Генезис

Если полностью их запустить, то, считается, что за пару лет погасят активность звезды. Благо сейчас система используется максимум на пару процентов для функционирования портальной сети. А уж бытовые потребности человечества — тут какие-то исчезающе малые величины от общей мощности.

Хрустнув пальцами, крутнулся на месте, чуть не сбив шахматную доску с собственноручно вырезанными фигурками, стоящую на краю стола. Быстрее закончу со «Скифом» — скорее перейду к своему доспеху.

Включив музыку, я погрузился в чертежи и расчёты…

Зародыш новой руки ушёл в фабрикатор для формирования основы, доращивать её потом до нужного размера буду в ванне. С отрубленной ногой оказалось тоже не всё хорошо. Она сильно пострадала от взрывной волны — по итогу, я приступил к её разборке, проще вырастить заново.

Привычная рабочая рутина затягивала, заставляя время лететь совсем незаметно, час за часом, день за днём. Неспешно затихала медийная шумиха вокруг нового чемпиона, и Егоров всё чаще помогал мне препарировать доспех. Уже его меху, ибо «Скиф» окончательно ушёл ему в собственность. За пару недель раскидали доспех, далее приживили подросшие конечности, починили щит и броню.

За два месяца я, наконец, определился с уровнем модернизации «Кузнечика». Замена и частичное армирование мышечной ткани, усиление костей, другие крылья, улучшенный гравизахват, интеграция квантового реактора.

Схема доспеха усложнялась, я прогонял симуляцию действий и вносил изменения. Подобным занимаюсь уже не первый месяц, так что к тому моменту, когда «Скиф» своим ходом сошёл со стапеля, возвышаясь посреди ангара, я был готов к работе над собственной машиной.

В минувшие месяцы мы расширили ангар так, чтобы доспех мог стоять по центру здания, совсем немного пригибаясь. Да и основные ворота теперь хоть и узкие, но высоченные, открываются отдельными двигателями.

Смотря, как «Скиф» останавливается на площадке перед мастерской, я вздохнул: огромный он, высотой с пятиэтажку.

Доспех присел на колено, одновременно поднося руку к груди, где показался пилот. Егоров шагнул на ладонь, и доспех плавно опустил его вниз. Соскочив на землю, друг кивнул на сиротливо стоящего недалеко «Кузнечика»:

— Дождался? Пришёл час творить свою машину?

— И не говори, — хмыкнул я. — Думаю, сейчас и стартую. Ты завтра на контракт?

— Ждал окончания ремонта, предложение о работе на год вперёд.

Как и проведение боя через несколько месяцев на арене, уже вне чемпионской гонки. Анджей, с которым Коля эпизодически пьянствует, попросил реванша. А Егоров и не против, его самого гложет неудовлетворённость от «бесчестной» победы. А мне опять ремонтировать «Скиф», кто бы из них не победил. Благо условия поединка очень хорошие, и выплата на ремонт, в разумных пределах, входит в гарантированную сумму вне зависимости от результата.

— Ну, удачи мне! — выдохнул я, прежде чем забраться внутрь своего доспеха.

Ключ-карту в приёмник, запуск, синхронизация, и машина прошла сквозь ворота в мастерскую. Осторожно уложив на стапель, дождался, пока отработают фиксаторы, и выбрался наружу, окинув взглядом доспех в последний раз. Больше он таким не будет.

Вздохнув, подогнал к нагрудной броне огромную руку-манипулятор и вогнал один из сотни штекеров в разъём для диагностики. Начнём, помолясь!

Пара дней подключения, матеря всех, кто лазил в доспех до меня, деактивация «иммунной» системы мехи, заморозка обменных процессов. А после, иногда помогая себе пилой, приступил к демонтажу систем.

Броня, сенсорный комплекс, мышцы и связки. В сравнении со «Скифом», всё было очень просто и быстро. Плюс сказалось то, что систему доспеха выучил очень хорошо, просчитывая схему модернизации.

В приятной работе дни пролетали незаметно, складываясь в недели и месяцы, под звучащие фоном книги, фильмы да редкие набеги Егорова между миссиями.

Скелет мехи занял своё место в ванне с раствором, медленно подрастая и меняясь. В другом баке доходила мышечная ткань, в третьем перестраивалась кабина. Безостановочно работал фабрикатор, подготавливая армирующие элементы и заготовки под усиления. Только и успевал вносить их в формирующиеся ткани.

Часть формирующейся энергосистемы доспеха шла отдельно, готовясь под квантовый реактор. Во многом, полностью отдельная система, заточенная под гигаватты мощности. Свои кабели, датчики, питание раствором и восстановление. Отдельные эмиттеры силового поля, часть модулей гравизахвата.

Доспех с квантовым реактором сильно избыточный по устройству. Это ведь две совсем-совсем разные ветки технологий, пытающиеся ужиться в одном корпусе. Ведь банально нельзя использовать такую мощь, оперируя технологиями, построенными на ПД-поле. Те же катушки силового поля, подключенные к реактору, принципиально другие, чем стандартные. Классические используют систему медиаторов, давая команду полю на формирование защиты, а вот эти работают сами по себе, повторяя старые технологии.

По-хорошему, под реактор нужно делать совсем другой доспех. Полностью на обычной энергосистеме, а не на поле и медиаторах, где квантовое ядро органично её дополняет и усиливает при необходимости. Такие работы ведутся всеми странами не первую тысячу лет, но просто не получается вместить всё необходимое в габарит мобильного доспеха, используя технологии, построенные на морфе.

Они всегда больше и менее эффективны. За возможность самовосстановления и роста приходится платить, а кое-где аналоги откровенно невозможны. К примеру, классический антигравитационный двигатель включает в себя незаменимые материалы, которые не получится вырастить из морфа. Создать установку из наномашин и синтезировать — возможно. Но не в условиях «живой клетки».

А от такого двигателя я бы не отказался, скорость он даст выше, не говоря уже о том, что может работать в дальнем космосе. Зато у меня есть гравизахват, способный работать аналогично. В том числе и без поля, если добавить в него дорогущие гравитационные катушки, что я и сделал.

Так выходит, что доспех растёт в размерах и массе, а пока реактор не активен — он просто помеха обычному функционалу. В случае же, когда включен, сложно полностью использовать его мощь. Впрочем, даже то, что есть, хватает с головой.

Три месяца понадобилось на то, чтобы вся эта груда запчастей подросла, а потом я приступил к сборке. Скелет оброс сухожилиями, мышечной тканью, я установил и подключил кабину, систему крыльев, кожу, броню. Тестирование систем, частичная разборка брони, устранение пары зажимов линий — и всё.

Четыре с половиной месяца трудов — и посреди мастерской возвышается чёрно-зелёный девятиметровый доспех.

Тихо, без особой помпы, но я закончил. Теперь тестирование.

Подхватив со стола медицинского крабика, спасшего мне однажды жизнь при похищении, взобрался по приставной лестнице в совсем небольшую кабину. Пилотский ложемент по центру, несколько дверей по бокам, закреплённый на стене в держателях вихревой дестаблизатор.

Повесив восстановленного и заправленного крабика над креслом так, чтобы можно было достать рукой, удостоверился, что он точно никогда не отвалится, и довольно кивнул. В кресло встроена полноценная медицинская система, но запас никогда лишним не будет. Да и как талисман…

Усевшись в новенькое кресло, пристегнулся и положил руки на рукояти «управления». В кабине приятно пахло сосной, а рядом на подставке горел зелёным огоньком готовности шлем с нейроинтерфейсом. Шлем полный, фиксирующийся на кресле, когда я его надену, и бронированный, само собой. Лицо защищает прозрачное забрало, и, в случае проблем с воздухом, оно герметизируется, переключаясь на свои запасы кислорода.

Сняв с шеи цепочку с ключ-картой, аккуратно поместил её в прорезь считывателя. Кабина осветилась активирующимися мониторами, а система запустила сканирование тела. Секунда, и на экране появилась надпись: «Добро пожаловать, пилот».

Руки подхватили шлем, опуская его на голову, и я откинулся в кресле, чувствуя, как ремни крепко стягивают тело и кресло подстраивается под фигуру. Пилотский костюм же, тем временем, соединился со шлемом и подключился к медицинской системе.