Страница 28 из 129
Глава восьмая. Потлач
Глава восьмая. Потлач
Индейцы появились только на следующий день.
— Встречай гостей, — разбудил меня около полудня Комков.
Пробуждение было тяжёлым. Но впервые за несколько недель удалось толком выспаться. Корабли опустели, и казёнка не сотрясалась всю ночь от храпа, а духота достигла приемлемой концентрации. С другой стороны, стало заметно прохладней. Печь на галиоте не предусматривалась даже для готовки пищи. Правда у меня была небольшой нагревательный прибор собственного изобретения (переделанный из фонаря на одну свечку), но он годился только для того, чтобы вскипятить кружку воды или поджарить омлет из пары яиц.
— И не подумаю, — пробурчал я, поднимаясь, но продолжая кутаться в одеяло. — Как там стена?
— Мне по грудь будет. Можно уже пушки ставить. Если полезут, ошпарим картечью.
— Небось не полезут.
Я сдался и мы вышли на палубу. Окунев и Чиж с десятком коряков наблюдали за окрестностями, готовые поддержать десант огнём, случись вдруг атака.
Но пока всё выглядело мирно. Строительство продолжалось. Используя отлив, парни забивали сваи и удлиняли пристань, другие пытались углубить ров, третьи насыпали вал и возводили из брёвен казарму, которая одновременно служила башней.
— Отлично, — кивнул я. — А где гости?
— Вон там, где дымок, — указал Комков, а Окунев протянул трубу магазина «Доллонд», что в в Южном Лондоне, которую я подарил ему год назад.
Анчо беседовал с индейским посольством возле костра в сотне шагов от крепости. Разговор шёл при помощи жестов, и в подзорную трубу можно было угадать, к чему клонится дело. Судя по всему, Мухоморщик вполне справился с обязанностями. Помогли ли ему волшебные грибы, или он нашёл нужные слова, жесты, но разодетые в перья делегаты выглядели мирными и довольными жизнью.
— Пожалуй, стоит взглянуть на них поближе, — сказал я. — Одолжишь лодку?
— Я за пушками приехал, — нахмурился Комков.
— Высадишь меня, а потом отвезёшь пушки. Только и всего.
Увидев начальство, Анчо вздохнул с облегчением и попытался свалить на меня дальнейшие переговоры. Пришлось его обломать.
— Теперь это твоя постоянная работа, а я забежал ненадолго. Если услышишь что-то любопытное, переводи, но вообще не обращай на меня внимания.
Я прихватил с собой несколько кружек и большой медный кофейник с длинной ручкой. Поставил его рядом с огнем, бросил молотые зерна, сахар. Послы внимательно смотрели за приготовлениями, очевидно приняв кофе за некий ритуальный напиток. В некотором смысле так оно и было.
Разговор затих. И пауза длилась все время, пока я готовил кофе. К счастью времени прошло не много. Я разлил угощение по кружкам и передал послам, не забыв и о себе с Анчо. После это, попивая горячий кофе, я разглядывал гостей да слушал короткие реплики Мухоморщика.
Как оказалось, с названием полуострова я слегка ошибся. Индейцы произносили его как Сан-итч, что с некоторой натяжкой можно было перевести с английского как солнечный зуд. И это вполне соответствовало реалиям — парни, что возводили форт, за два дня успели сильно обгореть на солнце и чесали слезающую кожу. Вот только англичане ещё не появились в этих местах, а на языке всанек, как стало понятно из объяснений, название означало возвышенность. Что было еще более удивительно, потому что сравнительно с остальным Ванкувером и окрестными материковыми землями, Саанич представлял собой хоть и холмистую, но довольно низкую местность. Он едва возвышался над морем. К востоку и северу его поверхность лишь слегка поднималась, а настоящие горы были видны дальше на западе, или на других берегах, если позволяла погода.
Главное же, что удалось уяснить из разговора — племя, владеющее окрестностями, покуда не собиралось вышибать нас обратно в море. Это вселяло некоторый оптимизм. Похоже, нам удастся дотянуть до потлача без резни, а там уж мы постараемся не ударить в грязь лицом. С другой стороны, и разговоры о продаже территории посланцы игнорировали. То ли не понимая концепции торговли землёй, то ли не желая спровоцировать конфликт резким отказом.
На вечернее совещание на флагман прибыли все, кроме Лёшки.
— У нас неделя на всё про всё, — сказал я. — К пирушке крепость должна быть готова хотя бы вчерне. Если не удастся договориться мирным путём, мы поставим их перед фактом. Поэтому все силы — на строительство! А то я уже заметил, как некоторые начали к бобру морскому присматриваться…
— Так ведь плещется зараза прямо под носом, — сказал Сидор Варзугин, один из молодых передовщиков.
— Может для них он святой зверь, вот и плещется, — предположил я. — А мы его сейчас кончим ради двух-трех шкурок, а дикие за ответом придут, а у нас и крепости-то нет.
— Ров за неделю не закончим, — доложил Комков. — В земле полно крупного камня, глина с галькой, коренья. А у нас и заступов нет. Палками много ли накопаешь?
С лопатами вышла промашка. То ли мы их забыли на Уналашке, то ли так спрятали среди вещей, что не смогли найти, то ли утопили по дороге. Я конечно мог раздобыть новые, но на это требовалось время, которого не было.
— На первое время сойдёт и так, потом подумаем, — сказал я. — Главное сейчас — стены поднять, вал хоть какой-то.
— Поднимем, — пообещал Комков и бросил строгий взгляд на Варзугина.
— Хорошо. Теперь, что касается праздника. Местные туземцы обещались быть сами и согласились передать приглашение соседям. Я думаю устроить хорошую попойку, но так чтобы наши меньше пили, а больше угощали. А дюжину-две человек и вовсе лучше трезвыми оставить. На всякий случай. Это понятно?
Я окинул взглядом собрание. Получил в ответ понимающие взгляды.
— Хорошо. Потом устроим состязания. Вот их подготовку я и хотел поручить Тропинину. Куда он делся?
Товарищи переглянулись. Что-то в их лицах заставило меня насторожиться.
— Устал он, — ответил за всех Комков. — Умаялся.
— Ладно. Теперь на счет кораблей. Поставим их посреди гавани. Борт к борту. Здесь волнения нет, не перетрут друг друга.
Я посмотрел на Окунева, на Яшку. Оба кивнули.
— Пару фальконетов оставим на кораблях. И еще людей трезвых с дюжину.
— Да где столько взять, если бражничать будем? — не столько спросил сколько посетовал Комков.
— Добровольцев покличь, — сказал я и услышав со всех сторон смешки добавил. — Не найдешь добровольцев, пусть соломинки тянут.