Тулса

— Тридцать.

— Ну, тридцать еще терпимо. Может, и научишься чему-нибудь. Хотя, у медперсонала ты имеешь некоторый успех. Ты для них как гость из далекой экзотической страны.

— Они видели меня голым и мыли, пока я был без сознания. — Светочу было неприятно знать, что они видели его голым в беспомощном состоянии.

— А тут таких много. Это же медицинское заведение. Есть много парней с ранениями по вашей вине, которые тоже лежат, кто без рук, кто без ног и ходят под себя, а девчонки о них заботятся.

— Вы же тоже хотите нас уничтожить.

— Мы? Ты хоть раз видел, чтобы в вашем городе что-то взорвалось по нашей вине?

— Нет, но у нас хорошая зенитная система.

— Если бы мы хотели вас уничтожить, то никакая система вас бы не защитила. Просто мы люди, а вы придатки электронного мозга, которому человеческое чуждо. — Доктор нервно встал со стула. — Вечером приду на обход. — Сообщил он и вышел.

Глава 10

Глава 10

Светоча одели в серо-голубую пижаму и проводили через черный ход в ожидающий во дворе автомобиль. На душе было волнительно, но уже совсем не так, как раньше. Он успел поверить, что его жизнь намного интереснее «диким», чем смерть. Машина оказалась тихой и мягкой, чего он не ожидал. Пока ехали по населенному пункту, с интересом рассматривал окружающую действительность. Структурно она была похожа на Тулсу улицами и домами, но воплощением идеи сильно отличалась.

Здесь не было единой архитектурной концепции, гармонично сочетающей многие элементы инфраструктуры города. Не было садов на высотках, воздушных мостов, фонтанов, увлажняющих воздух, высоких деревьев со стройными кронами, непролазных плотных кустов, ограждающих городские локации. Город «диких» выглядел хаотическим нагромождением, случайностью, которой суждено было стать местом жительства большого скопления людей. В отдельности можно было найти приятные глазу места, но в целом, город вызывал неприятие. Даже, несмотря на отсутствие едкого смога, который он ожидал увидеть и унюхать.

Светоч решил, что это происходит от того, что «дикие» не стремятся к гармонии. Подсознательно ими управлял хаос, выражающийся в подходе во всем визуальном. Попадались деревья с сухими ветвями, некрасивые, кособокие. Попадались дома с обшарпанными фасадами. Неровные пешеходные дорожки с застоявшимися в ямках лужами. Обширные пятна открытой земли, обезображенные следами колесной техники.

— Что, нравится? — Спросил военный, сидевший за рулем и наблюдающий за Светочем в зеркало заднего вида.

— Можно найти красивые места. — Светоч не смог сделать полноценный комплимент.

— Только места? Видел я ваш город со спутника, микросхема, а не город. Ничего живого, человеческого. Может и красиво, но исключительно, как продукт бездушной технологии, холодно и неуютно.

Светоч промолчал. Он был не согласен с человеком, но не хотел его раздражать.

— А ты своих родителей знаешь? — Неожиданно поинтересовался второй военный, сидевший справа от водителя.

— Да, а что?

— Да у нас тут ходят слухи, что вы все из пробирки рожденные и воспитанные искусственным интеллектом. Что родителей своих никогда не видите и не испытываете в этом нужды.

— Родители воспитывали меня до трех лет, потом отдали в детский сад и с тех пор моим воспитанием занимался МАК, но при этом я жил в семье. Есть такие, кто не живет, но это ни на что не влияет.

— Мак говоришь, да уж, цветок из которого делают опиум. Какая ирония. Вот и вы всю свою жизнь проводите в опиумном бреду и непонятно для чего живете. Доктор сказал, что ты чуть кони не двинул без чипа, который тебе поставил МАК.

— Он мне тоже так сказал. Для нас очень важно всегда быть на связи, чтобы МАК знал все мои интересы и мог вовремя помочь, если что-то пойдет не так. Мы не болеем, не страдаем благодаря его своевременной заботе.

— Ага, цифровой бог, не иначе. И он тебе помог, когда пошло не так и отправил на войну? — Военный повернулся вполоборота и посмотрел в глаза Светочу.

— Я сам был виноват. Сильно нарушил Устав Гармонии в профессиональном рейтинге.

— Или ты нарушил, или тебя на это спровоцировали. Никто из вас, выросших в ненормально тепличных условиях ни за что самостоятельно не вызвался бы сесть за штурвал боевого аппарата, вот МАКу и приходится выявлять самых неблагонадежных и отправлять их на убой.

— Откуда вам это известно? Я же первый, кого вы взяли живым? — Светоча задело заявление военного, хоть он и не считал его неправым.

— Оттуда. Чтобы снять образ операционки с чипа, живой человек не нужен. Твоя ментаграмма заботится не о тебе, а о том, чтобы у МАКа не было проблем с вами.

Светоч хотел возразить, но наткнулся на холодный взгляд военного в зеркале заднего вида и промолчал. Автомобиль выехал за пределы города и остановился. Мужчина, сидевший с пленником на заднем сиденье, вынул из кармана спинки черный чехол.

— Надень на голову. Ты не должен видеть, куда мы тебя повезем. — Приказал он.

Светоч надел небольшой мешок, через который ничего не было видно, но дышать ткань не мешала. Подумал, что наивные дикари ничего не знаю про «клеща», который запомнит весь маршрут, как один из военных произнес:

— Включай глушилку.

После этого Светоч понял, что «клещ» неработоспособен. На мысленные приказы ментаграмма не откликалась или несла полную околесицу.Дорога заняла приличное время, больше часа. Судя по ощущениям, ехали они быстро, следовательно, могли уехать от границы с лояльной городу территории больше, чем на сотню километров.

Машина остановилась. Мешок с головы снимать не разрешили. Светоча куда-то повели, крепко держа за локоть. Они долго спускались в лифте, петляли гулкими коридорами, пока не оказались в тихом месте, пахнущем кофе и горячим пластиком. С головы Светоча сдернули мешок. Он осмотрелся. В небольшом помещении с несколькими экранами, на которых показывались, судя по всему, панорамы Тулсы со спутника, находились четыре человека. Трое мужчин, один из которых привез его сюда. Он и еще один в военной форме, третий в гражданском костюме. Женщина была одета строго, но тоже в гражданскую одежду.

— Вот перед вами тот самый живой экземпляр, оторванный от сиськи вычислительного ядра. У него есть имя, Светоч. У них там вообще с именами полный порядок, только позитив и радость. — Представил его военный, привезший из больницы.

— Дайте ему стул, пусть сядет. — Попросила женщина. — Вы не пленник Светоч, вам ничего не грозит. Расслабьтесь и просто общайтесь с нами. Меня зовут Надежда, я ваш психолог. Помогу вам освоиться в новой среде.

— По мне, так имя Надежда звучит, будто его дал МАК. — Произнес Светоч.

Психолог рассмеялась и посмотрела на коллег.

— Почему ты нам ничего об этом не рассказывала. — Поддел ее мужчина в гражданском.

— Обязательно расскажу, но как-нибудь в другой раз. — Она дождалась, когда Светоч сядет на стул, подвинула к нему свой стул и села почти напротив.

Остальные сели чуть дальше, давая понять, что именно Надежда будет вести разговор. Психолог проницающим взглядом рассмотрела Светоча в упор. В Тулсе непринято было смотреть на людей пристально. Это считалось дурным тоном. Каждый имел право на личное пространство. Он отвел взгляд. Надежда вынула что-то из кармана и протянула руку вперед. На ладони лежал кулон, подаренный Коломбиной.

— Откуда у тебя появился этот кулон? — Спросила она, глядя прямо в глаза.

— Мне его подарили.

— Кто? Нам важно знать личность, которая им владела?

— Этому человеку будет что-то угрожать после того, как я назову имя? — Спросил Светоч.

— Нет. Я полагаю, он находится в городе, а мы за барьер проникнуть не способны.

— А как тогда он попал туда?

— Отвечай на вопросы, а не строй свои гипотезы. — Попросила Надежда. — Итак, кто тебе его передал?

— Это был человек, который работал на очистке защитного барьера. Я думаю, он мог не знать, что у кулона имеется электронная начинка. — Светоч хотел до последнего не раскрывать имя Коломбины.