Цугцванг

«А как тут быть лучше, если я знаю, что он постоянно с Лилианой?» — грусть снова накатывает, еще и потому что сколько бы я не сидела у окна и не высматривала черную BMW, ее больше не было.

«Наверно она ему дала, как иначе то?» — ядовито хмыкаю, но звонок в дверь отодвигает все стенания по постельным игрищам моей сестры на потом и только для меня: Марина приехала.

Я так рада ее видеть, что стоит двери открыться, не сдерживаюсь и обнимаю. Такого, конечно, она вряд ли ожидала, и я почти сконфужена, но расслабляюсь, когда слышу ее мягкий смех. Паста моя тоже пришлась ко двору, кстати, но когда она доела, все равно умудрилась меня огорошить.

— Как с Максом дела?

Неожиданный вопрос, который настолько застал меня врасплох, что нож соскочил, и я чуть не отрезала себе пальцы вместо кусочка яблочка.

— Эм…да никак. За три дня ничего не изменилось… — усмехнулась и снова стала резать, только теперь аккуратнее, поглядывая в сторону этой кобры.

Вижу же, что не успокоилась…

— Амелия, послушай…есть разговор.

— Если это о нем, забудь. Я ничего не хочу слышать.

— Не о нем. Об отце.

Снова! Она сделала это снова, и на этот раз я уже зло раздуваю ноздри и цежу сквозь зубы.

— Ты можешь не говорить мне под руку…о таком?!

Марина ожидаемо звонко смеется, но почти сразу становится серьезной, кивает.

— Могу, но тогда тебе надо отложить нож в сторону.

«Та-а-ак…начало мягко говоря не очень…» — делаю, что велено, а потом, под гнетом ее взгляда, что говорят мне присесть, сажусь на краешек стула. Хмурюсь. Не понимаю и много волнуюсь…

— В общем…дело вот в чем. Отец спрашивал о тебе у Лилианы, мол, где Амелия, почему ее нет в Москве?…

Если честно, то я ловлю ступор. Об этом моя пустая голова и думать забыла, так что подаюсь вперед и тихо шепчу.

— И? Что она сказала?

— Сказала, что ты рассорилась со всеми и уехала «искать себя».

— Бред какой-то…

— Я тоже так считаю. И я считаю, что для наших целей нужно…показать тебя.

— В смысле?

— Сегодня вечером у нас семейный выход. Отец начинает вводить Лекса и Макса в свет, так что частенько таскает их на какие-то закрытые мероприятия. На этот раз это аукцион. Посидим, посмотрим, как тратятся миллионы, потом ужин и…

— Стоп! В качестве кого я туда пойду, Марина?! Это же…

— А вот это самая интересная часть, — она торжественно улыбается и, откашлявшись, разводит руки в стороны, — Теперь ты моя ассистентка.

Ловлю шок и трепет. Что, блин?!

— Я, конечно, не ожидала бурной радости, но могла бы хотя бы улыбнуться для приличия…

— Да это же еще больший бред, чем рассказала Лилиана! — вспыхиваю тут же, — Никто в жизни не поверит…

— Поверит. Отец знает, что я достаточно долго не могу найти себе подходящую кандидатуру. Ты подходишь. Умная, красивая, приветливая, если хочешь такой быть, у тебя хорошая память…

— Все равно не клеится! Ты постоянно ездишь во Францию, а я якобы свалила из Москвы и…

— Работу я тебе предложила еще, когда ты училась в Академии, сразу после нашего знакомства, потому что ты меня поразила. Мы ждали, тебе не было восемнадцати, потом ты попросила дать тебе еще время — я дала. Теперь ты готова работать.

— Адель могла и рассказать, что мы не поладили. Или Настя, например!

— Адель не говорила, а Насти нет в городе. Она с детьми Жени и Миши улетела в Испанию, вернется только после Нового года. Все складывается отлично, а ложь минимальна — ты так, кажется, говорила?

Черт, и правда, так говорила…Нет, с одной стороны история почти складная, но…

— А Макс в курсе?

Усмехается.

— Нет, конечно. Он ни за что не одобрит эту идею, считает, что достаточно той глупой легенды. Я нет. Ты же тоже видишь, что это огромный прокол, признай это.

— Он меня убьет, даже если действительно это вижу. Макс предупреждал меня, чтобы за его спиной я ничего не мутила…

— Макса я беру на себя. Не волнуйся ты так, Амелия, мы тебя покажем, ты сочинишь для него достойную версию, и все.

Молчу. Размышляю и смотрю на свои пальцы. Мне хочется им помочь, а подставлять совершенно точно нет, но…других «но» тоже достаточно много, и я не знаю, как мне поступить, пока…

— Амелия, пожалуйста, — тихо шепчет, берет за руку и смотрит точно в глаза, — Мне страшно, что план провалится, особенно из-за такой ерунды, как неспособность твоей сестры придумать что-то нормальное. От нашего успеха зависит слишком многое…

И как я могу отказать, черт возьми?! Ответ прост. Никак. Я никак не могу этого сделать, поэтому неловко улыбаюсь и слегка краснею.

— Мне нечего одеть. Вся моя одежда — это сплошной масс-маркет…

— О, за это не переживай. Так что? Это да?

— Ну…только если ты обещаешь, что Макс меня не пристукнет.

— Обещаю… — загадочно улыбается и смотрит в экран телефона, по которому во всю стучит и тихо-тихо добавляет, — Скорее он захочет кое чего другого.

«ЧЕГО?!» — уточнить не успеваю. Круговорот закручивается слишком быстро…

Когда я вижу платье, сразу понятно «чего». Марина уже уехала, а его привез курьер ближе к вечеру, что бы я, по всей видимости, не смогла соскочить. А очень хотелось: цвет, конечно, спокойный, что-то около пудово-розового, но фасон…никаких бретелек, рукава как бы «спущенные с плеч», и еще достаточно высокий вырез на правой ноге. С большой натяжкой можно было бы назвать такое откровенное платье «моим стилем». Естественно, когда я открыла чехол, сразу позвонила ей!

— Я это ни за что в жизни не…

— Так, тише, спокойно! — тормозит меня Марина и улыбается, — Тебе оно очень пойдет. Не психуй…

— Да оно ужасно откровенное, Марина! Я не могу…

— Нам нужно ослепить отца настолько, чтобы он не заметил любых огрехов в твоей истории. Понимаешь? По-другому нельзя…

В ее словах был смысл, а еще…Позорно, конечно, но мне безумно хотелось узнать реакцию Макса, когда он увидит меня в нем. Оно же было такое красивое…весь лиф в ручной вышивке с жемчугом и бисером, плюс ко всему волосы у меня отросли достаточно, чтобы я смогла сделать прическу…Короче говоря, слишком соблазнительная история, чтобы давать заднюю, поэтому в назначенное время черный Мерседес привез меня к дверям Государственного музея изобразительного искусства им. А.С.Пушкина.

«Прямо, как в кино…» — думаю, глядя на подсвеченный фасад и красную дорожку, ведущую внутрь, а еще на море журналистов у входа.

Меня, конечно, по приказу Марины повезли дальше в сторону черного входа, но картину заценить я успела. Как красуются те, кого можно показывать в шикарных платьях и костюмах. Например сам Властелин Мира с Лилианой под боком…

«Иу…» — кривлюсь, стоит мне заметить, как его рука покоится на ее заднице, хотя и не могу отрицать, что смотрятся они вместе просто шикарно, — «С Максом она выглядит, думаю, точно также…шикарно…»

Боже. Я, кажется, точно сошла с ума! Лишь хлопоты отвлекают, которые я обычно ненавижу, но сейчас благодарна им за существование. У входа образовалась небольшая очередь не из «элиты», но из ее свиты, и, как и сказала Марина, я вливаюсь в их бушующее море. Черт, тут столько воодушевления, нервозности и взволнованности, что она заражает меня даже против воли, так что когда я попадаю в красный зал, волнуюсь уже не на шутку.

Здесь представлены лоты будущего аукциона. Картины, скульптуры, драгоценности…Конечно, я замечаю Лилиану именно там. Она в неизменно-откровенном красном платье, разглядывает колье. Ее Властелин стоит рядом и разговаривает с Мишей, Адель и Рома немного дальше у картины. Я знаю, что сейчас они ссорятся, потому что давно хотели прикупить себе что-то в спальню: ожидаемо он в ужасе, она в восторге. Но мне плевать…я жадно ищу глазами его и, когда нахожу, внезапно даже для себя прячусь за колонну. Сердце так стучит, и не из-за страха, я дико-дико волнуюсь, а ведь мне нельзя — я просто обязана держать дистанцию, будто мы незнакомы. Но как? Как это сделать, если он выглядит так, как он выглядит? В черном смокинге с бабочкой, уже без синяков, а даже если бы и был с ними, все равно по праву мог считаться самым красивым мужчиной не только в этом зале, но и на свете. Он смеется рядом с Лексом. Держит бокал с шампанским, делает глоток. Макс даже не подозревает, что за ним сейчас наблюдает, словно вор, один глупый котенок, хотя может быть он просто привык?