Страница 7 из 121
14:10. Отошли от стенки и стали на швартовы к миноносцу «Видному», левым бортом.
Угольные ямы на миноносцах типа «Деятельный» располагались вдоль бортов, что служило дополнительной защитой котельных отделений корабля, в случае попадания в борт снаряда. Девять горловин угольных ям на палубе «Разящего» по правому борту, девять — по левому. Старший на погрузке угля — «чернослива», как называли его матросы, кочегарный унтер-офицер 1-ой статьи расставил, выделенных на погрузку матросов, у горловин. Матросы переносили уголь в мешках на спине, ссыпали его в горловины и так, до полного заполнения ям. Переносили тонну и более на человека.
Опытные матросы, заталкивали в рот паклю, от проникновения в легкие тонкой угольной пыли. Матросские спины заливал пот, смешанный с угольной пылью, и эта «абразивная» смесь раздирала кожу шеи, плеч, подмышек, проникала в глаза и уши. Погрузка угля на угольных миноносцах — тяжелейшая, «адская» работа.
По окончании погрузки горловины задраивались крышками, палуба скатывалась водой, отмывалась от угольной пыли надстройка и экипаж отправлялся на берег в баню.
Из воспоминаний вице-адмирала Л.А.Коршунова, пересказанных мне позже его сыном, контр-адмиралом Ю.Л.Коршуновым: «в Российском императорском флоте, во время срочных, «авральных» погрузок угля на миноносцах, в работе принимали участие и молодые офицеры, наравне с матросами.
Из вахтенного журнала миноносца «Разящий»:
1 мая, воскресенье. Ревель.
9:20. Снялись со швартовых и пошли на минную и артиллерийскую стрельбу.
10:40. Произвели артиллерийскую стрельбу из 75 мм орудий, израсходовано 30 снарядов.
11:00. Произвели минную стрельбу — 1 выстрел, мина потонула. 12:00. Возвратились со стрельб.
17:30. Приняли мину Уайтхеда обр. 1912 г. из Ревельского порта.
Накануне стрельб, мичман Садовинский спал не более четырех часов: вместе с артиллерийским унтер-офицером 1-й статьи Михеевым проверяли материальную часть орудий и механизм механической подачи 75-мм снарядов из носового снарядного погреба к носовому орудию. Инструктировал старшин орудий, с секундомером в руках проверял тренировки орудийных расчетов. По докладу минно-машинного кондуктора Алешина о готовности 450-мм торпедных аппаратов, проверил и проинструктировал минеров.
Ревун резанул тишину. Прозвучал выстрел носового орудия, напористо шибанув всех, стоявших на мостике, ударом воздушной волны и дыма. У носового орудия возилась прислуга, выбивая из ствола пушки дымно воняющий унитар. Старшина орудия оглянулся на мостик. Первый снаряд пристрелки взметнул воду на перелете за щитом.
Ревун и второй залп. Опять воздушная волна и дым. Второй снаряд рухнул под левой скулой щита. Третий снаряд
Накрытие! — не удержал возгласа мичман Садовинский.
«Разящий» маневрировал. Стреляли практическими снарядами по очереди то носовое орудие, то кормовое. Израсходовали 30 снарядов. В 10 ч 55 мин прозвучала команда: «Дробь». «Орудия «на ноль».
Наступила очередь минеров.
Минный аппарат № 1 «Товсь»!
Минный аппарат № 1 «Пли»!
Минный аппарат эсминца, развернутый в диаметральной плоскости корабля, выплюнул длинную стальную сигару, и та медленно, словно недовольная, шлепнулась в воду, и слегка погрузившись, взбивая за собой винтами пенный след, двинулась к цели. Не дойдя до цели, торпеда утонула. Это сложное оружие требовало тщательной подготовки, как в арсенале на берегу, так и в море, перед стрельбой.
Мичман Садовинский чертыхнулся и вспомнил своего наставника, преподавателя, минного дела в Морском корпусе генерал-майора Леонида Александровича Гроссмана, вдалбливавшего гардемаринам на репетициях по минному делу, как производится изготовление торпеды к выстрелу. Бруно повторял про себя, как на экзамене: «запирающий клапан, стержень глубины, прибор расстояния, стопора на рулях и гребных винтах…»
Самодвижущаяся мина образца 1912 года наиболее совершенная из торпед, созданных на Фиумском заводе (Австро-Венгрия), с началом войны производилась в Петрограде на заводах Лесснера и Обуховском. Это была первая из торпед с «влажным подогревом», длиной 5,58 м, диаметром 450 мм, общей массой 810 кг, из них взрывчатого вещества 100 кг. Торпеда имела три режима движения: дальность 2 км при скорости 43 уз, 5 км при 30 уз и 6 км при 28 уз.
То, что торпеды были для своего времени технически сложным оружием и требовали отличной выучки минеров при приготовлении их к стрельбе, ибо малейшие ошибки могли привести, в условиях реального боя, к срыву боевой задачи, отчетливо проявилось через месяц, когда 31 мая 1916 года группа «новиков», под прикрытием восьми миноносцев 6-го дивизиона, в сопровождении миноносцев 7-го дивизиона, совершила первый набег на идущий в Швецию германский конвой в районе Норчёпингской бухты.
К сожалению, несмотря на значительное превосходство сил Балтийского флота, конвою удалось избежать полного разгрома. Были потоплены три корабля охранения: вспомогательный крейсер «Герман», два эскортных корабля и до пяти транспортов из числа 14, входивших в конвой. При этом, три, из четырех русских торпед, попавших в цель, не взорвались.
По прибытии «Разящего» в Ревель, мичман Б.А.Садовинский получил в арсенале Ревельского порта новую торпеду образца 1912 года. Минеры «Разящего» загрузили ее на борт миноносца с помощью кранбалки, и установили ее в минные кранцы левого борта. Боевые части торпед хранились отдельно от корпуса в погребах, расположенных рядом с торпедными аппаратами и подавались по элеваторам непосредственно перед заряжанием.
На следующий день миноносец «Разящий» снова вышел в море.
2 мая, понедельник. Из Ревеля в Гельсингфорс. 5:00. Развели пары в котле № 4.
8:30. Снялись со швартовых и вышли на рейд сопровождать штабной «Кречет».
10:30. Стали на рейде на якорь, канату левого на клюзе 50 сажень. 11:20. Снялись с якоря и вышли в море.
16:35. Стали на швартовы и якорь в Гельсингфорсе. 17:30. Стали под погрузку угля.
18:30. Закончили погрузку угля. Приняли 10 тонн Кардифского угля, грузили 38 чел.
Выходы в море «Разящего» чередовались с погрузкой угля, приемом боезапаса и воды и снова в море.
После того, как в 1911 году вице-адмирал Николай Оттович фон Эссен был назначен командующим Морскими Силами Балтийского моря флот ожил. Командующий, не зная усталости, мотался по кораблям и базам, по экипажам и казармам. При нем корабли стали выходить в море при любой погоде.
Миноносцы осваивали финские шхеры, ходили там, где никто и никогда не плавал. В таких походах случались посадки миноносцев на камни и мели, поломки винтов и рулей, пробоины корпуса. Но это не останавливало моряков. Для того, чтобы обучать экипажи миноносцев плавать в шхерных фарватерах, Н.О. фон Эссен в 1909 году назначил на должность флагманского штурмана Минной дивизии Балтийского моря известного специалиста по навигации в сложных шхерных районах, капитана 2 ранга В.И.Лепко. Его опыт и интуиция помогали командирам, но не исключали навигационных аварий.
Не избежал ее и эскадренный миноносец «Разящий». Вот как об этом записано в вахтенном журнале корабля за май 1916 года:
мая, вторник. Из Гельсингфорса в Моон-Зунд.
14:45. Снялись с якоря и швартовых и ушли в Моон-Зунд.
21:55. У знака Руке-Рапа коснулись винтом грунта при поисках входных створов.
22:15. Пришли в Рого-Кюль и стали на якорь и швартовы к стенке.
мая, среда. Из Рого-Кюль в Гельсингфорс. 4:45. Снялись с якоря и пошли в Гельсингфорс.
13:20. Стали на якорь в Гельсингфорсе.
мая, суббота. Гельсингфорс.
9:45. Снялись с якоря и зашли в плавучий док.
мая, воскресенье. Гельсингфорс.
8:30. Команду развели по работам. Красить подводный борт. 12:00. Окончили окраску.
Важно отметить, что командование Минной дивизии не привлекало командиров миноносцев к ответственности за такие аварии, чтобы не отбить у них смелости, решительности и желания плавать в шхерах, в тяжелых навигационных условиях.