Вечная вдова

Королева бросила взгляд на своего брата, стоящего у окна, мысленно вопрошая: «Ты видишь это, Джордж? Как мне реагировать на все это?», но сэр Болейн лишь улыбнулся сестре, говоря: «Не стоит волноваться насчет этой провинциалки. Ты же знаешь, что ни одна женщина не затмит твоего сияния, моя королева». Улыбка брата несколько успокоила Анну, но вдруг она заметила Альенору, и ее вид заставил королеву слегка приподнять бровь: Альенора не отрывала взгляда от леди Тьюри и светилась счастьем. Мисс Нортон широко улыбалась и нашептывала что-то сэру Уолшу, стоявшему рядом с ней, и это дало королеве понять, что ее верная фрейлина знакома с красавицей леди Тьюри и может стать достоверным источником знаний о новоприбывшей паре и особенно об этой слишком красивой молодой женщине.

– Лорд и леди Тьюри прибыли из отдаленных земель нашего королевства, и столпотворение Лондона им в диковинку. Поэтому, я прошу… Прошу? – Король прищурил взгляд. – Приказываю. Приказываю всем оставить осуждение и сплетни. Очернение имени Тьюри я не потерплю.

Категорический приказ и строгий тон короля заставил многих удивиться и вопрошающе переглянуться: что за птицы эти провинциалы, раз Его Величество взял их под протекцию? Возможно, эта женщина – его тайная любовница? Иначе к чему ему запрещать придворным поливать ее имя грязью?

Этот вопрос имелся в разумах не только придворных, но и королевы Анны: теперь у нее не осталось никаких сомнений в том, что Генриха и леди Тьюри связывала тайная связь. Такая тайная, что ни она, ни Джордж, ни их всесильный дядя не знал о ней.

– Должно быть, вы проделали неблизкий путь, лорд Тьюри. Ваша супруга выглядит уставшей, – обратилась Анна к лорду Тьюри, находя его приятным молодым мужчиной и думая о том, стоит ли ей немного пофлиртовать с ним на вечернем балу.

– Дорога в Гринвич была долгой, Моя Леди. Погода тоже желала оставлять лучшего. Мы боролись с метелью и жгучим холодом, – почтительно ответил Вильям. В свою очередь, сэр Тьюри нашел новую королеву Англии довольно привлекательной дамой, особенно выделив ее красивую улыбку и сияющие темные глаза.

– Лорд и леди Тьюри прибыли, чтобы занять заслуженные ими места в наших свитах, моя дорогая супруга, – сказал Генрих Анне, однако, даже не взглянув на нее. – Вильям займет место в Совете и будет сопровождать меня на охоте, а леди Тьюри готова приступить к обязанностям твоей фрейлины.

– Ах, какая радость будет иметь вас в моей свите, леди Тьюри, – вежливо сказала Анна Бригиде. – Вы будете украшением Английского двора.

– Вы так добры, Ваше Величество, – промолвила Бригида и вновь сделала реверанс.

– Вы, должно быть, недурно танцуете, леди Тьюри, – бросил Бригиде король, открыто ласкающий ее взглядом. – Сегодня вечером будут танцы, и я желаю видеть вас танцующей и смеющейся.

– Ради Бога, дорогой мой супруг, дайте же этой бедной леди отдохнуть с дороги, – мягко упрекнула Анна Генриха, подумав, каким же нетерпеливым и невежливым был ее супруг. Он всегда думает лишь о себе и своих радостях, и даже измученное белое лицо его возможной тайной любовницы не трогает его! Как бы она, Анна, ни была рассержена на своего супруга, ей был отвратителен приказ, данный им леди Тьюри. И ведь о лорде Тьюри он даже не помянул! А тот стоит и молча проглатывает все, что приказывает его супруге король.

Но что может лорд Тьюри? Разве он смеет идти наперекор своему королю?

При этой мысли Анна едва заметно усмехнулась: лишь одна особа во всем королевстве могла перечить Его Величеству и делала это каждый день. Она сама. Никто другой не имел смелости возразить ему. А этому красавцу Вильяму Тьюри приходилось лишь улыбаться и приносить Генриху поклон за поклоном. Должно быть, он чувствует себя оскорбленным и униженным: король так нахально и так открыто раздевает взглядом его жену! Но разве она, Анна, унижена и оскорблена не меньше? Ее супруг разглядывает другую женщину на глазах у всего двора!

Сам Генрих знал: Анна выглядит спокойной и даже ласковой, но, едва они уединятся в королевских покоях, его жена устроит скандал и наполнит комнату грозой, громом и молнией. В этом ей нет равных. А пока он упивался своей дерзкой выходкой, как мальчишка, нарочно бросивший камень в индюка и ожидающий погоню.

Вильям не знал, что чувствовать: он понимал, что оказался при королевском дворе, лишь благодаря красоте Бригиды, и это оскорбляло его мужское достоинство. Ни умом, ни смелостью, ни заслугами он эту честь не заслужил, но, стоило Его Величеству увидеть Бригиду, как Вильяма тотчас призвали ко двору, без возможности вежливо отказаться. Похотливый взгляд короля, устремленный на Бригиду, также заставлял Вильяма понимать, зачем ей было приказано прибыть в Гринвич: чтобы греть постель короля, а это значит, что это будет происходить прямо перед его, Вильяма, глазами, и он будет рогоносцем, смиренно носящим это унизительное звание и не смеющим сказать ни слова возмущения. Но возможности, вдруг открывшиеся ему, делали королевский двор привлекательным и даже желанным местом, и Вильям стремился доказать королю свои значимость и ценность.

И лишь Бригида, не понимающая, зачем она здесь, что королю от нее нужно и когда ей будет позволено вернуться домой, к ее детям, чувствовала, что вот-вот разрыдается от горькости своего положения. Сотни глаз рассматривали ее, словно она была неведомой зверюшкой, и эти взгляды жгли ее нежную кожу. Однако, несмотря на такой странный насмешливый прием, Бригида нашла в себе силы гордо поднять голову и показать всем насмешникам, что их улыбки были ей совершенно равнодушны. И она не лукавила: ее мысли были в Лейккасл, с ее детьми, а эти незнакомые ей лица… Разве они имеют хоть какое-то значение, а их мнение хоть какой-то вес? Она хочет вернуться домой, к своим детям! Только о них она думает! Король желает видеть ее на балу? Увидит! Она сделает все, лишь бы он поскорее позволил ей вернуться домой. Пусть Вильям делает карьеру и получает желаемые титулы, но ее место рядом со Стефаном и Екатериной, а не в этом огромном роскошном, полном зависти и интриг дворце.

– Нам не нужен отдых, Ваше Величество. Танцевать на Вашем балу и иметь удовольствие видеть Вас танцующей – небесное блаженство, – вдруг заявил Вильям, повернув голову к королеве. Он инстинктивно понимал, что ему следует уделить все свое внимание королевской паре, поэтому не расточал свои взгляды на окружающих.

– Говорите за себя, сэр. Думаю, у вашей супруги имеется другое мнение, – со стальной ноткой в голосе сказала на это Анна, почувствовав к молодому Тьюри некоторую неприязнь.

«Лизоблюд готов на все, лишь бы доставить королю удовольствие! Даже танцевать на истощенном долгой дорогой теле своей жены. А она, того и гляди, упадет без чувств прямо перед всем двором» – подумала Анна, и ее сердце дрогнуло от жалости к леди Тьюри.

– Конечно ты права, Анна, конечно, права, моя королева! – вдруг громогласно воскликнул Генрих и нетерпеливо махнул рукой, приказывая Тьюри скрыться с глаз. – Вас отведут в ваши покои, где вы сможете отдохнуть и прийти в себя, но завтра вы приступите к своим обязанностям. – Он улыбнулся Бригиде. – А вы, прекрасная леди, выпейте вина. Оно придаст вам сил и согреет вас лучше любого мужчины.

Придворные встрепенулись: какой откровенный флирт! Генрих уже давно не флиртовал так открыто и так безбожно! В последний раз его видели таким еще в то время, когда он был женат на Екатерине Арагонской, а мисс Анна Болейн только прибыла ко двору в качестве ее фрейлины.

– Вы очень добры ко мне, Ваше Величество, – едва слышно ответила Бригида: новый приказ короля принес ей некоторое облегчение и радость, ведь теперь ей не нужно было ломать себя и танцевать, в то время как она готова была рыдать от душевной боли и физической усталости.

Уже через мгновение к супругам Тьюри подошел один из слуг и увел их за собой. Король довольно потер руки, приказал принести ему кубок вина, поцеловал ладонь своей супруги и тотчас покинул зал.

– Альенора! Ты нужна мне! Прямо сейчас! – настойчиво обратилась Анна к своей фрейлине.