Генезис

Больше мощи, заставляя формироваться и разрушатся материю, удерживая её в точке. Ещё сильнее.

Вот мы оказались возле битвы гигантов. Уходим резким замедлением от попытки смахнуть нас костяным клинком. Влетаем в защитный барьер. Сходят с ума катушки силового поля, подбирая нужную частоту, рассчитываемые моей партнёршей.

Синхронизация полей, потеря мощности, когда ИИ создаёт сложную конфигурацию энергии, оставив отверстие в поле за нами. Импульс гравитационного манипулятора, впихнувший «Кузнечика» в до сих пор не полностью зажившую рану на груди монстра. Уходит сигнал нашему союзнику отступать.

А я сжимаю в ноль скопленную мощь. Ещё сильнее. Отпускаю.

Взрываются пиропатроны, выбрасывая кабину.

Последнее, что услышал, перед тем как мой мир стал огнём и светом, посланную мне мысль:

— Жаль, что так мало сражались вместе, партнёр. Но тебе ли не знать, что смерть это ещё не конец, Святогор?

Эпилог

Чудовищный взрыв разорвал всю верхнюю часть монстра на куски и разорвал остатки его защитного поля. Покатился по земле доспех-гигант, выдавливаемый буйством выпущенной энергии. Но выжил, помогло силовое поле самого монстра, сдержавшее часть мощи.

Спустя десяток секунд ближе подлетела оставшаяся огневая платформа, атакуя из всех орудий и уничтожая останки твари. Довольно быстро к ней присоединился и сам гигантский механоид.

Медленно возвращались к месту битвы военные и наёмники, ещё полчаса назад режущие друг друга на куски. Как только стало понятно, что дело идёт к подавлению с орбиты, они благоразумно разлетелись подальше.

Медленно приходило в порядок поле Петрова-Данца. Поняв, что опасность миновала, снова друг против друга встали военные Титана, Империи и Содружества. Из ближайших порталов прибывали силы сторон, накапливаясь в воздухе.

Продолжение бойни сдерживалось присутствием гиганта с его поддержкой, а также недостаточной мощностью и стабильностью поля.

Начиналась очередная война, в которой страны и планеты собирались меряться силой и технологиями. Далеко не первая и не последняя. Кого в этих условиях интересовал небольшой потёртый аэрокар, зигзагами летящий над самой землёй и что-то разыскивающий?

— Нашла, — оскалилась темноволосая женщина за рулём, опуская машину ниже.

В небольшой роще на склоне холма, сейчас медленно разгорающейся и застилающий окрестности дымом, виднелась длинная проплешина от падения чего-то тяжёлого. А через сотню метров нашлась и сама кабина от «Кузнечика».

Ухмыльнувшись, женщина обернулась на лежащее на заднем сиденье однорукое тело. Забрать его «для доставки в больницу» оказалось совсем не сложно. Подхватив винтовку с соседнего сиденя, Анна распахнула дверь, легко выпрыгивая наружу.

От кабины доспеха остались одни обломки. Она лежала перевёрнутая, демонстрируя проплавленное и разорванное днище. Взрыв догнал её не так далеко от эпицентра, как раз в нижнюю часть.

Пилотская бронекапсула всегда самая крепкая часть мехи. Слишком часто пилоту приходится надеяться только на неё. Но при таком взрыве и расстоянии от взрыва шансов мало.

Запрыгнув на обломки, женщина подсветила фонариком внутренности.

На остатках ремней, вниз головой висела фигура, буквально вплавленная нижней частью в остатки пилотского ложемента. Тело по живот, представляло собой мешанину из брони и морфа. Сильно пахло сгоревшим мясом.

Поведя дальше фонариком, на стене слева, в копоти увидела обожённую фигуру в шлеме от боевой брони. В голове у женщины мелькнула догадка о причинах сегодняшней эффективности пацана в бою. Прищурившись, она тихо протянула:

— Как интересно…

Но пришла она не за этим. С трудом протиснувшись в пролом, отстегнула шлем, и взглянула на серое, выцветшее лицо. Приложила руку к шее, пытаясь нащупать пульс. Удивительно, но он был до сих пор жив. Пусть и едва-едва.

— Тем лучше, — сплюнула брюнетка, поднимая винтовку. — Наконец-то мы решим все вопросы.

Один выстрел, после которого страх и позор окажутся в прошлом. Муж хоть и мудак, увлёкшийся самомодификацией, но как-никак отец её детей. Брат, племянник, отец, положение семьи. Всё уничтожено безумным малолеткой и его лежащим в машине другом.

Яма с говном рядом и безразличные чёрные глаза поверх направленного на неё ствола.

Для Анны вся жизнь разделилась тогда на до и после. И уж себе она могла признаться: именно дикий ужас в тот момент, ломающий все представления о себе и своём месте в мире, месте хищника на вершине пищевой цепи, она и не может забыть.

Ладони до дрожи сжали приклад. Нажать спуск будет так легко, так хорошо…

— Именно так ведь он и думал в тот момент, да? — поморщилась Адеми, опуская винтовку.

И пока её руки срывали с пояса аптечку, кладя на лицо почти покойника медицинского бота, она тяжело вздохнула:

— Я лучше тебя, психопата малолетнего. Я ценю свою жизнь!

Вырезав оба тела из остатков кабины, вытащила их наружу, примериваясь, как бы половчее затащить в машину. Киборг оказался вообще неподъёмный. Но матерящаяся Адеми справилась, опасливо посматривая на горизонт, где раздались первые выстрелы новой войны.

Запрыгнув в машину, выжала газ, несясь у самой поверхности. Покосившись на безногий обрубок на пассажирском сидении, она поморщилась:

— Красавец, Гор. Но ты у меня будешь жить, кто-то должен купить мне новую меху!

Парень, конечно, не ответил, держась за жизнь лишь ударным количеством наномашин в организме. Впрочем и хорошо. Выдохнув, она мягко улыбнулась и договорила:

— Но спасибо тебе за людей Титана, пилот.