Страница 42 из 88
Доклад министра С. В. Кафтанова был опубликован массовым тиражом в виде брошюры «За безраздельное господство мичуринской биологической науки» тиражом 110 000 экз. Сей документ прямо-таки насыщен демагогией и клеветой. Кафтанов и те, кто направлял его деятельность, не могли удовлетвориться травлей живых генетиков, они продолжали поливать грязью и жертвы генетической дискуссии. «Уместно здесь напомнить, — писал в этой брошюре С. Кафтанов, — о той роли, которую сыграл в нашей агробиологической науке небезызвестный ботаник-морганист Н. И. Вавилов, ярый поклонник реакционного учения Бетсона» (с. 12).
Что касается выдающегося советского цитолога и генетика Н. К. Кольцова, то здесь С. Кафтанов особенно поусердствовал. Изложив все тем же презентовским методом смысл высказываний Кольцова по генетике человека, Кафтанов воскликнул: «Нет нужды комментировать эти человеконенавистнические бредни, от которых за версту веет фашистским бредом. Вот какого изувера от науки имеют своим апостолом наши современные морганисты-менделисты!» (с. 9).
Кафтанов высмеивая и саму идею существования в человеческом обществе каких-то наследственных болезней— какие, мол, наследственные болезни могут быть в передовом социалистическом обществе, у передовых строителей коммунизма!
По некоторым ведомствам, министерствам, академиям и институтам издавались грозные приказы, гласившие о закрытии лабораторий, увольнениях, осуждениях и т. д.
В крупных биологических учебных и научных учреждениях, в сельскохозяйственных институтах и на опытных станциях создавались особые комиссии по выявлению морганистов-менделистов. В состав комиссий входили эмиссары ВАСХНИЛ, секретари райкомов или горкомов, агрономы-производственники и директора учреждений. Практически каждому ученому нужно было предстать перед такой комиссией и объявить о своем отношении к новой вере.
Министр высшего образования СССР Кафтанов только за два дня (23 и 24 агуста 1948 года) издал несколько обширных приказов, напечатанных в форме брошюр и разосланных во все высшие учебные заведения страны. Приказ министра № 1208 (от 23 августа 1948 года), касавшийся университетов, гласит в пункте № 2: «Освободить от работы в Московском университете проводивших активную борьбу с мичуринским учением зав. кафедрой дарвинизма акад. И. И. Шмальгаузена, зав. кафедрой динамики развития проф. М. М. Завадовского, зав. кафедрой физиологии растений проф. Д. А. Сабинина, декана факультета С. Д. Юдинцева, доцентов. С. Алиханяна, А. Зеликмана, Б. И. Бермана и Н. И. Шапиро.
Освободить от работы в Ленинградском университете проректора Ю. И. Полянского, декана биофака М. Е. Лобашева[40] проф. П. Г. Светлова, доц. Г. А. Новикова, Э. А. Арапетьянца».
Далее шли списки уволенных по Харьковскому, Горьковскому, Воронежскому, Киевскому, Саратовскому и Тбилисскому университетам. Но это было лишь начало.
Пункт № 6 приказа гласил: «Обязать Главное управление университетов и Управление кадров в двухмесячный срок пересмотреть состав всех кафедр биологических факультетов, очистив их от людей, враждебно относящихся к мичуринской биологии, и укрепить эти кадры биологами-мичуринцами».
Приказ отменял все программы на биологических факультетах, обязывал изъять и уничтожить учебники и книги, основанные на морганизме-менделизме (Синота и Дена, Серебровского, Шмальгаузена и других авторов), исключить все немичуринские темы из планов работ и т. д.
В тот же день тот же министр издал подобный приказ по зоотехническим и зооветеринарным институтам (№ 1210) с предписанием уволить профессоров П. Ф. Рокицкого, В. Н. Васина и многих других ученых. В тот же день был издан большой приказ Кафтанова по сельскохозяйственным вузам, согласно которому только из Тимирязевской сельскохозяйственной академии увольнялись профессора Б. А. Голубев, А. Р. Жебрак, А. А. Парамонов, Е. Я. Борисенко, доцент В. Н. Хохлов и др. А далее следовали списки по Харьковскому, Омскому, Саратовскому и другим сельхозинститутам.
Прошел всего день — и по всем вузам разослали приказ министра высшего образования и зам. министра здравоохранения по медицинским институтам, согласно которому на мичуринскую основу ставились такие науки, как анатомия, гистология, патофизиология, патоанатомия, микробиология, нервные болезни, судебная медицина и психиатрия.
Включать в эти науки что-то от Мичурина и Лысенко было, конечно, смешно — из программ по таким дисциплинам просто выбрасывалось все, что имело отношение к проблеме наследственности. И опять шли списки увольняемых ученых и изымаемых учебников.
Волна погромных приказов и распоряжений длилась несколько месяцев.
Придя к власти, лысенковцы постарались разрушить все, что напоминало собой оппозицию, и все, что могло способствовать ее возрождению. Был издан, например, приказ, предписывающий уничтожить в лабораториях мушек-дрозофил — классический объект генетики. Из библиотек изымалась и уничтожалась вся научная литература по классической генетике (в библиотеке Тимирязевской академии были уничтожены все учебники по генетике, книги акад. И. Шмальгаузена[41] и масса другой литературы). Во всех издательствах рассыпались наборы уже сверстанных книг по биологии, ботанике, физиологии и т. д., в которых не было восхваления Т. Д. Лысенко и его учения.
Чистка всех издательств от всей находящейся в производстве, на выходе и в процессе подготовки научной литературы по генетике и смежным вопросам биологии началась в директивном порядке и немеделенно после сессии ВАСХНИЛ. В мой архив поступил Протокол специального совещания в Издательстве АН СССР, созванного 14 августа 1948 года. Все пункты большого Постановления перечислять нет необходимости, укажем лишь некоторые из них для характеристики стиля этого документа.
«Дирекцией издательств приняты следующие меры по очищению портфеля издательства от работ антинаучного менделевско-моргановского направления и быстрейшему продвижению работ мичуринского направления:
3. Задержан готовый тираж книги «Труды института цитологии, гистологии и эмбриологии» т. 2; задержан в сигнальном экз. том 3 того же института, а также сигнальные экземпляры журналов «Успехи современной биологии» № 4 и Доклады АН СССР № 5.
4. Приостановлены в производстве и передаются для срочного пересмотра работы: Бахтеева, Рыжкова, Благовещенского, Камшилова, Бреславец, Свешниковой и др.
5. Исключена из портфеля и возвращена рукопись Дубинина “Эволюционная генетика”».
И таких параграфов было еще около десятка. Однако вторая часть постановления касалась «дальнейших мероприятий». Не считая необходимым приводить ее подробно, отметим лишь последний пункт.
«12. Просить директора конторы «Академкнига» срочно дать издательству сведения о книгах и журналах по биологии, находящихся на складах, для рассмотрения и решения вопроса о целесообразности их дальнейшего распространения».
Это совещание осуществлялось на основе директивного указания РИСО и Президиума АН СССР, полученного издательством в письменной форме 11 августа 1948 года, то есть через 4 дня после окончания сессии ВАСХНИЛ.
Специальный приказ был издан министром сельского хозяйства И. Бенедиктовым (№ 1530 от 6 октября 1948 года) и разослан во все учреждения.
Приказ предписывал прекратить всю генетическую работу в животноводстве, приказ объявлял о том, что никаких летальных мутаций нет и быть не может, приказ указывал закрыть станцию по отдаленной гибридизации, руководимую А. Р. Жебраком, приказ требовал исключить из планов всех институтов все темы, которые не основаны на учении Мичурина-Вильямса-Лысенко, приказ обязывал институты и техникумы ликвидировать все старые инструкции и изъять из употребления все программы и пособия, не отвечающие требованиям воспитания специалистов в духе учения Мичурина-Вильямса-Лысенко, и т. д.
Один из пунктов приказа заслуживает того, чтобы привести его полностью:
40
Проф. М. Е. Лобашева и других его коллег из Ленинградского университета хотели в последующем исключить из партии. На партсобрании биологического факультета этого требовал И. Презент. Сохранившаяся стенограмма собрания рассказывает об интересном диалоге. Одни из членов партии прервал Презента, доказывавшего, что морганисты университета потворствуют фашизму. «Как же так, — не выдержал один из слушателей, — ко ведь товарищи, о которых вы говорите, почти всю войну с оружием в руках воевали с фашистами, они были удостоены военных наград». «Это не аргумент, — ответил Презент, — они боролись с фашизмом чисто эмпирически». Следует отметить, между прочим, что как сам Презент, так и многие из его друзей избегали во время войны именно этой эмпирической борьбы с фашизмом.
41
Акад. И. Шмальгаузен, без всяких оснований причисленный в тот период к лидерам менделистов-морганистов, является крупным специалистом в области эволюционной морфологии животных, учеником выдающегося ученого-эволюциониста академика Северцева. Шмальгаузен был подвергнут особенно сильной травле как на сессии ВАСХНИЛ, так и после нее. о том, насколько сильным был запрет, наложенный на его фамилию, говорит эпизод, невольным свидетелем которого я был в 949 г., когда мне пришлось выполнять небольшую договорную работу в издательстве «Советская наука». Оно переиздавало тогда «Определитель высших растений» Талиева, выходивший под редакцией известного ботаника проф. С. С. Станкова Старший редактор О. Г. Гольцман потребовал от Станкова исключения из текста многократно упоминавшуюся фамилию Шмальгаузена, невзирая на объяснения о том, что речь идет о другом, умершем еще до революции, известном русском ботанике Иване Шмальгаузене, отце того Шмальгаузена, который был ошельмован лысенковцами.