Цугцванг

«За ним всегда наблюдают…»

Ревностно нахожу доказательства сразу, и плевать на половину набитого зала, главное другое: Лилиана смотрит на него из под опущенных ресниц, будто и нет вовсе, но я вижу — да. Он бросает на нее короткий, ответный взгляд, который, клянусь богом, вспыхивает. Улыбается. Слегка, перед тем, как сделать глоток, а я хочу сдохнуть. Эту страсть между ними и напряженный воздух чувствую даже отсюда, из-за чего хочу сбежать. Я безумно хочу повернуть назад, но…

Марина ????

Ну где ты?!

Здесь я. Здесь. Черт бы меня побрал!

Прижимаюсь еще на миг к стене лопатками, делаю глубокий вдох, жмурюсь, а потом сжигаю мосты, вырываясь из своего укрытия. Чтобы не передумать, почти сбегаю с лестницы, попадая в зал.

«Все. Назад пути нет!»

Тем более Марина меня замечает и улыбается, а потом поворачивается к отцу.

— Отец, я хотела представить вам кое кого, хотя ты ее, наверно, знаешь.

Останавливаюсь точно за его спиной, и Марина улыбается шире. И, признаюсь, куда как гаже…

— Это Амелия. Моя новая ассистентка.

Лилиана поворачивается так резко, что чуть не сносит брошюры с прозрачной витрины, под которой находится приглянувшееся ей колье. Расширяет глаза. Сейчас она похожа на какую-то рыбину, и, не могу не признать, что чувство просто блеск — я улыбаюсь.

— Здравствуйте. Извините за опоздание.

Петр Геннадьевич проходится по мне оценивающим взглядом сверху вниз, а мне так сложно не поддаться и не посмотреть в сторону Макса. Я же чувствую его взгляд куда более явно, чем остальные, и похож он на касания. Будто по мне медленно идет его ладонь. Краснею, но стараюсь это скрыть, обращаясь к Марине, как к спасательному кругу. Та кивает, а потом смотрит на отца и поясняет.

— Помнишь, как долго я искала себе помощницу? Не поверишь, но нашла ее однажды у вас дома. Прямо в гостиной между Настей и булочками с заварным кремом.

Издаю тихий писк и тут же закусываю губу, переведя взгляд с бровками-домиком в сторону. Слышу смешок Лекса, за ним Михаила, а потом и Властелина мира, который протягивает, точно мурлычет.

— Неожиданный выбор…

— Для меня тоже было неожиданностью, когда эта малышка, которой на тот момент было сколько? Шестнадцать? Или пятнадцать?

— Пятнадцать.

— Точно. В таком возрасте она знала, что такое «Числа Фибоначчи»[17] и как они связаны с «Золотым сечением»[18] и что вообще такое «Золотое сечение». Спорю на что угодно, если мы сейчас спросим у Лилианы хотя бы об одном из пунктов, получим веселый анекдот на выходе.

Не могу сдержаться и тихо усмехаюсь, бросая взгляд на сестру. Та от немой злости аж задыхается, я пару раз хлопаю ресницами и снова смотрю на Марину.

— Спасибо за высокую оценку моего кругозора.

Акцентирую намерено, Марина тоже улыбается и кивает, как бы невзначай добавляя.

— Скорее низкую.

Властелин одаривает дочь говорящим взглядом, но больше не злым, а скорее ироничным, и та пожимает плечами.

— Ну что? Лилиана умеет красиво ходить и улыбаться. На этом все.

Колкость пропускают мимо ушей, зато меня нет. Я снова под прожектором взгляда Властелина, и тот улыбается, приподнимая брови.

— Лилиана сказала, что ты уехала из Москвы?

— Да, мне нужно было время, чтобы многое понять.

— Интересно…

— Поговорим за ужином, отец. Девочка впервые на аукционе, пусть осмотрится, хорошо?

— Конечно…но для начала может быть представим юную гостью остальным? Ты знакома с моими сыновьями, Амелия?

Наконец я могу перевести на них взгляд и, клянусь, лучше бы этого не делала. Лекс хмурится и смотрит в пол, но с улыбкой, что дает мне полное право считать, что он еле сдерживает очередной приступ смеха. Миша поглядывает на сестру, а вот Макс…нет, внешне он холоден абсолютно, но вот его глаза обещают мне скорейшую и самую страшную расправу из всех, а если еще короче: он в яростном гневе. Сразу и все вместе.

— Мы встречались, — кивает Лекс, помогая мне, ведь я не в курсе, что можно говорить, а что нет, — Я прилетел как раз на ее семнадцатилетие. Привет.

— Привет.

— А с Михаилом и Максом, видимо, ты еще не встречалась?

— Нет, — спокойно отрицаю, даже усом не веду и киваю им по очереди, протягивая руку, — Амелия.

Михаил издает смешок, я хмурюсь, как бы спрашивая «что?!», но отвечает Марина.

— Женщины не называют имя первой.

— Вообще-то… — поправляю ее с наглой улыбкой, — Если девушка младше по возрасту или служебному положению того, с кем знакомится, вполне допустимо называть имя первой.

Отбиваю ее улыбку саркастично-намекающим взглядом, который словно сам собой добавляет: Моветон такое не знать, принцесса. И снова я смотрю на ее братьев. Точнее на брата. Одного. Макс берет мою руку в свою и сильно сжимает пальцы так, что становится немного больно, но я не показываю. Благоразумно скрываю дискомфорт улыбкой, киваю.

— Я так понимаю, Максимилиан Петрович?

— Мое имя бежит впереди меня?

— Меня им пугали, так что да.

Забираю руку обратно и безэмоционально осматриваюсь, когда до слуха долетает его (ЗАЧЕМ-ТО) вопрос.

— И как? Оправдываю свою славу?

— Пока не особенно, — усмехаюсь, снова возвращая внимание его персоне, — Мне говорили, что если посмотреть тебе в глаза, я превращусь в камень. Как видишь, я все еще из плоти и крови.

Раздается звоночек, видимо Марина специально подгадала мое появление точно аккурат ему, чтобы Макс не успел ничего выкинуть перед ее с ним разговором.

«Надеюсь, что Марина меня не подставит…»

Аукцион начинается.

Если вы думаете, что аукцион — это сплошное веселье, не верьте. Так скучно мне не было уже давно, хотя, наверно, если ты можешь участвовать в торгах, то это достаточно забавное времяпрепровождение. По крайней мере судя по восторженным лицам людей, которые скупают лот за лотом. Чувствуется азарт, но я думаю о каких-то глупостях, типа, сколько человек в этом зале сделали пересадку волос, и откуда эти волосы брались? Королевская чета сидит спереди, по старшинству и по половому признаку, разумеется. Властелин → Миша → Макс → Лекс; Марина → Адель. Странная последовательность, но кто я чтобы судить? Мы ведь прислужники — они позади, как тени. Целый ряд из трех стульев, а у меня здесь нет ни одного союзника, только Рома и Лиля. Стараемся друг на друга не смотреть, хотя я сижу по серединке, как бы за «своим» Александровским — за Мариной. Рома, разумеется ближе к Адель, а вот Лиля…та прямо кайфует. Она между Максом и его отцом, словно главная, словно «королева». Меня это коробит, и я слегка ежусь, борюсь с желанием смачно зевнуть, пока не чувствую на себе всю тяжесть огненного взгляда. Поднимаю свой, натыкаясь ни на кого другого, а на Макса. Он делает вид, что говорит с Лексом, но сам буквально сжигает меня своими красивыми, зелеными дотла. Опускает их медленно, останавливается на груди, которая из-за корсета чуть ли не под подбородком, сверлит ее взглядом. Это дико бесит.

«Он дурак или да?!»

Придвигаюсь ближе, будто к Марине, но сама шиплю так, чтобы он слышал:

— Прекрати пялиться на мои сиськи, придурок!

Лекс от неожиданности прыскает, привлекая внимание отца, но спасает Марина. Она указывает на сцену и шевелит губами так, будто что-то мне объясняет, а когда папаша отвлекается на торги за «колье мечты Лилианы», цедит сквозь зубы.

— Макс, твою мать, прекрати. Я все потом объясню!

— Я вас обеих убью, — читаю по губам, но Марина отбивает, вступая в торги за какую-то шкатулку.

Сажусь на свое место обратно и вздыхаю, но заскучать мне больше не дают, так как телефон в золотом клатче под цвет лодочек коротко вибрирует.

«Поня-я-тно…» — присвистываю про себя, и разумеется знаю, кто там мне пишет.

17

Чи́сла Фибона́ччи — элементы числовой последовательности 0, 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55, 89, 144, 233, 377, 610, 987, 1597, 2584, 4181, 6765, 10946, 17711, …, в которой первые два числа равны 0 и 1, а каждое последующее число равно сумме двух предыдущих чисел.

18

Золотое сечение — пропорция, которую заметили еще древние египтяне. Чтобы её получить, нужно разделить линию на две части так, чтобы длинная часть соотносилась с короткой в такой же пропорции, как вся линия соотносится с длинной. Оказывается, эта пропорция всегда равняется 1,618. Это число еще называют числом «фи».