Команданте

— С вашего разрешения, сэр, — вступил лейтенант. — Рекруты необразованны и не подготовлены. Наши медики зашиваются, пытаясь привить им самые начала полевой гигиены, без чего боеспособность батальона будет под угрозой. Кроме того, им, видите ли, так понравилось наблюдать за взрывами, что после броска гранаты они не падают на землю, чтобы избежать осколков. Уже есть раненые.

— Представьте ваши соображения по дополнительных мерам безопасности на занятиях. Что с радиосвязью, Клакман?

— Основная станция почти бесполезна, — ответил сержант, — не помогают ни антенна на крыше, ни направленная, горы мешают. Основной канал сейчас — коммерческий однополосный CW Collins и голосовое радио с тысячеваттным линейным приемопередатчиком. С новым оборудованием связь с Панамой и Ла-Пасом должна стать лучше.

Радио входило в круг обязанностей капрала — начальство решило сделать из него полевого связиста, так что Гомес и Клакаман натаскивали Киспе, отчего со временем у него случился полный завал. Правда, это помогло отбоярится от работ по сооружению трех колодцев в городе и строительству нового здания школы, на которое майор выбил финансы из «Корпуса мира» и американского Агентства по развитию.

И вот в эту благостыню грубо ввалились грузовики с ранеными и убитыми, результатами самодеятельного рейда капитана Салмона. Да, он завел «агентов» из местного населения, как его научили инструктора. Да, он нашел передовой лагерь партизан — еще бы его не найти, если туда натоптали тропу ученики импровизированной школы. Да, он уничтожил его — но какой ценой!

Капрал, дежуривший при радиостанции, с удовольствием слушал, как за стенкой майор Шелтон размазывает капитана Салмона, не стесняясь в выражениях.

— Какого хрена ты потащил туда роту???

— Мои агенты доложили, что там не больше взвода, сеньор майор.

— А ты уверен, что твои агенты не соврали? Что туда не прибыли подкрепления? Что это не засада? — зверел Шелтон. — Мало нам этого придурка-сарженто с его самодеятельными учениями минометчиков, так теперь самодеятельностью занимаются капитаны!

Сарженто-боливиец после молебна в воскресенье потащил свой расчет на дополнительную тренировку. Разумеется, ничего не сообщив ни своим командирам, ни инструкторам. Как он получил боеприпасы — бог весть, но первым же выстрелом из 81-миллиметрового миномета он ухитрился накрыть «корректировщиков», одного наповал и трех серьезно ранив.

— А нахрена ты потащил с собой фотографа, да еще бабу? — майор швырнул на стол нечто тяжелое. — Захотел отличиться перед командованием? Отличился, ничего не скажешь. Запомни, капитан, офицер должен иметь честолюбие и стремление к карьере, только все это надлежит подкреплять умением. Идите, и передайте всем, что я категорически запрещаю любые действия вне плана подготовки.

Капитан вышел, а майор с раздражением продолжил, обращаясь уже к офицерам-американцам:

— Чертова полоса! В Эшвиле боинг столкнулся с цессной, восемьдесят два трупа, там погиб советник Макнамары Джон МакНотон, наш человек в Вашингтоне.

— У нас в Пенсильвании тоже упал джет, тридцать пять погибших, — порадовал всех голос Валландера.

— Но что хуже всего, это пожар на «Форрестоле»![15] Могу поставить доллар против ста, что бюджет перекроят в пользу флота!

Разбирали нападение на лагерь и с другой стороны, когда до партизанского штаба добрались лично участвовавшие в деле касик, Искай и Катари. Многое передал из Тараты и «парикмахер», к которому частенько заходил капрал Киспе — за исправную службу ему позволялось много больше, чем обычным рейнджерам.

— Налет прошляпили исключительно по твоей вине, — Че обвиняюще уставил палец на Васю. — Ты там был старший, на тебе и охранение с разведкой.

«Так, кажется, команданте решил усилить наезд на меня».

— И ты отступил! Вместо того, чтобы драться!

«Ну точно. Сейчас повесит всех собак. Интересно, с чего бы он так взъелся? Может, получил сообщение из Гаваны? Неважно, сейчас главное не осатанеть и не огрызаться».

Вася внимательно и молча слушал и даже незаметно дал знак своим людям тоже помалкивать. А Гевара тем временем завелся:

— Настоящий революционер обязан принять бой, тем более на подготовленной местности и в обороне! Я считаю, что мелкобуржуазная среда и происхождение отрицательно влияют на качества партизанского командира.

— Я могу сказать в свою защиту? — касик спокойно поднял ладонь, хотя внутри все бурлило.

— Можешь, — отрывисто выплюнул Че.

— В том бою у нас была куда более серьезная задача, чем нанести поражение рейнджерам, а именно спасти детей и любой ценой вывести из лагеря связную. Кстати, обратите внимание — рейнджеры появились буквально через час после нее.

Гевара вскинулся, но Вася осадил его резким жестом руки.

— Я не утверждаю, что она притащила хвост, но такую возможность обязан учитывать. И в который раз требую прекратить эти поездки.

— Опять ты за свое! Она могла спокойно остаться в общине! Чем тебе эти поездки вообще мешают?

— Нам. Нам они мешают, — касик вынул из сумки и пустил веером по столу фотографии.

Снимки Моники успел получить и передать касику Габриэль, и теперь все рассматривали кадры вылазки Салмона от выезда до возвращения, тяжело вздыхая при виде результатов боя — разрушенной школы, взорванного склада, сгоревшей кухни…

— А теперь представь, что в общине на фото попалась связная.

— Так не попалась же!

— Ты уверен? — вкрадчиво спросил Вася. — Вся ваша конспирация, которую ты тщательно скрываешь от нас, яйца выеденного не стоит.

И выложил главный козырь — четыре записные книжки. Стоило перелистнуть несколько страниц, как лицо смотревшего вытягивалось, не стал исключением и сам Че, закончивший тем, что бросил очередную книжку и выругался. Еще бы — списки коммунистов по странам, банковские счета, сеть боливийских контактов…

— Ты понимаешь, что это только чудом не попало к рейнджерам?

Глава 4

— Долетались

Раздрай среди командования несколько сгладили первые посылки от Рики Цоси — несколько оптических прицелов, бинокли, наставления, книжечка про глушители и две «Моторолы» НТ-200, на которые первым набросился Вася, а следом в них вцепился радист Артуро.

В Штатах полицейские и скорая помощь уже таскали эти тяжеленные параллелепипеды, не зря прозванные за вес и размер «кирпичами». Вот уж подарок так подарок — выдвижные антенны, шумодав, две частоты, запасные батареи и зарядные устройства.

— Жаль, они на американскую сеть, придется переходник от генератора мутить, — резюмировал Артуро, крутя в руках девайсы с лейблами «110–127 вольт, 60гц».

— Слушай, и так офигенно, — Вася с наслаждением вдыхал запах свежей электроники. — Эти две отдаем на обучение, отберем ребят, кто будет ими пользоваться — командиры, наводчики, разведка. Заодно прикинем, сколько еще станций нужно и какие гарнитуры к ним заказать.

— Сделаем, команданте.

Вася чуть не икнул — в первый раз кубинец назвал его «команданте», то есть признал равным по рангу Че.

А Героический Партизан, как его потом окрестила официальная пропаганда, в последние дни предпочитал обдумывать ситуацию в одиночестве, в тихом месте. Где его и решил застать касик — назревающую конфронтацию нужно прекращать, бог знает во что она может вылиться.

Вася выцепил взглядом Хосе, только что закончившего урок кечуа и подозвал его:

— Будь другом, завари зелья, две чашки.

— А чего ж не сам?

— Слушай, кто из нас аргентинец? Тебе и карты в руки.

Через пять минут священнодействия с измельченными листьями, мате-поро, бомбильей[16] и горячей водой, Хосе поставил перед Васей два сосуда с торчащими из них серебряными трубочками. Взяв их в руки, касик пошел на обрыв, где в одиночестве сидел Гевара, и подал ему мате:

— Эй, abuelito, о чем думаешь?