Вершители судеб

– Вот это прием. Джеймс, эпископ Бишеп, кажется, наш дорогой жених нас уже заждался – с иронией произнес лорд Дэшвуд, не сводя пристального взгляда с вооруженного отряда. Однако Джеймс видел, как неуловимо изменилось лицо его товарища, он слишком хорошо его знал, чтобы понять, друг готовится к схватке.

– Конечно, конечно, нам тоже не терпится, засвидетельствовать свое почтение графу Ардвэру – как будто очнувшись ото сна, любезным голосом произнес эпископ Бишеп – господа, скорее в путь, не могу дождаться, когда можно будет отведать приличной еды и лечь в постель, которая не раскачивает меня в разные стороны, а устойчиво стоит на полу.

Этот невинный бред, вылетающий из уст достопочтимого эпископа, казалось, разредил обстановку, которая грозила перейти в хорошую драку. С другой стороны, после такого длительного путешествия, размять затекшие мышцы отменным кровопролитием, было весьма заманчиво. Когда им привели лошадей, вся процессия направилась вглубь острова. Невидимый с берега проход в скале, закрытый каменными скалами, открывал вид на еще более мрачную картину. Чем дальше путешественники продвигались вглубь острова, тем угрюмей становились их лица. Везде острые камни и скалы, туман, плотным кольцом окутывающий казалось все вокруг, практически совсем нет растительности. Одинокие хилые деревья, пробивающиеся сквозь толщу камней, не добавляли очарования происходящему.

– Господа, мы почти уже на месте – произнес, предводитель отряда, мрачно усмехнувшись. Все словно по команде повернули головы в его сторону, на лицах был явный вопрос: «где среди этих камней и скал, может находиться резиденция графа Ардвэра?». И словно в ответ на их безмолвный вопрос, тропа, по которой они следовали, повернула в узкое горное ущелье длинной в милю. Все начинало напрягать, складывалось такое впечатление, что их пригласили на бойню, а не на свадьбу. Уж все было слишком мрачно и недружелюбно. И отряд этот, который как бы должен их сопроводить, почему так вооружен? Что здесь происходит? Друзья, молча, переглянулись, им не нужно было слов, чтобы выразить друг другу свою обеспокоенность происходящим. Не замечал всего этого только достопочтенный эпископ, продолжая щебетать, столь много он наслышан о уважаемом графе Ардвэре.

Наконец преодолев этот непростой путь, ущелье расступилось, открыв перед собой не менее мрачный пейзаж. На высоком каменном утесе, омываемом с трех сторон океаном, стоял замок графа Ардвэра. Каменное сооружение представляло собой непреступный грозный бастион, сливаясь в единый организм со скалой, из которой он начал свое основание. Стены имели серо-зеленый цвет от постоянно омываемых их бурными волнами океана, семь башен, в готическом стиле, одна из которых находилась по центру в окружении своих мрачных близнецов, казалось, упирается в самое небо. Зловещий серый туман окутал все своим плотным саваном. С последней, четвертой стороны, возвышались непреступные каменные ворота с подвесным мостом. От утеса, на котором стоял замок и до входа в ущелье, простиралась каменная равнина, на которой, то тут, то там, стояли убогие домишки местных жителей. Проезжая мимо них, Джеймс отмечал, какими старыми и изможденными выглядели люди живущие в них. Одни старики, ни мужчин, ни женщин в расцвете лет, ни одного ребенка. В грязных рваных лохмотьях, они сновали между своих домов, как кучка живых мертвецов.

Подъехав к замку, Джеймс все еще думал об убогости этого места, даже эпископ Бишеп замолчал, потрясенный увиденной картиной. Когда подвесной мост опустился, всадники проскакали через железные ворота, продвигаясь вглубь двора.

– Господа, пройдите в главный зал, граф Ардвэр ожидает вас там – произнес их угрюмый конвоир, сам же взяв лошадей, отправился в сторону конюшен.

– Что ж, кто-нибудь так же заинтригован, как и я? – с мрачным юмором произнес Колин – я весь в предвкушении долгожданной встречи.

– Честно говоря, я потрясен – произнес быстрым шепотом епископ – от нашего дорогого короля я слышал столько всего хорошего о графе Ардвэре, что никак не ожидал столь мрачного приема – затем будто опомнившись, что наговорил лишнего, он выдохнул и уже более жизнерадостно произнес:

– Скорей всего это какая-то ошибка. Сам граф, наверняка приятный человек, просто в наше время очень сложно найти почтительный персонал – сказав всю эту ахинею, эпископ Бишеп подобрав свою мантию начал взбираться по высоким ступенькам, ведущим к дверям замка.

– Здесь тоже нет ни детей, ни женщин – прошептал Колин, как только эпископ удалился от них на несколько ступеней ведущих к дверям замка.

– А из мужчин, только наемники. Какого черта здесь происходит? Где все? – также тихо произнес Джеймс, оглядывая двор своим зорким взглядом.

– Надо бы разобраться – подытожил Дэшвуд и начал подниматься по лестнице вслед за епископом.

Граф Перрин Ардвэр представлял собой столь же мрачного типа, как и все увиденное на Железном острове ранее. Когда прибывшие гости добрались до главного зала, он сидел возле большого очага и играл с двумя огромными псами. При виде вошедших посетителей, он повернул голову, уставившись злобным взглядом, на тех, кто посмел его потревожить. Затем словно поняв, кто перед ним стоит, он оттолкнул собак и резко поднялся. Выражение на его лице изменилось поддельной доброжелательностью.

– Господа, наконец-то вы добрались, я уже вас заждался – с легким упреком в голосе произнес Перрин, направляясь в сторону гостей.

Джеймс отметил про себя, как бледен и худощав граф Ардвэр. Белый, почти пепельный цвет лица, темные круги под серо-мутными глазами, а черные как смоль волосы, добавляли болезненности его внешнему виду.

– Да, туман и эта вода нас вымотали граф Ардвер, позвольте представиться – произнес добродушно достопочтенный епископ – король Англии, Генрих прислали меня, епископа Алана Бишепа для проведения церемонии бракосочетания между графом Железного и принцессой Жемчужных островов, а также лордов Джеймса Стекворда и Колина Дэшвуда дабы стать свидетелями этого знаменательного события – с торжественностью в голосе закончил епископ Бишеп.

От Джеймса не укрылось, как изменилось лицо графа Ардвера при последних словах эпископа. Сжатая челюсть и острый жесткий взгляд появились на его бледном лице. Лишь на мгновение граф позволил себе высказать этот приступ неприязни, в следующую минуту лицо приобрело приветливое выражение и радость от слов эпископа.

– Ну, конечно же, эпископ, мы все с нетерпением ждем этого радостного события – при словах «радостного события», в голосе Ардвэра проскочила ирония – а сейчас господа, прошу пройти в приготовленные для вас комнаты. Отдохните с дороги, через час подадут ужин – с этим словами, похожими больше на приказ, он развернулся и направился снова к камину играть с собаками, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена.

– Жуткий тип – произнес Колин, располагаясь в комнате, которую выделили для двух лордов.

Две узкие кровати, два кувшина с водой, да небольшой очаг, вот и все что находилось здесь. В дверь постучали, Джеймс, открыв ее, увидел мужчин вносивших два небольших сундука с вещами, принесенный с корабля на котором они прибыли на остров. Молча поставив сундуки в угол, они развернулись и также молча, вышли за дверь.

– И что ты об этом думаешь? – обратился Колин к Джеймсу.

– Что и у стен есть уши, Дэш и что нам нужно быть очень осторожными в своих рассуждениях. А еще, что нам нужно скорей выбираться отсюда – серьезно посмотрев на друга, произнес Стекворд.

Освежившись, насколько это было возможно оставленной в кувшинах водой, ровно через час друзья спустились в главный зал. Там на возвышении, стоял большой деревянный стол, за которым с кислым лицом восседал граф Ардвэр, нехотя вслушиваясь в восторженный щебет эпископа Бишепа, о дорогом и все любимом короле Генрихе. Устроившись за столом, лорды сели в ожидании обещанного ужина. Удостоив вновь прибывших, кивком головы, граф Ардвер, хлопнул в ладоши. Словно по волшебству открылась боковая дверь, и оттуда появились слуги с подносами. На стол начали расставлять тарелки с рыбой, похлебку из морепродуктов, хлеб, сыр да кувшины с вином. Увидев поданные яства, у гостей сразу пропал аппетит, они целый месяц сидели на вяленом мясе да рыбе, пока добирались до острова, а здесь опять эта чертова рыба. На лице епископа проступило неподдельное отчаянье, глядя на принесенные тарелки, он был готов разрыдаться в голос. Взяв себя в руки, он решил запить свое горе принесенным вином, сделав большой глоток, епископ Бишеп поперхнулся и начал неподобающе кашлять, привлекая к себе всеобщее внимание.