Страница 90 из 96
Я совершенно согласен с Вами, что фактически этими делами занимался Берген в министерстве иностранных дел (мне кажется, Берген был в Ватикане уже после войны, при Веймарском правительстве и даже при Гитлере). В генеральном же штабе этими делами занимался Рицлер, впоследствии помощник Мирбаха и, после убийства Мирбаха, charge d'affairs [поверенный в делах – (фр.)] в Москве в 1918 г.
Второе – это то, что суммы, получавшиеся Цивиным, отнюдь не свидетельствуют, на мой взгляд, о том, что его рассматривали как мелкого осведомителя. Пресловутый эстонец Кескюла, член Эстонского национального комитета, связавший себя близким знакомством, если не дружбой, с Лениным, Кескюла, ведший работу в Союзе освобождения Украины (СОУ) и среди финских активистов, которые, по словам Шляпникова (Канун семнадцатого года. 3-е изд. Петроград, 1923 г.), «горели желанием помочь русской революции за счет германского штаба и были прекрасно организованы, снабжены деньгами, имели явки на пограничных со Швецией пунктах, паспортные бюро для снабжения документами немецких агентов», этот Кескюла, оказывается, только с мая 1916 г. стал получать регулярное жалование в 20 000 марок в месяц. Его непосредственным начальством был Штейнвакс, агент штаба и вместе сотрудник Бергена. Другие агенты Штейнвакса по той же линии работы, Литчев и Клейн, получали: первый 6000 марок, а второй 700 марок в месяц (см. доклад Штейнвакса Бергену от 8 мая 1916 – документ номер 12 у Земана). Владимир Футран, создавший в Голландии Русскую лигу мира и посылавший литературу (в том числе и «На чужбине») в лагери русских пленных в Германии и Австрии, получал всего 600 гульденов в месяц (см. доклад № 2026 фон Розена канцлеру от 18 мая 1917 г. – документ № 60 у Земана, а также письмо Красильникова, начальника тайной русской полиции в Париже от 5 октября 1915).
Наряду с ними Цивин получал 25 000 марок в месяц, т. е. больше всех известных нам до сих пор агентов, за исключением Парвуса, о котором ниже. Кстати, Цивин действительно получил, как Вы пишете, с октября 1916 г. три раза по 25 000 франков, но Вы упустили из виду первый платеж в 25 000, произведенный ему 30 августа 1916 г. Кроме того, по возвращении из Осло Цивин запросил еще 30 000 фр., в которых 6 марта 1917 г. ему было отказано, но уже через 10 дней, по получении сведений о революции в России, эта сумма ему была выплачена.
Таким образом, вряд ли Цивин мог рассматриваться немцами в качестве «мелкой сошки». Объяснил это сам Ромбах: ценность Цивина была в том, что он был единственным среди других агентов и посредников, активным членом ПСР (связь которого с Германией его партия не подозревает) и таким образом может приносить большую пользу.
Что касается затрат в миллионах, то они появились главным образом после февраля 1917, вернее, даже после отъезда Ленина в Россию. До февраля вряд ли немцы могли считать большевиков очень влиятельной партией, «организующей революцию», на которую стоило тратить миллионы. Правда, Парвус получал крупные суммы уже с 1915 г., отчасти и на большевиков. Но поле деятельности Парвуса покрывало не только русскую акцию. Парвус был формально германским социал-демократом, а к началу 1917 г. сделался и германским подданным. Деятельность его многообразна: он издает «Ди клоке», создает Институт изучения последствий войны, полунаучную, полукоммерческую организацию, в которой работают Ганецкий и несколько других большевиков. Он оказал Германии (и себе лично) большие услуги в Турции, вел пропаганду – через Раковского и др. в Румынии за удержание нейтралитета. Наконец, он оказал германскому правительству услуги в среде германских социал-демократов, среди датских и шведских профессиональных союзов (см. рекомендацию, данную Парвусу ст. секретарем Циммерманом в письме к германскому министру в Стокгольме от 9 мая 1917 – документ № 58 у Земана). А главное – это был человек совершенно иного калибра, не идущий ни в какое сравнение ни с кем из других «сотрудников», буквально завороживший Брокдорф-Ранцау и даже Циммермана (фон Ягов к нему относился осторожно).
Настоящие же миллионы все же пошли в Россию после февральской революции, и не только через Парвуса, но и непосредственно к большевикам. С.-ры, бывшие у власти, в средствах не нуждались ни для своих изданий, ни для поддержания своих профессиональных кадров.
М. Павловский
P. P. S. Мне вспоминается, что И. Троцкий, живущий сейчас в Нью-Йорке, был в 1915 – 1916 гг. в Копенгагене, где-то потом писал об этом времени, в частности о высылке из Дании Ганецкого. Тогда создался комитет для защиты Ганецкого, в который входил с.-р. Камков. Каким образом Камков мог проехать в то время из Женевы в Данию, не вызвав подозрений?
12
М.Н. Павловский – Б.И. Николаевскому[465]
Лозанна, 26 ноября 1962 г.
Дорогой Борис Иванович,
получил Ваше письмо от 8 ноября и поражаюсь, как можете Вы справляться с такой перегруженностью работой…
Рубакин – я не знал, что он в свое время давал предательские показания. В конце 1880-х гг. ему было около 25 – 26 лет!.. Вместо фотокопий посылаю Вам для ознакомления в свое время приготовленные мною для печати копии, напечатанные на машинке. То, что у меня имеется, далеко не все. Рубакин, связь которого с немцами началась с октября 1915 г. и продолжалась почти до самой революции в Германии, обозначался в переписке псевдонимом Martel [Мартель]. При беглом просмотре документов я несколько раз встречал это имя, но полагал, что этот «Vertrauensma
Далее, я хочу дать Вам некоторые сведения в качестве примечаний к каждому документу. Рубакин был связан с Ромбергом (немецким послом в Швеции).
а) Документ 244.001, 244.002, 244. 003 – обозначен датой 13 октября 1916 г. Это – несомненная ошибка: нужно читать 1915 г. Уже в последующих посылаемых документах год указан «1916», а в документе L.244.020 от 17 марта 1916 есть ссылка на доклад Ромберга «von 13 okt. v. J. Nr. 880»[470], т. e. речь идет о первой встрече Ромберга с Рубакиным и где последний окрещен псевдонимом Martel. Что касается упоминаемого в докладе № 880 от 13 октября 1915 – «eine grosse Anklagenschrift gegen Russland»[471], то здесь имеется в виду предложение Рубакина издать на многих европейских языках работу, основанную на документах, имеющихся в распоряжении Рубакина, о виновности России в начавшейся войне. Об этом свидетельствует позднейший документ L.244.042 от 6 декабря 1916 – доклад германского консула в Берне (не знавшего о связи Рубакина с посольством) о живущем в Clarens'e «Ник. Рубакине, принадлежащем к русской революционной партии», который «Soil in Besitzen diplomatischer Aktenstucke Sein, die auf die Kriegsursache Bezug haben»[472]. Связь с Руб[акиным] можно установить через поляка Пилсудского, брата «известного генерала».
465
АИГН, 496/3. (Примеч. Ю. Ф.)
466
Агент (нем.). (Примеч. Ю. Ф.)
467
Документы по Мартелю (Рубакин). Т. 2. В России (нем.). (Примеч. Ю. Ф.)
468
Катушка (англ.). (Примеч. Ю. Ф.)
469
Кадр (англ.). (Примеч. Ю. Ф.)
470
От 13 октября прошлого года (нем.). (Примеч. Ю. Ф.)
471
Важный обвинительный документ, касающийся России (нем.). (Примеч. Ю. Ф.)
472
Видимо, имеет в виду дипломатические документы, относящиеся к причине войны (нем.). (Примеч. Ю. Ф.)