Страница 8 из 59
— И правда, не конец света. Это просто конец всего, чего ты хотел с тех пор, как Блэквелл взял тебя под своё крыло в первый год обучения.
Я легонько отсалютовал ему.
— Спасибо, что помогаешь мне забыть об этом, в случае, если это не сработает, Куп. Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
Он поднял ладонь.
— Эй, мужик. Я просто говорю. Ты работаешь на износ. И заслужил это.
Я вздохнул.
— Что ж, спасибо за доверие.
— В любое время. — Купер дёрнул подбородком в сторону Патрика. — Как дела на работе? Татуировал какие-либо сладкие попки в последнее время?
Патрик улыбнулся.
— Нет, но вчера я делал модную татуировку, которая тянется вниз и вокруг бедра одной цыпочке, поэтому она была без штанов на протяжении всего процесса. У нас есть ещё два сеанса, чтобы закончить работу.
Купер ухмыльнулся.
— Она была горячей?
— Очень горячей.
— Горячее, чем Рози?
Патрик бросил полотенце в его лицо.
— Пошёл ты, Купер.
Купер бросил его обратно, громко засмеявшись.
— Просто скажи ей, что все ещё любишь её, мужик.
И вот тогда глаза Патрика потемнели, а губы сжались.
— Всё не так просто, и ты это знаешь.
Он пожал плечами.
— Мне кажется, что всё достаточно просто.
Глаза Патрика сузились.
— Говорит парень, который избегает ответственности, как хламидиоза.
— Лучше избегать хламидиоза, чем девушку, которую любишь, — выдал Купер.
Патрик фыркнул.
— Говорит парень, который никогда никого не любил.
Лицо Купера вытянулось, и он деланно вздохнул.
— Неправда. Была одна девушка в Сент-Люсии, которую я горячо любил аж двенадцать часов.
Смех вырвался из меня.
— Ты, чёрт подери, невозможен.
Патрик откинулся назад с лёгким чувством превосходства.
— Ты не понял, чувак. Однажды, ты встретишь девушку, без которой жить не сможешь, и это тебя изменит. Шути сколько хочешь, но, когда это коснётся тебя, то будет похоже на удар стеклянной дверью прямо в лицо.
Но Купер был столь же невозмутимым, как всегда.
— Именно поэтому я буду продолжать избегать этого.
Патрик покачал головой.
— Ты упускаешь свой шанс.
— Разве? Ты только что сравнил это с ударом по лицу. Лучше уж пропущу такое, мужик. И останусь при своих ненастоящих отношениях с Астрид и кучей цыпочек. Без каких-либо ожиданий. Встречи, когда я захочу их. Кровать, чтобы забраться в неё, если я одинок. Уэст понимает меня. У него есть Кристин.
Я фыркнул.
— Это другое.
Он поднял бровь.
— Просвети-ка меня.
— Мы с Крис только трахаемся. Это всё, что есть в наших отношениях.
— И как это отличается от нас с Астрид или кого-либо ещё, раз уж на то пошло?
Я опёрся локтями на колени и посмотрел на него.
— Возможно, это теоретически и не отличается, но я не боюсь влюбиться. Просто не нашел ещё этого человека.
— Кто сказал, что я боюсь?
Мы с Патриком рассмеялись.
— Что? — спросил он искренне. — Я не боюсь. Просто не заинтересован.
Патрик покачал головой.
— Потому что ты ещё не нашёл ту самую девушку.
Но лицо Купера изменилось, ожесточившись.
— Ты не знаешь этого. Может быть, я нашел, но знаю, что не стоит связываться с ней. Я ходячая неприятность, мужик. И не могу подставить плечо никому.
Его неожиданная честность ошеломила нас, заставив замолчать.
Купер оттолкнулся от скамейки и схватил свою сумку.
— Вы, ребята, думаете, что всё знаете.
— Эй, чувак. Мы не имели ввиду…
Но его лицо смягчилось, и он отмахнулся от меня.
— Всё в порядке, правда. Можем мы хотя бы выпить по бутылочке пива по дороге домой? Я думаю, что Уэст должен нам по пиву, Трики.
Патрик улыбнулся.
— Согласен.
Я засунул свою бутылку с водой и полотенце в сумку, задумавшись над словами Купера. Он никогда не упоминал ни одну девушку раньше, не с такими эмоциями, которые нам мельком удалось увидеть. Отношения для него были шуткой, чем-то, что, как он говорил, наполняли его дни жизнью, но я-то знал, что он был одинок и не хотел признавать это.
— Хорошо. Напитки за мой счет, потому что я лучший игрок, и вы можете лишь мечтать стать такими же.
Купер взял свою сумку и фыркнул.
— Если бы ты не был таким гигантом, то мы бы сейчас не разговаривали об этом.
— Не обижайся на мой бросок сверху, Куп.
— Чёртов выпендрёжник.
Глава 4
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Лили
— Пятнадцать минут до второго выхода Аполлона, — раздался голос из интеркома. — Танцоры на сцену, пожалуйста.
Мой нос был очень близко к зеркалу, когда я наклеивала накладные ресницы и придерживала их добрых пять секунд, чтобы воспользоваться возможностью просто подышать. Раздевалка была пуста. Дженни, которая сидела рядом со мной, уже разогревалась внизу.
Кто знал, где Надя? В раздевалке было восемь танцоров и сто танцоров в труппе, но когда нас с Дженни повысили, то объединили с Надей.
Никто из нас не был от этого в восторге.
Когда ресницы были на месте, я моргнула, чтобы убедиться, что они не сползли. Большие шары обрамляли зеркало, в которое были вставлены билет и фото с шоу, на столешнице стояла коробка с лепестками и косметика.
Я перерыла всё в поисках своей любимой помады, чтобы подготовиться к работе, когда Надя вошла в комнату и уселась позади меня, начав разглядывать меня в отражении своего зеркала.
Оставайся непроницаемой, Лил.
Я не отводила глаз от своего отражения и накрасила губы, хотя и чувствовала, как она наблюдала за мной. Невозможно игнорировать кого-то в такой момент, когда каждая молекула в воздухе заряжена напряжением, предвещая противостояние. Я чувствовала её, хотя она и не шевелилась, не говорила ни слова.
Но последнее, что я хотела сделать — это сцепиться с ней за минуту перед выступлением, учитывая тот факт, что мы танцевали вместе. Я старалась не торопить события, заканчивала свой макияж и не хотела дать ей понять, что она была в моей голове, но всё же начала ускоряться, чтобы поскорее выйти из комнаты. Когда я встала, Надя злобно уставилась на меня в зеркале.
— Сломай ногу, Томас.
Я улыбнулась в ответ.
— Съешь член, Андерсон.
Затем схватила свою открытую сумку, закинула пуанты как можно глубже, прежде чем выйти из комнаты и побежать вниз по лестнице. Я была в свитере поверх костюма, чтобы держать мышцы в тепле, а добравшись до сцены, бросила вещи возле станка, схватила свои пуанты и направилась к столу с костюмами.
Наши костюмы для этой постановки были простыми. Белые колготки, купальник и юбка — действительно удобный костюм. Они должны были быть урезанными и чуть-чуть обнаженными внизу, ни с чем несравнимые, чтобы конкурировать с музыкой, танцами и сюжетной историей. Дженни была уже за столом, волосы в плотном тё0мном пучке, длинная шея согнута, пока она прицепляет валик, чтобы причёска лучше держалась. Я надела свою обувь, уже готовую для шоу, и схватила другой валик.
— Привет, Джен.
Её глаза ярко мерцали.
— Привет, Лил. Как ты?
— Не имеет значения, сколько лет мы занимаемся этим. Проще не становится.
Она кивнула.
— Никогда. На самом деле, я думаю, что каждый следующий спектакль сложнее предыдущего.
Она поставила валик с глухим стуком и присела, чтобы надеть обувь.
— Я знаю, что ты имеешь ввиду. Ненавижу танцевать с Надей.
Дженни фыркнула.
— Не только ты. Хотя она не терроризирует никого, кроме тебя.
— Думаю, я просто везунчик.
Я села рядом с ней и вытащила свой первый пуант, обернула ленту вокруг лодыжки и привязала конец, подсунув узел внутрь. Затем потянулась к столу за иголкой и ниткой, чтобы зашить узелок на своих колготках.
Дженни посмотрела мне за спину.