Баллады влюблённого дракона

Глава 29 - Это жизнь

Принцесса подошла к дракону и заглянула прямо в глаза. Ей хотелось сказать многое, но из этого всего ещё требовалось выбрать нужное. А затем – верное.

Почему всё так сложно в этой жизни?

– Твои истории становятся жестокими. Почему? Ты не такой.

– Это жизнь, принцесса, – вздохнул дракон, пытаясь не отводить взгляд от пламени.

Пока она смотрела на него, дракон видел картины в быстро меняющимися пламени. Столь стремительные, что уловить мог только драконий ум.

Принцесса виновато улыбнулась, словно боялась произнести что-то вслух, когда он был не в духе, но всё же пересилила себя и выдала:

– А разве влияние котов на жизнь ни при чем?

– Нет, – сказал, как отрезал дракон. – Из котов потом отличные критики получатся.

Будут рецензии писать.

– Как это? Они же не умеют.

– О, уметь будет не обязательно. Главное выражать своё мнение. Будут стучать своими лапами по почти плоской поверхности или говорить вслух, а своеобразные роботы будут за ними записываться. По итогу, кот, как эксперт по всем вопросам, умничает, а автору стыдно… в основном за кота.

Черепаха если бы знал, что о нём речь, взбеленился. Но тот ещё удалился из пещеры, отправившись в новое путешествие. Дракон только посмотрел на выход из пещеры и добавил грустно:

– Не удивлюсь, если когда-нибудь он вернётся в шляпе и сапогах и выселит меня из пещеры, сунув какую-нибудь бумажку под нос.

– Как это, бумагу? Ты же её спалишь в два счёта.

– Бумага сама по себе ничего не значит, но если передаёт чью-то волю, то считается несгораемой.

Принцесса улыбнулась, подошла и обняла его за массивную шею.

– Ты чего это? – спросил дракон и перевёл взгляд на неё.

Удивленный взгляд дракона – на это можно смотреть вечно. Нюри могла отдать руку на отсечение, что если бы дракон мог краснеть, он бы сейчас покраснел. А так лишь потеплел под шкуркой. Чёрный, не видать. Какой с него спрос?

– Ничего, просто так, – отмахнулась принцесса.

– Это почему ещё просто? – не сразу поверил в порыв «чешуйчатый подозреватель», не зная куда теперь смотреть.

Принцесса даже и не подозревала какой на самом деле властью обладала над драконом.

– Да вот, захотелось, – дополнила она, снова отстранилась и вдруг заметила, что на ладони налипла грязь.

Та собралась между чешуй то ли от переноски мешков, то ли от грязных дождей, а может давно следовало перетрясти как следует эту мужскую берлогу и ложе каменное тряпками оттереть? В ней верно никто и никогда не убирался со времён строительства. Когда-нибудь между вещей, разбросанных там, обязательно заведётся разумная жизнь и пожурит дракона. Но пока разум похоже есть только у принцессы.

Разум и чистоплотность.

Потерев пальцами грязь, Нюри упёрла руки в боки и строго сказала:

– Так, а когда это ты в последний раз мылся?

– Мылся? – удивился дракон. – Не помню. Помню купался с одним змеем, что пытался тебя утопить. Это считается?

– Так, а ну-ка вставай, – тоном, не терпящим возражений, добавила она

– Зачем?

– Летим купаться.

– Не хочу я купаться, – возмутился дракон.

Ровно так делал кот всякий раз, когда делал ему намеки, что неплохо бы ему снова поплавать с момента мешко-рождения.

– Тогда летим мыться! – ещё более строго добавила принцесса.

– И мыться не хочу, – уже совсем тихо возразил дракон. – Ну пожалуйста.

– А я не спрашиваю, чего ты хочешь. Мне драконы со мхом и лишайником подмышками не нужны, – важно заявила принцесса, продолжая сверлить таким взглядом, от которого хотелось провалиться сквозь землю.

Тут дракон вспомнил, что он вообще-то выше, сильнее и крылат. А значит, пещерный доминант. Даже сжал лапой валун, оставив на камне глубокие широкие полосы от когтей.

– Не хочу мыться!

И тогда принцесса пустила в ход последнее средство:

– Ты что, хочешь, чтобы я заболела?

Дракон отвернулся. Гнев пропал. Остались только глубокие мысли. Даже глубинные. Словно что-то изнутри прошептало: «вроде дракон, а дура-а-ак».

Дракон даже осмотрелся по пещере в поисках кота.

– Ну? – выжидала принцесса.

Некоторое время надутый дракон молча смотрел в стену, а затем покорно пошёл к выходу из пещеры.

– Ладно, пошли.

Захватив палку, ведро и самое старое платье, Нюри поспешила следом.

– Куда? На озеро? – спросил дракон, как следует работая крыльями, будто его подгоняли.

– Вот ещё, – возразила принцесса, даже не собираясь ослаблять эту ментальную удавку. – Мало ли там ещё чудищ? Летим на горную реку! Там всякое лишнее смывает течением.

Не в восторге от перспектив плескаться в холодной прозрачной воде, дракон тем не менее больше не спорил. Задушит ещё окончательно… доводами.

Река, так река. Лишь бы принцесса не болела.

Приземлились на каменистый берег. Нюри подошла к берегу и сняв сандалик, осторожно дотронулась розовым пальчиком до воды.

Холодная, аж жуть!

Но не подавая виду, она попыталась зачерпнуть воды в ведро. То шкрябало камни, почти не наполняясь. Так как глубина была на тот же палец принцессы. Пришлось зайти на несколько мгновений в это холодное безобразие поглубже и черпануть там. С криком выбежала обратно. Но в ведре уже кое-что осталось. Не только песок, камни и пару мальков.

Дракон наблюдал за мучениями принцессы не больше минуты. Уж больно быстро синели её ножки. Жалко.

Вздохнул. Нельзя так. Таких вёдер ему на помывку требовалось едва ли не больше, чем людей в деревне. Потому без раздумий с разбегу сам занырнул в реку и даже как следует разжал пасть, чтобы заодно и клыки промыло. А вынырнув, вытащил на берег большую серебристую рыбину. Мясо у ней настолько чистое, что хоть сырой ешь.

– Пофозе, у нас сегохня лыбный дхень, – пробубнил с полным ртом дракон. – Четферх, знаете ли.

– Чистый четверг, – поправила Нюри, намотала бывшее в употреблении платье на палку и как давай дракона везде тереть.

Там трёт, тут трёт. А иногда вообще щекотно.

– Тихо-тихо, не так быстро, – пытался отбрыкиваться дракон, вертясь перед ней как мышка перед лисой. – Ой. Там вообще нельзя. А тут тем более. А здесь меня даже мама не мыла!

Но Нюри не сдавалась. И пока тряпка не почернела, а руки не начали отваливаться от усталости, натирала песком его кожаные доспехи.

Дракон стал блестеть заметно ярче. Бегая в воду и обратно, он даже замёрз. И принялся дрожать. Только тогда принцесса смилостивилась и начала таскать дрова на костер. Попутно отметила, что дракон не чёрный, а красный. С синеватым отливом. Красивый цвет, если подумать. Оттенок уже получается.

Развели огонь у леса. И долго грелись возле него. А когда дракон перестал дрожать, подвела его к водной глади. Посмотрев в воду как в зеркало, он заметил:

– Так это что же получается? Я окрас поменял?

– Ну, можно и так сказать, – рассмеялась принцесса.

Дракон долго радовался этому моменту, бегал по берегу туда-сюда, кувыркался через голову с бревном. А затем вдруг застыл и сказал: