Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 21



— То есть они думают, что тут, на планете, есть еще такие же инопланетяне-псионики? И может, даже опасаются мести? Или же хотят захватить сразу и наших коллег? Они же не знают, есть они тут или нет, — так?

— Что-то вроде этого. Зачем нас убивать, когда можно за нами проследить? Когда мы еще можем поработать на них? Это практично, это правильно.

— А ты уверен в том, что они прибыли сюда, на планету, а не выросли тут? Это же только твои умозаключения — логичные, но… лишь умозаключения.

— Да. Это правильно. Но выяснить точнее мы сможем только тогда, когда найдем место, откуда они тащат инопланетные предметы. Согласна? Пока мы не посетим этот корабль — а я предполагаю, что это корабль… хм… впрочем, а почему не база? Например, база на пересечении звездных путей. Забросили колонию, персонал, так сказать, они и стали размножаться… Варианты, варианты… Можем только гадать. Ехать надо, смотреть, где и что. Вот Ярмарка закончится — и поедем. Ты, кажется, там лошадок уже прикупила.

— Не прикупила, а задаток дала. За двух. Сегодня до полудня надо выкупить, а то задаток пропадет. Я-то собиралась с Хагрой ехать к тебе, а потом уже с тобой решать, что делать.

— Кстати, насчет Хагры… Она была очень недовольна этой ночью, когда ты предложила ей спать в другой комнате. Я слышал, как она собралась и ушла. Она меня просто сжирает взглядом — так бы и прибила! Аж мороз по коже!

— А ты привык, чтобы все женщины на тебя вешались? — усмехнулась Лера. — Она девчонка хорошая, но… ты же отнял меня у нее, сам рассуди! Пришел, улегся на ее место, к ее женщине — какова была бы твоя реакция, если бы жил со мной, твоей женой, долгое время, а потом пришла какая-то баба и сказала: «Это моя женщина! Уходи отсюда! Теперь я с ней спать буду!» Забавно было бы поглядеть на тебя в тот момент…

— Хм… интересную ты картину нарисовала. — Слава хохотнул и достал из кармана шорт ключ от дома (они уже подошли к дверям). — А ты понимаешь, что, с точки зрения Хагры, ты предательница? Что ты бросила ее, как щенка? Поигралась и бросила. Ты еще хуже меня, захватчика и узурпатора.

— Ой, не рви мне сердце, а? И так тошно! — Лера поправила портупею и пожаловалась: — Так надоело таскать эту сбрую! Ремни натирают груди, селедка эта бьет по бедру — скоро синяк будет! Ну, что за хрень такая! Так мечтаю когда-нибудь выбраться в цивилизацию, хотя бы кондиционер чтобы был!

— Ну поставь генератор в свою комнату, и правда будет прохладно! С тебя прошлой ночью так лилось — просто водопад! Все простыни мокрые!

— А поскачи, как я скакала, при температуре в двадцать пять градусов, посмотрим, как ты пропотеешь!

— Я предлагал тебе — давай я потружусь, но ты хотела сама. Все местное влияние, а, Лерчик? — Слава довольно хохотнул. — Полюбила доминирование? Да ладно, ладно, не хмурься — я только за! Лежишь себе, поплевываешь в потолок, а ты пыхти. Что может быть лучше?

— Во-во! Влияние местной растленной цивилизации? Теперь ты вошел в роль местного мужчины, возлежащего на коврах с золотой цепочкой вокруг пояса и томно пожирающего засахаренные фрукты?

— А что, классно… может, насовсем тут останемся? Баб много, фруктов засахаренных море… чем не жизнь⁈

— Да ну тебя… гадина какая! — Лера прыснула со смеху и хлопнула Славу по крепкому, будто чугунному заду. — Никаких баб! Без моего разрешения. Я тебе кто — жена или мимо проходила? Покружился, хватит. Пошли мыться, я тебе спинку потру… и еще чего-нибудь.

— Ненасытная! Пошли, что с тобой поделаешь?

— Я тебе подскажу. Если у самого фантазии не хватает…



— Ну что, встаем? Или еще разок…

— Лер, ну ты и наголодалась тут без меня! Встаем, хватит уже. Кстати, дельная все-таки моя мыслишка притащить сюда генератор, не правда ли? Согласись! Прохладно, аж мурашками покрываешься!

— Ты покрылся ими, потому что мало двигался, а если подвигаешься…

— Подвигаюсь, подвигаюсь — по улице подвигаюсь. Пошли! Не забыла, что лошадей выкупать надо?

— А может, черт с ними, с этими серебрениками? Пусть пропадают! Неохота на жару, из-под твоего бока… — Лера уткнулась лицом в грудь Славы и перекинула через него обнаженную ногу. — Давай еще, а?

— Все, встаем! — Слава аккуратно отстранил жену и спустил ноги с кровати. — Да, хорошо в прохладе! И чего ты раньше не поставила его здесь?

— Теперь продукты в подвале пропадут, — томно сказала Лера. Сдвинув поднятые колени, сжав руки в кулаки и выгибаясь, как кошка, она потянулась и зевнула. — Ну, если вы больше ничего не хотите…

— Вставай, говорю! Пошли, прикупим лошадок. Говоришь, в общественную конюшню ставят? А что, общий гараж и хлопот меньше. А денег хватит?

— Да полно денег… Не знаю, куда и девать-то их. Еда дешевая, тратить тут особо не на что… Если только на мужчин… а оно у меня есть… Куда их тратить-то?

— Я тебе дам — «оно». — Слава неожиданно шлепнул по голому заду взвизгнувшей от неожиданности Леры и, схватив шорты, пошел вниз, в душ, не слушая возмущенных причитаний, что он злобный неуклюжий медведь, не умеющий обращаться с девушками, и теперь по его милости будет синяк во весь зад…

На улице прибавилось людей, так что трудно было протолкнуться: сновали воительницы, бегали женщины с корзинками, громыхали телеги — Ярмарка шла к своему открытию. Лера бессознательно постучала себя спереди по килту, а потом залезла под него, чего-то нащупывая. Слава хмыкнул:

— Ты чего там, вошек, что ли, ищешь?

— Тьфу на тебя! Вот сказал гадость и пошел довольный! А я теперь чесаться буду, все время представлять! Тут глаз да глаз нужен, вообще-то… антисанитария еще та, — нахмурилась Лера. — Кошелек ищу, хорошо ли прицеплен. Ты думаешь, тут все такие альтруисты? Того и гляди, срежут кошель. Глянь, глянь, как вон на тебя пялится! Сейчас подойдет и за ширинку ухватит! Пошли скорее, а то тебя тут попытаются изнасиловать — совсем бабы озверели!

Парочка прибавила шагу и быстро улепетнула от группы из десяти незнакомых воительниц, которые жадно смотрели на Славу и даже показывали на него пальцем. Встревать в разборки из-за мужчины в ближайшие Лерины планы не входило — она так и заявила мужу.

Лошадницы были на том же месте, где и вчера, и снова что-то бурно обсуждали, так что складывалось впечатление, будто они никуда и не уходили со своей скамейки.