Баллады влюблённого дракона

А где они видели горных мышей-то?

– Я что, зря уходил от мышей на такую высоту? – возмутился кот. – Думал хоть здесь отдохнуть от них. Но нет же, бу-бу-бу, опять лови.

За перепланировкой пещеры прошел весь день.

Некоторые бы назвали это ремонтом, но пока такого слова не существовало нигде, кроме как в голове дракона. А он и так перегрузил принцессу лишней информацией и делиться им не спешил. Запомнит ещё и будет просить каждый год.

– Нельзя женщинам много думать, – даже шепнул ему украдкой Черепаха. – А то запоминают что ни попадя. И потом используют в своих интересах. Вот это вот всё ты как назвал?

– Пока никак.

– Вот так и надо. И никак иначе. Понял?

Дракон вздохнул. В какой момент он решил оставить этого вредного кота в пещере? Уже и не помнил.

Наскоро отобедав, дракон и принцесса снова так увлеклись процессом преобразования пещеры, что забыли про истории. Одумались только к вечеру. Когда кот бегал из угла в угол и не мог найти и крошки еды, но чуял её запах.

- Куда вы её дели? Где она! Я чую-ю-ю! – кричал Черепаха, но оба только посмеивались.

Но ужин – дело правое. В этот прекрасный момент по пещере потекли запахи жареного мяса, а маленькие беленькие пальчики даже отлили Черепахе вновь вкусного молока с размокшим в нем куском хлеба.

– Всё вкуснее, чем мыши, – заявил кот. – Кто вообще мог придумать, что коты предпочитают кисломолочке мелких хвостатых?

Завалившись на валун, и убедившись, что теперь принцесса сидит в выдолбленном для нее бревне-кресле, дракон сыто икнул, пустил дымок под потолок пещеры из ноздрей. На этот раз он походил на довольного отожравшегося кота. Всем даже понравилось это сравнение… кроме кота.

– Да у тебя даже шерсти нет!

Дракон, не слушая возгласы об искажении образа, неожиданно для принцессы заключил, что в пещере уютно. Горящие по всему периметру площади факела разгоняли мрак не хуже костра.

– Не думал, что здесь может быть так светло ночью.

Принцесса не ответила. Она смотрела на погрубевшие от работы пальцы. Впервые белоснежная мягкая кожа получила мозоли, порезы, и порядком саднила от такого «жилищного улучшения».

Жалко!

Но с другой стороны, у нее теперь было не только «элитарное сидалище у костра», полки, погреб и свет в пещере, но и связанная лежанка из травы. Конечно, скоро она станет сеном, но вряд ли на него покосится какая-нибудь корова или даже горный козел.

Скорее дракон отобедает им раньше. Но только если задумается. Всё же он больше по мясу, а не травоядный.

Такая лежанка мягче, чем на драконе спать. А Рыжие Брови ещё неизвестно, когда новый отряд пришлет. Возможно, даже не он посылал, а мама. Или соседи, что в женихи сватались. Проявили инициативу, так сказать. Да поторопились.

Принцесса с выжиданием посмотрела на дракона. А тот смотрел в костер и уже что-то себе представлял. Вид важный. Почти гордый. Как будто умное что-то придумал. Но куда ему? О брёвнах каких-нибудь думает.

– А что… если люди тоже любят друг друга? – вдруг заявил он.

– Что значит тоже? – не поняла Нюри.

– Ну, как коты молоко или драконы… огонь, – заявил он и осек себя на важной мысли, в которую проще поверить, чем рассказать.

– Любовь, она знаешь ли, многое может, – заявила авторитетно принцесса, которая об этом важном чувстве, приводящем к воспроизводству детей, знала немало. Из книг. – Это тебе не сон какой-нибудь, где всё можно. Там правила особые нужны.

– Это какие?

– А я знаю? О них нигде не написано.

– А что тебе сон? – заспорил и кот. – Просыпаешься, а потом ничего не понятно. Вот когда засыпаешь, тогда всё понятно. Хорошо же.

– Просыпаешься… это да. Но ощущения порой приятные остаются, – заспорила принцесса уже и с котом. Она мечтала о гребне, чтобы расчесаться на ночь. Но так устала за весь день, что пусть смотрят на неё у костра оба нечесаную. Но хотя бы поспорить на ночь не помешало.

– Остаются… чувства, – повторил дракон в задумчивости и перевёл взгляд на прямо на неё.

Чумазая, усталая, довольная. Такая милая, если подумать.

– Да, кое-что остается, – добавил дракон и начал новую историю.