Шведская сказка

- Давай. Егор Максимович! Веди штурмовую колонну.

Глава 16. На всякого мудреца довольно простоты.

«Искусство войны состоит в том, чтобы так распределить

свои войска, чтобы они находились повсюду и без разрывов»

Наполеон.

Стединк понял эту мудрость еще до Бонапарта. Именно это ему и предстояло осуществить. Свои, от силы, 5000 человек распределить так, чтобы обезопасить себя со всех сторон. Король уже прибыл в Финляндию и торопил Стединка с началом действий. Чутьем барон определил, что главным противником сейчас для него будет корпус Михельсона. Стединк угадал его маневр, который не отличался изысками - лобовая атака при Поросальми. Стединк сам выбрал эту позицию и правильно рассчитал, что русские пойдут именно сюда. Мост, а за ним пересеченная местность не позволяла использовать ширину развернутого фронта, отсюда вывод – противник атакует колонной. Две замаскированные батареи встали на пути Михельсона. Основную позицию Стединк вручил полковнику Гриппенбергу:

- Выманить русскую колонну, встретить фланговым огнем и атакой уничтожить.

Это последнее, что успел передать на русскую сторону Веселов, вместе со Стединком они поскакали поторопить Эстерботнийский полк, который срочным порядком шел маршем, но преодолеть ему надо было 6 миль. Перед отъездом к полковнику неожиданно заявился Гусман. Как всегда недобро покосился на Веселова, но ничего не сказал, обратился прямо к полковнику:

- Прошу разрешить присутствовать на батареях, господин барон.

- Чем вызвана ваша просьба, капитан? – холодно поинтересовался Стединк.

- По моим сведениям штурмовую колонну русских возглавит некто Георг Магнус Спренгпортен, изменник и предатель. Я имею письменный приказ самого короля лично захватить его в плен или… или уничтожить!

- Не смею вам препятствовать в исполнении приказа его величества. – Стединк чуть дотронулся до краев шляпы, давая понять, что разговор окончен.

Капитан вышел также стремительно, как и вошел. И снова скользнул неприятно взглядом по Веселову.

- Едем, Пайво! – скомандовал Стединк. – Нас ждут эстерботнийцы.

- Чушь! – отозвался Спренгпортен, когда ему принесли записку о замаскированных шведских батареях. – Я знаю эту местность, как свои пять пальцев. Здесь негде разместить орудия.

- Может все-таки проведем рекогносцировку? - предложил осторожный Егерхурн.

- Не зачем! – самоуверенно отрезал генерал.

Михельсон не вмешивался в спор двух финляндцев. В конце-концов им видней. Оба из этой местности.

Гусман вместе с артиллеристами внимательно наблюдал, как русская колонна, распушив флаги медленно, но, твердо чеканя шаг, втягивалась на относительно ровное пространство между слегка возвышающимися каменными грядами. Позиция шведов действительно была прекрасно выбрана и столь же хорошо оборудована и замаскирована. Для орудий выкопали заблаговременно отличные укрытия, так что теперь между камней выглядывали лишь их жерла, сливавшиеся с гранитом и абсолютно неразличимые невооруженным глазом.

Впереди русской колонны ехали два офицера в форме финских поселенных полков. Среди них выделялся особо один – тучный и постоянно жестикулировавший, как будто к кому-то обращался. То он снимал шляпу и помахивал ей в воздухе, то, надев на голову, отпускал поводья и просто разводил руками в стороны. Будто знаки подавал.

- Спренгпортен! – безошибочно определил Гусман. – Хадсон! – подозвал к себе солдата. – Мы с тобой вдвоем целимся и стреляем в этого. Чтоб уж точно не промахнуться. А вы, Левинг, - он обернулся к фенрику, топтавшемуся у него за спиной, - целитесь и стреляете в того, кто с ним. Капитан! – теперь он позвал к себе артиллериста. – Откроете огонь, как только мы произведем выстрелы. И поставьте в известность другую батарею.

- А…? – капитану не нравилось, что этот незнакомый офицер распоряжается здесь, как у себя дома.

- Вас интересуют мои полномочия? – недобрая улыбка поползла по лицу Гусмана. – Извольте! – он вынул из-за пазухи приказ Густава и развернул его так, чтобы была видна королевская подпись и печать. Этого было достаточно.

- Будет исполнено. – капитан поклонился и отошел.

Когда колонна русских приблизилась на расстояние выстрела, Спренгпортен уже давно был на мушке у шведов.

- Пли! – тихо скомандовал Гусман и два выстрела почти слились в один. Третий - Левинга, прозвучал мгновение спустя.

Еще до того, как рявкнули пушки и все заволокло дымом и от выстрелов и от разрывов, до того, как Гусман был оглушен грохотом артиллерийской стрельбы, он успел разглядеть то, что его интересовало. Спренгпортен рухнул наземь вместе с конем, а сопровождавший его финский офицер, Егерхурн, схватился было за голову, с которой пулей сорвало шляпу, потом стремительно спрыгнул с коня на помощь своему командиру. И тут разорвались первые снаряды, выкашивая в глубину колонны по десятку солдат. Еще из клубов дыма выдвигались шеренги, пытаясь перейти на бег, но шведы быстро поменяли заряды и тогда в упор по наступающим с визгом ударила картечь.

Стараясь перекричать грохот орудий, Гусман проорал в ухо Хадсону и Левингу:

- Все! Нам тут делать больше нечего. Уходим. – и поманил за собой. Здесь неподалеку, в лесочке они спрятали своих коней. Добравшись до лошадей, они поднялись в седла и поехали прочь. Дело было сделано. Об этом следовало доложить самому королю.

Бой шел дальше уже без них. Русские, преодолев первый испуг от внезапного огня артиллерии, не считаясь с потерями, бросались все в новые и новые атаки. К ним подходили резервы. Они уже приблизились вплотную к батареям, и взобравшись на гряду, что с одно, что с другой стороны дороги, дрались с артиллеристами. Увлекая за собой финнов, бросился в атаку капитан Дёбельн. Началась рукопашная. С яростным скрежетом сцеплялась сталь штыков, ломалась, тогда бились прикладами или просто голыми руками, потеряв от сильного удара ружье. Финны дрались отчаянно, но русских было значительно больше. Часа весов все время колебалась.

Спренгпортен был тяжело ранен, ко всему его еще и контузило разрывом снаряда, когда рухнул на землю. Егерхурну, не получившему ни царапины, удалось с помощью четырех солдат вынести генерала с поля боя в безопасное место. Подоспевший лекарь сделал ему первую перевязку.

Между тем, Эстерботнийский полк изо всех сил спешил на помошь. За двадцать часов шведы преодолели шесть миль и были совершенно измотаны. Но Стединк сумел вдохнуть в них силы и мужество. Эстерботнийцы решили исход баталии. Михельсон отступил потеряв около тысячи человек.

Екатерина была скорее рассержена, чем опечалена случившимся:

- Двадцать семь лет такого известия не получала!

Стединк уже заканчивал писать донесение королю, как перед ним опять возникла фигура Гусмана:

- Дозвольте отъехать в ставку к его величеству. Я выполнил приказ и уничтожил изменника Спренгпортена.

- Вы видели его труп? – барон спокойно поднял на него глаза.

- Нет! – Гусман несколько смутился. – Но мы видели, как он рухнул вместе с лошадью после моих удачных выстрелов, а после их всех накрыла артиллерия.

- Я не возражаю против вашего отъезда. – безразлично произнес полковник. – Впрочем, если вы можете немного задержаться и не сочтете за труд, то заодно уж доставьте донесение о сражении его величеству.

- Как вам будет угодно. Я в вашем распоряжении. – Гусман дотронулся до шляпы.

- Тогда извольте немного обождать, я скоро закончу. – И Стединк углубился в письмо королю. Он сообщал Густаву о достигнутой победе, но вместе с тем, отмечал, что дух в шведском войске не может считаться удовлетворительным, а вот русскую пехоту он назвал превосходной, несмотря на потери в 900 человек. Своих он указал 40 убитыми и 130 раненными. Отметил мужество капитана Дёбельна, который также получил ранение в голову: