Страница 9 из 16
– Ну, что случилось? – я с досадой отвернулся от монитора, в упор уставился на надутого сына.
Чеб вскочил, подбежал к окну, по креслу вскарабкался на подоконник и с надеждой оглянулся на меня.
– Нет, дружище, – сказал я с сожалением. – В «Лимпопо» еще не закончился ремонт. Мы туда сегодня не пойдем. Ты лучше снова скажи как вчера. Скажи: Лим-по-по, а?
Тщетно. Чеб нахмурился и с силой ткнул пальцем в стекло.
– Ладно, – держать сына несколько дней дома вовсе не годится. – Пойдем гулять. На детскую площадку, хорошо?
В конце концов, центр-то наверняка уже прочесали вдоль и поперек. Навряд ли у Тора остались лазейки для проникновения в сердце города.
Чеб на минуту задумался, но, в конце концов, здраво рассудил, что детская площадка лучше, чем ничего, и сменил гнев на милость. Он хмуро кивнул и полез с подоконника.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Собирайся.
Пока Чеб «собирался», то есть настаивал на том, чтобы взять с собой огромный красно-зеленый самосвал, позвонила Лиза.
– Ты где? – спросила она, не здороваясь.
Наверное, опять случилось что-то важное.
– Между домом и детской площадкой, – ответил я, так как уже открыл дверь с неудобным самосвалом под мышкой, смирившись с судьбой.
– Какая площадка?
– Около кинотеатра «Комета». Знаешь?
– О, кей. Через полчаса буду там.
– Лиз, – я возился с ключом, а недовольный Чебик тянул меня за штанину. – Что-то случилось? Не томи.
– Просто поговорить, – выдохнула она. И отключилась.
Гора с плеч упала. Даже самосвал, громыхающий за Чебом по мостовой, уже не раздражал.
На площадке, вопреки моим ожиданиям, было довольно многолюдно. Видимо, за неделю режима повышенной опасности малыши настолько измотали мам, запертых с ними в замкнутом пространстве, что желание хоть недолгой свободы перевесило страх перед сбежавшим львом.
Почти все лавочки, стоявшие вокруг площадки с качелями, горками и еще какой-то детской развлекательной ерундой, оказались занятыми, а вся детская ерунда облеплена малышами, как упавший кусок пирожного муравьями. Чеб тут же ринулся в эту гомонящую и копошащую кучу, гремя самосвалом, словно боевым барабаном на марше наступления.
Я ненавидел эти бездарные сидения на лавочке в ожидании, пока Чеб от души поссорится со всеми другими обитателя детской площадки, но чувствовал, что еще хотя бы день домашнего ареста, и сын совершенно отобьется от рук.
Свободной оставалась только дальняя скамейка, и я знал почему – остальные прятались под тенью деревьев, а эту вовсю жарило солнце. Тем не менее я отправился именно к ней, так как ожидал Лизу, и грядущий разговор лучше было провести подальше от чужих ушей. Потому что подруга не срывалась ни с того ни с сего поболтать о милых пустяках. Собственно о милых пустяках мы с ней вообще никогда не говорили.
Я приземлился на горячую лавочку, включил планшет, надеясь хоть немного поработать, но экран бликовал на солнце, и это очень раздражало.
– Точно говорю, он приказал кому-то открыть клетку, – вдруг явно выделилось из многоголосного гула.
Я невольно и быстро оглянулся. В некотором отдалении за моей лавочкой прямо на траве в тени разлапистого дерева сидели две девочки лет по десяти. Вокруг валялись ккие-то крошечные кукольные наряды. Кукол они держали на коленях, но, кажется, совсем забыли о них. Я отвернулся, но продолжал внимательно вслушиваться в их болтовню.
– Зоя…
– Твоя мелкая? – удивленно переспросила вторая девочка.
– Ну да. Я тебе не рассказывала? Мы с ней ходили в зоопарк, давно, еще несколько месяцев назад.
– Все ходили в «Лимпопо», – недовольно пробурчала собеседница сестры неведомой мне мелкой Зои. – Кто не ходил-то… Ты про льва давай…
– Слушать будешь? Так вот, мы купили мороженое, потом она потянула меня на карусель.
– И что?
– Покатались и пошли смотреть животных. Там было очень шумно, толпа, малыши визжат. Я ее потеряла, стала искать. Перепугалась, конечно, что от родителей влетит.
– Ты специально ее потеряла, – хихикнула вторая девочка.
– Совсем нет, – обиженно протянула сестра Зои. – Она, конечно, мне надоела немного, но я ее люблю все-таки. Так вот. Когда нашла, у меня просто ужас как мурашки по спине побежали. Она стояла перед клеткой со львом.
– Тем самым? – вторая с этого момента явно заинтересовалась.
– Ну, да, – сначала в голосе прозвучала некоторая растерянность.
Видимо, девочка не была уверена. Но через секунду повторила тверже:
– Да, около того самого. И она показалась мне придурошной. Представь, рот открыт, глаза как… как… В общем, как у Эльзы. Стеклянные.
Я не знал, кто такая Эльза, но тут же предположил, что девочка имеет в виду куклу, которую держит на коленях.
– И этот лев, – ее горло словно перехватило, она глубоко и со всхлипом вздохнула. – Он…
– Что?! – ужас явно передался собеседнице.
Из ее голоса исчез скептицизм и желание подтрунивать над подругой.
– Он тоже смотрел прямо на мелкую. Я потянула ее, но Зоя будто этого не почувствовала. Я силком повела ее за руку к выходу, а она шла… Как будто была Эльзой. Я просто безумно испугалась: что скажу маме? И по пути домой все время спрашивала, что с ней происходит, но Зоя не отвечала. И она до самой ночи не сказала ни слова. Видно было, что мама сильно беспокоится. А ночью мы все подскочили от звериного рева. Ты слышала? Это было прошлой осенью.
– Нет, мы же дальше живем от площади.
– А мне казалось, что весь город тогда проснулся от рева. А Зоя… Она вскочила и уставилась стеклянными глазами в окно. Я оттащила ее на кровать и велела ложиться спать. А утром мама как закричит: «Зоя пропала!».
– Да ты что?!
– Мелкой в квартире не было. Мама тут же начала звонить всем, кому только можно. Потом побежала на улицу. Бабки во дворе сказали ей, что Зоя рано утром шла к зоопарку. Они пытались остановить ее, но мелкая убежала. И знаешь что?
– Что?
– Мама нашла её около льва. С трудом увела, Зоя так отбивалась! Ещё месяц после этой загадочной истории Зоя была будто в трансе. Дверь мама запирала теперь на ключ, а не только на задвижку, и все время носила его с собой. Я слышала потом, что многие люди впадали в гипноз перед этим львом. Однажды в транс вошел даже дядечка, который в зоопарке работает, и чуть не открыл клетку со зверем, но его остановили.
– Ой, – вторая девочка и в самом деле напугалась. – А ведь его еще не поймали…
– А каждый раз, когда льва окружают, он гипнотизирует полицию, и убегает снова. Они застывают, а он спокойно уходит.
– Знаешь, – кажется, вторая девочка начала быстро собираться. – Мне домой нужно.
– Мы же хотели…
– Давай у меня дома поиграем? А то папа на обед придет, а меня нет. Он орать будет, сказал же не выходить.
– Хорошо…
Я хмыкнул, прислушиваясь к шелесту шагов. О Торе уже напридумывали кучу страшилок. Не удивительно, что воображение маленьких девочек разыгралось, весь город непрестанно гудит об этой жуткой истории.
– Привет, – раздалось у меня над ухом, и Лиза шлепнулась рядом на горячую скамейку, но тут же подскочила.
На ней был легкий сарафан, в отличие от моих плотных джинсов, эта ткань наверняка мгновенно передала пятой точке всю прелесть раскаленной деревяшки.
– Ну, ты и место выбрал, – Лиза скорчила недовольную рожицу.
– Можем пойти под деревья, – я кивнул в сторону примятой травы, где делились ужастиками девочки. – Только сидеть придется на земле. Испачкаешься.
– А здесь – сгорю, – сказала Лиза. – Где Чеб?
– Где-то там, – я махнул рукой в неразборчивую кучу малышей, облепивших ракету, из которой высунутым языком торчала горка.
Опознавательным знаком служил кислотный красно-зеленый самосвал, брошенный около спуска. Несмотря на его сиротливый облик, я был уверен: Чеб ни за что не упустит из вида свою собственность. Наверняка он где-то рядом.
Мы отошли в тень, сели у дерева, прислонившись спинами к мощным стволам. Я убедился, что с этого места площадка просматривается ничуть не хуже, чем с раскаленной скамейки, и сказал: