Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 27

Глава 3.1

Сотворив храмовый жест: ладонь поднести к груди и чиркнуть по ней пальцами другой руки, словно отбрасывая беды, — гоэта попыталась вычленить из воздуха частички странной субстанции. Они оказались настолько мелкими и хрупкими, что никак не давались в руки, но изучали приглушенное оранжевое свечение, доступное только при внимательном рассматривании тепловой карты нематериального мира.

На ауру не похоже, не бывает их такого цвета. И никак не определить, живое оно все-таки или нет.

Эллина пребывала в замешательстве и решила не искушать судьбу, сейчас же нанять экипаж, когда почувствовала: воздух сгущался, а свечение — усиливалось. Как перед взрывом!

— Дура, идиотка, всегда бери накопитель!

Гоэта стремительно отпрянула, стремясь покинуть границы недвижного марева, и вынырнула в вещный мир. Эллина открыла глаза, лихорадочно огляделась, кожей ощущая опасность. Вроде, Яшмовая улица та же. Вон припозднившаяся парочка целуется на крыльце, вон возница недоверчиво рассматривает совершающую странные телодвижения гоэту. Наверное, принял за припадочную.

Вроде, можно выдохнуть, но Эллина понимала: спокойствие — лишь видимость, все совсем не так, как положено.

Частички! Они оседали на кожу, искрясь, как снежинки, нежные, мягкие, приглушенные, и вызывали… От них клонило в сон! Заклинание усыпляло, вызывало оцепенение, даря столь сладостное ощущение внутри.

Бежать, бежать без оглядки!

Эллина поспешила к экипажу, отчаянно борясь с желанием остановиться, замереть, поддаться наваждению. Никогда прежде она не встречалась с подобным гипнозом. Магу требовалось смотреть в глаза жертве, а тут никого, одно оранжевое марево.

Внезапно все закончилось.

Концентрация частичек стремительно уменьшалась, структура их разрушалась.

Оранжевое свечение потухло, не оставив следа. С такой скоростью не испаряется даже аура покойника. Была — и исчезла.

Где-то рядом протяжно завыла собака. Совсем, как в том лесу, в Рамите, в котором она обнаружила Ханну.

Пока гоэта разбиралась со своими ощущениями, экипаж успели перехватить: на нем уехал молодой человек, тот самый, который пару минут назад целовал девушку. Другой повозки не нашлось, и Эллина пожалела, что отговорила Гланера проводить ее до дома. Впрочем, места знакомые, кинжал под рукой. Если держаться освещенных улиц, присматриваться к сгущающимся теням, ничего не случится.

Двадцать минут… Если поторопиться, она за четверть часа уложится.

Заверив себя, что все привиделось, и ничего дурного не произойдет, Эллина смело свернула на перпендикулярную улицу, которая выводила к Тополиному проезду. От него до родной Тенистой улицы рукой подать.

Задумавшись, она обо что-то споткнулась. Затеплив магический светляк, гоэта наклонилась, чтобы рассмотреть препятствие, и тут же в волнении погасила лишний источник света. Хорошо, успела закрыть рот рукой.

Она еще не остыла, но уже мертва. Ни следа ауры, ее начисто удалили! Девушка, примерно лет двадцати, может, немного старше. Рот приоткрыт, глаза — стеклянные, бессмысленный взгляд явно вступал в противоречие с законами насильственной смерти.

Снова осторожно сотворив светляк, гоэта убедилась, что улица пуста, и бегло осмотрела покойную.

Как ее убили — загадка

На теле нет ран, на шее — следов удушения, на коже — кровоподтеков и синяков. Магия? Нелепое предположение! Заклинание всегда оставляет следы, да и зачем тратить силы на простолюдинку? Какой вообще смысл ее убивать? Это не ограбление — кошелек и сережки не тронуты. Изнасилование?

Преодолев брезгливость, Эллина задрала погибшей подол. Белье старое, но целое, на месте.

Ханна! Ханна умерла абсолютно так же.

И со смертью обеих девушек как-то связано оранжевое свечение.

Эллина опрометью бросилась прочь. На перекрестке ей посчастливилось встретить извозчика, трусившего домой после долгого трудового дня. Гоэта остановила его и, не торгуясь, назвала адрес. Хватит на сегодня ночных прогулок!

Дагор и Сората смилостивились, позволив добраться до дома без приключений. Только сон не шел, Эллина долго ворочалась, пока не уснула.

Поутру гоэта корила себя за легкомыслие. Не стоило прикасаться к трупу. Ушла, наследила, не заявила о своей страшной находке. Положим, последнее можно исправить, но идти в ближайший гарнизонный пост бесполезно. Эллина не сомневалась, что об убийстве уже сообщили, значит, к гоэте возникнет куча вопросов. Лучше сразу в Следственное управление. Только к кому, кто ведет дело?

И на допрос снова не хотелось — памятен тот, ночной. В том, что его проводил настоящий следователь, гоэта не сомневалась: у них специфическая манера ведения разговора и особое умение не проявлять эмоций. И маски. Гоэта прежде считала их выдумкой, но вот, увидела воочию. Дополнительное средство устрашения и одновременно защита дознавателя от давления. Но, вроде, свидетелей допрашивают открыто…Значит, она для них подозреваемая, поэтому никаких признаний! Не была Эллина на месте преступления в минувшую ночь, никого не находила.

Может, та девушка сама умерла? От испуга, например.

Свечение могло привидеться.

Нервное перенапряжение, обилие сложной работы, переезды, постоянное использование накопителей, выпивка не лучшим образом сказывались на состоянии разума.

Убаюкивая себя подобными мыслями, гоэта спокойно позавтракала и немного повалялась на диванчике в гостиной, благо уже поздно, если и приходили потенциальные заказчики, всех хороших разобрали. А она не в форме: ленится, зевает, не настроена драться за лишнюю монету. Ничего, полежит немного и примется за перевод: там всего три странички осталось. Вечером отнесет заказчику и получит вознаграждение.

Однако воспоминание об оранжевом мареве и размышления о его природе не давали покоя. Они упорно лезли в голову, требовали внимания. В конце концов, гоэта решила быстро закончить перевод и заглянуть в библиотеку. Она не надеялась найти что-то по магии: подобные вещи в открытом доступе не хранились, исключительно под замком, в укромном месте и выдавались под отчет, а вот подобные случаи в Тордехеше могли случаться прежде. Их могли расследовать, и, более того, найти виновника. Эллина почитает и успокоится. Как низшего мага ее беспрепятственно пустят в Летописный зал, где хранились разбитые по годам подборки. Только вот стоило удовольствие два медяка — знания, увы, не бесплатны.

Поборов лень, Эллина поднялась наверх, в кабинет — комнату, заваленную всяким хламом, пригодным для работы. На столе, диссонируя с окружающей обстановкой, аккуратной стопкой лежали листы переводимого документа и собственно сам перевод.

Гоэта управилась к обеду. Пришлось повозиться с последней страницей, полазать по словарям. Оценив свое детище — без единой помарки, выведенное ровным убористым почерком, — Эллина промокнула страницы и перевязала ленточкой. Оригинал заказчика гоэта тщательно проверила и заново переплела. Она давно научилась расшивать документы, не нарушая целостность печати. Небольшая ловкость рук — и никто не догадается, что нить не из конторы нотариуса.

Положив в сумку оба свитка, прихватив тетрадь и яблоко с кухни — после пира Анабель и позднего завтрака серьезно есть не хотелось, — Эллина вышла на улицу. День выдался погожий, безветренный, даром осенний, и она решила прогуляться до библиотеки пешком. На обратном пути наймет извозчика.