Страница 12 из 16
– Гостиница не здесь. Вернитесь назад, выйдите из здания и поверните направо.
– Всё в порядке, это со мной. – Василиса взяла участкового под локоть. – У Филина есть кто-нибудь?
– Демидыч. Полчаса как зашёл.
– Тогда мы следующие. Придётся подождать.
Последняя фраза была обращена к Егору. Он машинально угукнул, пожирая глазами обстановку администрации.
Ремонт здесь не обновлялся с перестройки. Именно тогда появился унылый подвесной потолок и скамейки в виде скреплённых по трое дырчатых сидений, верный признак учреждений с плохим бюджетом. Из остатков былой роскоши уцелела мраморная плитка на полу и лепной барельеф со знамёнами и профилем вождя. В холл выходило шесть дверей, на ближайшей значилось: «Ярослав Мудрый, В. К. Приёмные часы: вторник и четверг, с десяти до четырнадцати ноль-ноль». На другой – «Бухгалтерия и отчётность», на следующей «Дежурная служба», за ней виднелся «Юридический отдел». Последним шёл «Ведьмовской совет по вопросам социальной защиты населения», напротив которого толпилась самая большая очередь. Возле архива никого не было, но Василиса на всякий случай заняла позицию поближе. Между бухгалтерией и дежуркой висел стенд с правилами поведения, откуда участковый узнал, что фолькам запрещалась передвигаться по улицам в ступах, сапогах-скороходах, сидя на помеле, лёжа на печи, на собачьих и заячьих упряжках, летучих кораблях, а также «при помощи иных транспортных средств, использующих нетрадиционную (волшебную) тягу». Регламентировался и внешний вид горожан: крылья, рога и хвосты перечёркивал красный крест.
Четверть стенда отводилась доске позора. К ней кнопками крепилась плохо пропечатанная чёрно-белая фотография, где было запечатлено озеро у песчаного карьера. Из воды торчали три каких-то кочерги, причём средняя дымилась. Из-за ночной съёмки детали и контуры сливались между собой в зернистые кляксы. Егор прищурил глаза, вчитываясь в мелкий текст: «За злостное нарушение пункта 3.1 Устава Общины, а именно, купание в поселковом озере в ненадлежащем виде, а также за многочисленные поджоги помоек и урн, Змей Горыныч лишается права на проживание в Яви сроком на два года. Заместитель В.К. Ярослава Мудрого Наина Киевна Финн». Под датой стояла размашистая подпись синей гелиевой ручкой.
Очередь в холле вела себя в точности как толпа, осадившая кабинет терапевта. Фольки переругивались, жаловались на нехватку стульев, собачились, кто за кем идёт, и убивали время в телефонах. Некоторых Егор даже узнал. Возле кабинета ведьм, утомлённо понурив голову, стояла официантка Алёнушка. Наверное, надеялась выбить денег к школьному сезону. За ней привалился к стеночке плечом армейский друг Тимур. От него на весь холл несло перегаром, залитым одеколоном. Стоявшие рядом посетители морщили нос и отворачивались, но Тимура это только забавляло.
По идее, Егор должен был изумиться, или обрадоваться знакомой круглой физиономии, или почувствовать себя обманутым. Но он столько раз удивлялся, начиная с самого утра, что сил на это уже не осталось. Поэтому он кивнул в ответ на обалдевший Тимуров взгляд и спросил у Василисы:
– Ваша администрация всегда допоздна работает?
– Когда ведьмы шабаш затевают. Отрабатывают заранее, чтобы завтра на смену не выходить.
– А Баба Яга тоже здесь?
– Нет, она уехала на другое мероприятие, – с непонятной интонацией протянула девушка.
Егор напомнил себе попозже поинтересоваться у друга, из какой он сказки, и продолжил разглядывать толпу.
За стайкой девиц, занявших очередь после Тимура, стояла незнакомая тётка, за ней – сгорбленный старичок с седой бородой и совсем молодой парень в кедах и джинсовой куртке. У порога дежурной части, поджав копыта, лежал Храбрый Баран, из-за позы похожий на кудрявую тахту. Заметив, что за ним наблюдают, зверь сощурил бесноватые глаза и проблеял: «Ме-е-ерин ме-е-ентовской». М-да, благодарности за спасение ждать не приходилось. Юридический отдел караулил Тугарин Змей, на его лысине играл отблеск лампы дневного света. В холле собралось несколько десятков фольков, уставших от долгого ожидания. Над очередью витал сердитый гул. Алёнушка, не выдержав, приоткрыла дверь «Ведьмовского совета»:
– Когда закончится перерыв? У меня дети дома одни!
– Да, вы бы хоть кресел ещё поставили. – К бунту присоединился отлипнувший от стенки Тимур. – Колени скоро развалятся. Харэ чаи гонять!
В поддержку Тимура полетели разрозненные выкрики. На пороге кабинета возникла женщина с длинными угольно-чёрными волосами и строгим выражением лица.
– Мы с восьми утра на ногах. Дайте спокойно поесть, в конце-то концов!
Очередь зашумела активнее. Одновременно со стороны коридора донеслось:
– Гостиница не здесь. Вернитесь назад, выйдите из здания и поверните направо.
Оглянувшись, Одинцов увидел, как в холл прорывается Светкин кавалер со смартфоном в одной руке и большой туристической сумкой на колёсах в другой. Он почти уступил натиску вахтёрши, но некстати заметил Егора, а затем и разлёгшегося на полу Барана.
– Это ты?! Значит, Светлана была права, ты специально натравил животное на машину! Я звоню адвокату. Во-первых, ты обязан оставить мою девушку в покое. Или мы подаём иск о незаконном преследовании. Во-вторых, ремонт обойдётся тебе в двести тысяч, для начала…
Всё это возмущённый москвич вываливал на ходу, отбиваясь от вцепившейся в него мёртвой хваткой бабульки, что волочилась следом с воплем:
– Проход запрещён! Охрану позову! Андре-е-ей! Андрей, где тебя черти носят, скаженный?
Фольки с удовольствием переключились на скандал, один Тугарин Змей скорчил брюзгливую рожу и отвернулся. Черноволосая женщина, стоявшая на пороге кабинета, с болезненным видом наморщила переносицу и помассировала виски.
«Как ты достал…» – подумал Егор, но всё же выступил навстречу обвинителю.
– Ты заявление подал? Подал. Люди по нему работают? Работают. Иди в свою гостиницу и жди. А со Светой я и сам общаться не собираюсь.
– Э, братюнь, ты чё такой борзый? – Измаявшийся от безделья Тимур не сумел остаться в стороне. – Тебе сказали – вали в гостишку. А не хочешь, давай выйдем, поговорим.
Светкин кавалер побледнел, но упрямо стиснул челюсти и не сдвинулся с места. Отпустив телескопическую ручку дорожной сумки, он принялся рыться в смартфоне, приговаривая «Сейчас, сейчас… сейчас попляшете…».
– Метасказка? Ты уверена? Есть метаанализ исследований в области синтаксиса сказочного текста за две тысячи первый год.
– Нет, именно метасказка.
Участковый обернулся. Василиса стояла у распахнутой двери архива и разговаривала с сутулым мужчиной в круглых очках с очень толстыми линзами, благодаря которым его глаза выглядели огромными, как у японских школьниц из аниме. Эти двое преспокойно обсуждали единственную зацепку, не обращая внимание на обилие чужих ушей.
Беззвучно выругавшись, Егор метнулся к Василисе, схватил её за руку и втащил в архив, захлопнув за собой дверь.
– Эй, ты чего?!
– Как, говоришь, твоё полное имя?
– Василиса Премудрая.
– Можешь смело сокращать до просто Василисы. Следи за языком. Ты в который раз вываливаешь информацию при посторонних.
Девушка смутилась и опустила взгляд, но тут же перешла в ответное наступление:
– А тебя надо сократить до хамоватой деревенщины!
– А это точно короче, чем Егор? – хмыкнул участковый. Тоже мне, оскорбление. Светка под конец отношений и не такое придумывала.
Василиса против воли прыснула, показав ямочки на щеках.
Дверь приоткрылась. В щель просочился забытый снаружи очкастый дядька, судя по бейджику –библиотекарь.
– Простите, вас молодой человек зовёт. Тот, что искал гостиницу.
– Пусть зовёт, – отмахнулся Егор. Не хватало тратить время, разбираясь с нелепыми притязаниями столичного мажора.
– Вы бы его угомонили, раз он ваш знакомый. – Библиотекарь поправил съехавшие на кончик носа очки. – Для его же блага. У Наиночки сегодня голова с утра раскалывается. Может не сдержаться.