Страница 77 из 77
— Это, — он схватил меня за палец с перстнем, — Я заберу. И отдам наследнику, когда придёт время. Придет Кирилл? Пускай, я к восемнадцатилетию твоего первенца, уже буду в разы сильнее…
Как только его пальцы коснулись кольца, на лице нарисовался ужас. Если бы я мог улыбаться, я бы это сделал.
«Что там… вторая активация?»
Лицо, не… все тело бога, начало раздуваться прямо на глаза. Его крик разрывал барабанные перепонки, а энергия, которая просто сочилось из каждой клеточки его тела, короткой серией вспышек — взрывалась. Дерево, на которое облокотилось мое переломанное тело, начало разогреваться и спустя пять секунд, как до ворона дошло, что происходит, раздался взрыв.
Последнее, что я увидел, была черная ночь. Без единого намека на миллиметр света. Как и надежды, на будущее.
Глаза открывались с трудом. Ощущение чего-то мягкого под спиной дало осознание защиты. Ну, не будет же меня бог в постель класть? Верно?
Зрение прояснялось слишком медленно, а слепящий, белый свет то и дело, раздражал слизистую. Запахи вернулись одновременно, вместе со слухом, и под голоса неизвестных мне существ или же, людей, я приподнялся.
Размазывая влагу по лицу, понял, что голоса замерли, а следом, почувствовал теплые и приятные прикосновения.
«Теплые…» — промелькнуло в голове, на что сразу пришел ответ.
«Все же, ты наполовину человек. Я решила, что после такого… случая, тебе нужно хоть чуть-чуть, но иметь от человека. Я вернула тебе холод и тепло.»
«А нельзя было убрать жажду?» — риторический вопрос был проигнорирован.
— Граф очнулся!
«Граф? Это он о ком⁈»
— Господин Воронцов, как вы себя чувствуете?
«Черт. Я же все-таки граф…»
— Димочка… — голос Наташи был как бальзам на душу, а ее поцелую — наградой.
Прозрел окончательно. Монотонно и медленно вертел башкой во все стороны, глядя на всех этих людей в белых халатах. Первым из знакомых лиц, кроме Наташи, я увидел Воробьева, на котором живого места не было, весь перебинтован до шеи. Затем увидел бледную Елену, которая как-то криво пялилась, глядя на меня. Кирилла Патриарховича, на лице которого был страх, и, наконец, Мамзелькину.
Что было самое интересное в ее лице — так это два глаза. Зрячие. Один, правда, все время был мутным, а второй прикрыт платком или челкой, но такой ее было видеть — непривычно.
Неужели, смерть старика вернула ей былую мощь? Душу, ее душу, которую он украл, чтобы разорвать связь с Вороном и спасти Елену⁈
Но и здесь я ошибался.
Мамзелькина со словами:
— Внучка, пойдем, герой очнулся, — подхватила Лену под локоть, и они обе направились на выход. Оставляя меня в полном недоумении.
— Внучка⁈ — прошептал сам себе под нос.
А ответ то пришел сам. События сплелись в одну цепь и до меня, наконец, все дошло. Вот что я должен был передать Мамзелькиной перед днем «икс». Он просил оберегать ее… до конца.
Наташа села на постель, махнула рукой, чтобы врачи удалились и долго-долго обнимала меня. Если учитывать, что после разрыва изнанки, и тела Ворона от «пространства» ничего не осталось, то удивительно, как я смог выжить.
Но…
— Варна? — прошептал я, — Как она?
— Марта ее оберегает, — прошептала в ответ Наташа, — Она смогла пустить ее в свой мир. Правда, стервозность у нее появилась.
— Не представляю ее другой, — еле-еле улыбнулся я.
— Правда, твоя богиня что-то про дерево говорила, — Наташа задумалась на миг, а потом выпалила, — Точно. Они дуб перенесли!
— Как…
— Не знаю. Но твоя драгоценные макры в безопасности. Правда, тебе придется научиться нырять на изнанку Марты. А там, если верить слухам, мирок тот еще.
Ничего не сказал, покрепче сжимая Наташу.
Все… все закончилось.
26 марта я и Наташа поженились. Род Воронцова получил продолжение, хоть и сменил бога. Наташа Марте пришлась по душе, как и слияние двух противоборствующих сторон. Общество «Центр», переросло во что-то большее, чем в бандитизм. Я бы назвал его подобием тайного общества Быкова. Которое действует только в планах империи.
Елена стала первым помощником Мамзелькиной в стенах академии. Самым любопытным, оказался Кирилл Патриархович, который после смерти Ворона — напрочь отказался от планов на Петербург. На прощание, правда, пообещал наведаться, узнать, как я и что я, а также предложил помощь. Любую. Даже если она понадобится мне нескоро.
Николай Воробьев восстановился, Катя — закончила первый курс с отличием, и стала полноценным боевым дипломатом на ранних сроках. Первая в истории, кто закончит само заведение, заочно.
Они оба — приехали на рождение моего сына, названного в честь моего покойного друга.
— Юрий Дмитриевич, — я поднял закутанного в пеленку мальчугана из рук своей жены, — Добро пожаловать домой.
От автора: