
Но почему её это возбуждает? Эта тонкая грань нежности, щекотки, поглаживаний, и остального физического воздействия. Во истину, массажную программу в робота заложил чудо-программист.
Последние сомнения в необходимости расслабления пропали, когда робот перешёл к шее. Ушло возбуждение от прикосновений, немного зажужжало в ушах от вибрации, а затем замельтешило в глазах от прилива энергии.
Когда та словно перераспределилась, Лэйла поняла, что плывет на грани между сном и реальностью. И это можно не прекращать. Никогда! Ведь это только её персональный робот. На десять дней и одиннадцать ночей.