Страница 19 из 19
Стокгольм, 22 марта 1917 г., 13.20. Получено: 23.30
На телеграмму № 387
Секретно!
Господин Вильгельм Янсон во время своего пребывания здесь установил связи с русскими социалистами и пришел к выводу о необходимости официального опровержения выдумок иностранной печати, враждебной Германии, что Германия была предана старому царскому режиму, но что она настроена враждебно в отношении революционного правительства. Следует заявить, что Ваше превосходительство уже объявили в рейхстаге, что Германия не вмешивается в русские внутренние дела и не стремится к разрушению России.
Социалисты подчеркнули, что они хотят работать во имя мира, в то время как октябристы и большая часть кадетов выступают, как известно, за продолжение войны.
В настоящее время социалисты представляют собой более значительную силу.
Люциус
Германский посланник в Стокгольме – в МИД Германии
Телеграмма № 503
Стокгольм, 24 марта 1917 г., 21.00. Получено: 25 марта
0.42
События в Петербурге продолжают развиваться в благоприятном для нас направлении, и это все более беспокоит Англию. Влияние Керенского и лидера рабочих Чхеидзе[150] возрастает, так как армия, насколько можно установить, в основном высказалась за этих лидеров экстремистского плана против Гучкова – Милюкова. Шведский военный атташе сообщает о боях в казарме Преображенского полка между сторонниками октябристов и экстремистами. Бои кончились, только когда были расстреляны последние патроны. Офицеры обратились за помощью в другой полк и получили ответ, что в других казармах творится то же самое.
Антанта рассчитывает на антиреволюцию, которая может вспыхнуть в любой момент. Господин фон Гейденштам, возвращающийся в Петербург во вторник, не думает, что эту возможность следует принимать всерьез[151]. Он и другие знатоки считают, что мы не должны предпринимать никаких крупных военных акций[152], которые могли бы привести к восстановлению единства. Солдаты уже сейчас рвутся с фронта домой. Война никого не интересует, все поглощены революцией.
Примечательно, что английское посольство совершило страшную глупость: распространило известие о революции в Берлине и об убийстве Его Величества. Очень быстро выяснилось, что это утка, и это вызвало сильное недоверие к послам.
Сегодня в министерство дальнейших сообщений не поступало[153].
Записка Розенберга
31 марта 1917 г.
Заключительное сообщение
Возможно ли передать прилагаемый ответ полковнику Ганстшефу в Софии лично в руки? Он прибывает в 12 часов.
Розенберг, 31 марта
Приложение
Мы очень благодарны его величеству королю и министру-президенту Радославову[154] за их ценные советы по русскому вопросу и будем и впредь при решении этой проблемы оставаться в тесном контакте с союзным болгарским правительством. В своей речи в рейхстаге 29 марта господин рейхсканцлер учел пожелания, полученные им по телеграфу из Софии. Он надеется, что его речь соответствовала пожеланиям Его Величества короля. Насколько можно судить по имеющимся у нас сведениям, речь нашла благоприятный отклик в нейтральных странах, особенно в Скандинавии. Полный текст речи был передан из Стокгольма в Петербург в ночь на 30 марта через представителя Петербургского телеграфного агентства.
Как сказал господин рейхсканцлер, мы решили спокойно присмотреться к новому порядку в России, никак не вмешиваясь в дела русских. У нас нет ни малейших оснований относиться враждебно к борьбе русского народа за свободу или желать возвращения автократического старого режима. Наоборот, мы хотим, насколько это в наших силах, помочь нашему восточному соседу в деле строительства счастливого будущего и избавления от английского засилья. Германия всегда была и остается готова заключить почетный мир с Россией.
Мы полагаем, что теперь господин Радославов выступит в Собрании, так же как господин рейхсканцлер в рейхстаге, и мы думаем, что затем нам следует подождать последствий сделанного им заявления. Мы используем это время для того, чтобы еще и еще подчеркнуть через прессу, листовки и другие пригодные для того средства наши добрые намерения относительно России.
Если в дальнейшем выяснится целесообразность привлечения болгарского агента, мы обратимся за советами по этому поводу к господину Радославову.
Мы, как и прежде, считаем, что в положении в России имеются ростки процессов, благоприятных для нас и для дела мира. Во вражеском лагере, напротив, по имеющимся у нас сведениям первоначальное удовлетворение сменилось скептицизмом. Социалистические и радикальные силы начинают играть в событиях в России все более значительную роль, и это не устраивает наших противников. Если правительство Милюкова удержится у власти, ему наверняка придется пойти навстречу пожеланиям народа и заключить мир. Всякому другому правительству, желающему прийти к власти, следует порекомендовать тот же рецепт. Единственно, что тут трудно предсказать, – это темп развития событий.
Эрцбергер – заместителю статс-секретаря иностранных дел Циммерману
Берлин, 31 марта 1917 г.
Ваше превосходительство!
Позвольте мне в приложении передать Вам обещанный отчет о моей поездке в Стокгольм. Надеюсь в ближайшее время передать Вашему превосходительству еще ряд мелких замечаний и наблюдений.
С выражением глубочайшего почтения остаюсь преданный Вашему превосходительству
М. Эрцбергер, член рейхстага
Приложение
Отчет о моей поездке в Стокгольм 26-28 марта 1917 г.
Русский статский советник Иосиф фон Колышко, заместитель министра финансов при графе Витте и личный доверенный последнего, живущий с начала войны в Стокгольме и пользующийся славой либерального русского писателя, еще в начале марта просил меня организовать встречу с ним в Копенгагене для обсуждения неотложных дел. Я не пожелал тогда откликнуться на его просьбу. После революции он прислал в Берлин своего человека с настоятельной просьбой организовать беседу, так как это важно для отношений между Германией и Россией. Поскольку он собирался в Россию, мне пришлось срочно выезжать в Стокгольм. Новое русское правительство потребовало, чтобы он немедленно вернулся в Россию, где он будет введен в состав правительства.
Утром 26 марта я прибыл в Стокгольм. Немедленно по моем прибытии мы встречались с Колышко на квартире варшавского крупного промышленника Гуревича, который уже больше года живет в Стокгольме. Наш разговор длился, с небольшими перерывами, двенадцать часов. Ниже я излагаю результаты беседы.
Революция
По настоянию английского посла Бьюкенена[155] и при его содействии отсрочка созыва Думы стала сигналом к революции. Но Дума не ставила перед собой цели создать парламентское правление по образцу Англии. Забастовка рабочих в арсеналах в Петербурге стала началом революции. Казачий полк, посланный на подавление восстания, немедленно перешел на сторону восставших (полк состоял из новобранцев, а не из старых казаков). Посланный с той же задачей эскадрон лейб-драгунского полка отказался стрелять в рабочих. Командир полка отдал приказ расстрелять эскадрон – полк ответил на это убийством полковника и затем объединился с повстанцами. Постепенно в Петербурге не осталось надежных полков. Революция совершилась только в Петербурге, а затем по телефонной связи распространилась на Москву и другие крупные города. Какой-либо систематической подготовки в масштабах всей России не было. Во главе движения встали выдающиеся члены Думы, которые составили новое правительство, возглавляемое Милюковым, Гучковым и Керенским. Через несколько дней образовалось некое подправительство – комитет солдатской и рабочей партии. Это состояние продолжается по сей день и напоминает революцию младотурок в Константинополе. Милюков – теоретик, любитель пространных обсуждений; по описаниям он напоминает мне нашего бывшего министра иностранных дел барона фон Буриана. Керенский – молодой петербургский юрист, лидер «зеленых социалистов», т. е. социалистической крестьянской партии. Его поддерживает незначительная группа в парламенте, но он является передаточным звеном между своей партией и социал-демократической рабочей партией и поддерживает контакты с ней. Самый могущественный человек в правительстве, несомненно, Гучков: с политической точки зрения он личность весьма ненадежная – сначала был председателем Думы, какое-то время заигрывал с правыми, потом перешел к октябристам, имеет хорошие связи с партией кадетов. Во время бурской войны стоял за буров, против Англии. В начале войны был делегатом Красного Креста и в этом качестве посетил всех командующих на фронте. Затем был поставлен во главе комиссии по снабжению армии и на этом посту добился расширения прав для рабочих. Гучков – карьерист, безоглядно сметающий любые препятствия на своем пути. Некоторые сравнивают его с Наполеоном[156]. Если России необходим диктатор, то Гучков, несомненно, окажется самой подходящей кандидатурой. Гучков был в составе думской делегации, которая должна была вести переговоры с царем о создании парламентского правительства. Он настоятельно требовал, чтобы его ввели в эту делегацию, так как считал, что Николай II тяжко обидел его, и хотел отомстить. При виде Гучкова бывший царь пришел в смятение и немедленно заявил о готовности отречься от престола. Так что делегация Думы достигла большего, чем намеревалась. Революция продолжалась так, как желали этого Англия и члены Думы.
150
Н.С. Чхеидзе (1864 – 1926) – один из лидеров меньшевистской партии, депутат 3-й и 4-й Государственной думы от Тифлисской губернии. В 4-й Думе – глава социал-демократической фракции. После Февральской революции – председатель Петросовета. После большевистского переворота и провозглашения независимой Грузии – председатель Учредительного собрания Грузии, член грузинского правительства, член Закавказского сейма. В 1921 г., после оккупации Грузии советской армией, эмигрировал в Париж. (Примеч. Ю. Ф.)
151
Замечание на полях: «Так как нас обвиняют в таких намерениях, чтобы поссорить нас с социалистами, мы должны поддержать социалистов (Керенского и др.) против Антанты и Милюкова и как можно скорее войти с ними в контакт. Вильгельм».
152
Замечание на полях рукой Вильгельма II: «Об этом уже отдан приказ, так как фельдмаршал (так же, как и я) придерживается того же мнения».
153
Замечание на полях рукой Вильгельма II: «Можно было бы наладить передачу сообщения с фронта на фронт (летчики с газетами, евреи) о том, что мы ни в коем случае не собираемся вмешиваться в события или как-то мешать им».
154
В. Радославов (1854 – 1929) – премьер-министр Болгарии в 1886 – 1887 и в 1913 – 1918 гг. Один из основателей и лидеров (1807) либеральной партии (так называемых радославистов), существовавшей до 1920 г. Проводил прогерманскую политику. В 1918 г. эмигрировал в Германию. (Примеч. Ю. Ф.)
155
Джордж Уильям Бьюкенен (1854 – 1924) – английский дипломат. В 1910 – 1918 гг. – посол в России, в 1919 – 1921 гг. – посол в Италии. В 1921 г. вышел в отставку. (Примеч. Ю. Ф.)
156
Наполеон I Бонапарт (1769 – 1821) – французский император в 1804 – 1814 и марте – июне 1815 г. (Примеч. Ю. Ф.)
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.