Страница 23 из 102
— Патриарх тебя за такие слова проклянет, — усмехнулся Петр Алексеевич.
— Ну, тебя с его подачи уже стали тишком называть Антихристом. С него станется.
— Ты уверен?
— Твердых доказательств у меня нет. Но кое-какие косвенные указывают на него. Да и отвечая на вопрос — кому выгодно, он там сразу всплывает.
— Вот… — грязно выругался царь.
— Я же говорю — менять его надо.
— Надо. — покивал Петр.
— Что до графики и орфографии, то их нужно максимально упростить. Нам ведь учить толпы дремучих людей. Чем проще окажется язык, тем легче. И главное, надо сделать так, чтобы написанное слово читалось строго так, как его написали. И продавливать единый стандарт языка.
— И как же ты это хочешь сделать? Сам же говоришь — в разных местностях по-разному говорят. Тут и сомнений нет — перекручивать станут.
Алексей же немного подумав описал отцу по сути фонематический принцип орфографии. С ним он не был знаком на систематическом уровне. Но слышал о принципе эсперанто — «одна буква, один звук».
— Большую работу придется провести, — покачал головой Петр, когда сын ему объяснил свою затею.
— Сейчас у нас очень мало грамотных людей и нет стандарта языка, никакого. Так что — в любом случае проделывать большую работу. И я мыслю надо сразу сделать по уму. Чтобы не морочить голову ни себе, ни людям позже.
— Но такой разрыв со стариной.
— А церковно-славянский язык все равно не пригоден для записи современного русского языка. Да и бороться с ним не нужен. Оставим как язык богослужения. Он ведь понятен. Просто другой.
Царь снова покачал головой, но возражать не стал. Лишь скосился на дверь патриаршего подворья. И направился в карету. Царевич же вдогонку ему бросил:
— Стандарт языка потребует не только новых правил и графики, но и словарей. Чтобы всегда можно было проверить — как какое слово пишется и что означает. А также надо делать энциклопедические словари.
— Ох Леша… Леша… — тяжело вздохнул Петр.