Страница 75 из 81
Я, подумав вот о чем, успокоился. Мне, чтобы заполнить жадр, необходимо спрятать в кулаке большой палец. Достаточно его оттяпать, и все, наверняка моя карьера эмоционала закончится. Но у матери не получится отнять воспоминания о ее ребенке. Нет таких средств, и никогда не будет.
— Даша, с ним все хорошо. Ты же сама рассказывала, что у тебя две сестры. Наверняка он с ними, — как мог, попытался успокоить я женщину.
— Очень надеюсь, — и она вздохнула снова.
— Даша, а перквизиторы могут знать о твоем даре? — Не хотелось показаться бездушным, но от ее ответа зависела так много.
Наши дальнейшие действия, а, возможно, и жизни.
— Откуда? Я и в глаза-то их ни разу не видела.
— А кто-нибудь другой?
— Игорь, я даже рта об этом открыть боюсь! Чтобы не убили. Тебе ли не знать? А вообще, Веня знал. И еще Паша. Мы с ним когда-то встречались. С Греком я уже тогда знакома была. Они вместе с Пашей в одной команде были, пока Паши не стало.
— Павел, получается? — на что Дарья кивнула. — А кличка у него какая?
Те имеются практически у всех без исключения. И если имя Павел никому ничего не даст, то в случае с ней, совсем другое дело.
— Козырь. От фамилии Козырев. Игорь, тебе больно? — забеспокоилась она.
— Нет-нет!
Козыря знал и я. Вернее, слышал о его существовании. А когда пришел в команду к Греку, занял именно его шкафчик, поскольку Павел был уже мертв. Парни, все то что прежде лежало в нем, конечно же, растащили. Не собираюсь их винить: живым живое. В шкафчике только и оставалось, что шомпол. И еще фотография. Обычная поляроидная фотография с женщиной. С Дарьей. То-то мне всегда казалось знакомым ее лицо! Раньше считал, что где-то ее видел прежде. Оказывается, только на фото.
Но главное, совсем в ином. Когда-то оба они, и Грек, и Козырь, ходили под Пожарником. Тот был у них главным. А затем Пожарник исчез. Кстати, вместе с деньгами, которые на следующий день должны были поделить на всех. И уже много позже выяснилось — Пожарник объявился среди перквизиторов. Теперь спрашивается: не он ли им и рассказал про Дарью и ее дар? При условии, что Козырь Пожарнику проболтался? Дарья покинула Фартовый чуть ли не сразу после гибели Павла. Вероятно, тогда-то ее след и затерялся. Затем в Радужном ее нашел Грек. Но, возможно, Дашу в поселке видел и Пожарник. Или не Пожарник, но кто-то другой, кто знал Дарью, Пожарника, и имел отношение к перквизиторам. Или даже не имел, но угодил к ним в руки. Тогда-то все и началось. Или опять сказки про Буратино сочиняю?
— Даша, а Борис?
— А что Борис⁈ — Дарья смотрела с вызовом. — Он, кстати, любит меня. И если тебе интересно, мы с ним спали! Что-то еще?
Контакт был потерян. А все из-за того, что я не успел задать вопрос полностью. Из-за раны, которая кольнула болью в самый неподходящий момент. И в результате услышал в свой адрес едва ли не гневную отповедь. Когда лежишь без движения, иной раз даже забываешь, что ранен вообще. Но стоило только попытаться хотя бы немного изменить позу… причем далеко не всегда.
— Я всего лишь хотел спросить: ему о твоем даре известно?
— Извини. Просто мне все эти косые взгляды порядком уже успели осточертеть. Сама знаю, как все вы относились к Греку. А тут из одной постели в другую практически без перерыва. Не было у нас с Веней ничего, между прочим. Не успели мы.
— Даша, я совсем о другом спрашиваю.
«Считаю, что косые взгляды ты сама их себе придумала. Увидела то, что хотела увидеть»
— Нет. Все не решаюсь. Паша знал, и погиб. Затем Вениамин. Боюсь, скажу Боре, и он тоже. Как будто проклятие какое-то!
«Положим, я тоже знаю, но еще живой. Только надолго ли? Дело не в Дарье, и ее секрете — жизнь здесь такая»
— Я так понимаю, мне теперь Бориса сюда позвать? — она поднялась на ноги.
— Подожди. Мне еще кое-что сказать тебе нужно. Присядь на минутку, — не хотелось ее пугать, но, если все действительно так, как я думаю… лучше перестраховаться. — Значит так, Даша, очень прошу тебя вести себя как можно осторожнее. Сдается мне, перквизиторы именно на тебя и охотятся.
Всегда удивлялся: как можно бледнеть с загорелым лицом? Загар у всех от местного солнца и климата такой, что трудно даже сказать, что на самом деле кожа у нас белая. Кроме тех мест, которые вечно скрыты под одеждой. Дарья побледнела. Ну да, о перквизиторах мы все наслышаны. Утешить ее тем, что мучить ее, а, тем более, убивать ни за что не будут? Так она и сама должна догадываться.
— Игорь, ты так считаешь?
— Почти уверен. Слишком все сходится.
И одним из доказательств является моя собственная рана, которая заставляет лежать почти без движения.
Гудрон пришел быстро. Веселый, улыбающийся, и двигался он почти свободно. Нет, прежним он точно не стал, но выглядел куда бодрее, чем вчера, после долгого перехода.
— Привет, Теоретик! Ты еще долго валяться думаешь? Представляешь, хозяин-то наш, Мирон, какое-то время в Звездном успел прожить. И если судить по его рассказам — это тебе на какой-нибудь там Фартовый, или даже Вокзал! Не говоря уже об Станице. Ты только послушай! Оказывается, там даже есть…
Пришлось перебить его жестом.
— Борис, разговор у меня к тебе очень серьезный. Верю, что Звездный и такой, и сякой, и этакий, но слишком сейчас не до него. — И неожиданно для самого себя спросил. — Ты в приметы веришь?
Он посмотрел на меня с удивлением: сам же и заявил, что разговор предстоит серьезный, и вдруг о них. Верю ли в приметы я сам? Раньше точно не верил: дурацкий пережиток темных веков. Мы живем в эпоху технических чудес, и вдруг какие-то черные кошки через дорогу или что-нибудь еще. Кстати, на Земле происходит чрезвычайно забавная ситуация. В интернете сидят целые сообщества, которые свято верят в то, что наука, которая и дала им возможность между собой общаться за тысячи километров, отвергает категорически. Ну не маразм ли⁈ Но сейчас дело касалось не каких-нибудь мелких неприятностей, а жизни и смерти, тем более, не моей собственной.
Борису о примете самой Дарьи я точно говорить не стану. Совсем не потому что она обязательно сбудется, причина в другом. Узнает он сейчас, и наверняка посмеется: какая, мол, чушь! Но в самый неподходящий момент, когда все будет на волоске, некстати вдруг вспомнит. После чего зажмется, или отреагирует не так, как следовало бы, что и станет причиной смерти.