Бер и Берегиня

Птица уточка, которая качалась на океанских волнах, рассказала Сварогу, что под толщей воды, глубоко, есть суша. Тогда повелел бог птице нырнуть на самое дно и достать оттуда горсть земли.

Но не получалось у малой птахи нырнуть достаточно глубоко. Лишь на третий раз, когда Сварог вдохнул в тельце уточки силу Рода, она смогла достать до дна и зачерпнуть горсть земли. А еще птица захватила маленький камешек, который утаила от грозного бога. Но едва Сварог начал согревать Мать Сыру-землю солнечными лучами, овевать ее ветрами, она стала расти, становилась огромной сушей. А вслед за ней рос и камешек, спрятанный уточкой от Сварожьего зоркого ока. В конце концов он так увеличился в размерах, что упал на землю, и обратился Алатырем — священной горой в самой середке мира. А сквозь Алатырь-камень проросло и вытянулось Мировое древо жизни, соединяющее три части славянского мира. В корнях гигантского дерева гнездится призрачная Навь, вдоль ствола расположилась Явь людская, крона упирается в Правь небесную. — Глеб Иванович остановился, и, оглянувшись на меня, спросил:-Ты как? не устала еще?

— На удивление, нет, — ответила я, прислушавшись к себе. — Идется легко, дышится тоже.

— А общее самочувствие как?

— Все хорошо, — улыбнулась я такой ненавязчивой заботе.

— Тогда продолжаем! — Глеб бодро зашагал вперед. — Нам осталось еще чутка до избушки. Особое место среди трех миров принадлежит Прави — божественному пространству, где создаются законы Мироздания и вершится управление силами Вселенной. Главная сила, поддерживающая правь, — это сила созидания, которая обеспечивает гармонию и баланс элементов трех частей славянского мира.

В Прави обитают светлые славянские боги, служащие воплощением основных принципов Вселенной. Это бог созидающего пламени, покровитель людского племени Сварог, его супруга — богиня любви Лада, бог света и истины Белобог, богиня весны и пробуждения природы Леля, богиня жизни и теплых летних дней Жива, хранитель славянских родов Чур и другие. Живущие в Прави божества направляют людей по верным путям, остерегают от зла, помогают постигать сущность Вселенной и осваивать новые ремесла. Одним словом, где бы ни находился человек, он включен в общую систему, энергетически поддерживаемую Правью. Обитатели Яви — лишь частицы этой системы. Однако если они пройдут жизненный путь, постоянно развиваясь духовно, в конце пути их души смогут попасть в пространство Прави, где оказываются лишь самые совершенные из смертных.

Правь- это не только Мироздание. Это свод правил и законов, установленных для всех миров. Мир Яви имеет также другое, более привычное нам название, — это мир материальный, место жительства физических существ: людей, зверей и птиц. В людском мире прекрасно себя чувствуют природные боги — такие, как Мать Сыра Земля, покровитель ветров и всего воздушного пространства Стрибог, богиня воды Агидель, оберегатель стихии огня Семаргл и разнообразные духи — лешие, водяные, домовые. Навь — потустороннее пространство, куда люди попадают после смерти.

Там обосновались боги, которых принято называть темными, — Вий, хранитель душ ушедших, разрушитель Чернобог, богиня зимы и смерти Морена, ее супруг, повелитель Черного солнца (навьего светила) Кощей, он же бог мороза и смерти Карачун. Мир Нави находится ближе всего к границе с первозданным Хаосом, а потому часто воспринимается, как однозначное зло. В Нави души пребывают до тех пор, покуда полностью не очистятся и не будут готовы к новому рождению в мире Яви.

Однако не всем дано очищение, и такие навечно остаются в мире мертвых, превратившись в злых Навий, — темных духов, служителей Чернобога.

Есть в Нави одно только место, куда нет хода разрушению, — это Светлая Навь или Славь, где остаются те, кто не желает вновь перерождаться в мире живых, а предпочитают остаться чурами, охранителями своих родов.

Несколько раз в году они получают возможность снова оказаться в Яви и помочь своим потомкам советом или предсказанием, сделать жизнь смертных легче и светлее. И сдается мне, — Глеб Иванович снова обернулся на меня, — Дар твой этот, Берегиня, именно от твоих предков, кто решил остаться в Слави. Вспомни, внучка, не встречала ли ты кого-то странного недавно?

— А встреча с вами считается? Ну, то есть, встреча с этими мирами. — Я совсем запуталась. — Поймите меня правильно, Глеб Иванович, это вы с рождения знаете, кто вы такой, чего вам ждать от жизни и как себя вести. Я же жила себе спокойно и не знала ничего о Яви, Прави, Нави и Слави ровно до тех пор, пока Кирилл не пришел ко мне в бар. Как вы думаете, можно ли назвать нашу встречу странной?

Глеб Иванович только крякнул.

— Правильно говоришь, внучка. Я и не подумал. А до встречи с моим оболтусом не было ничего такого?

Я задумалась. Да нет, ничего такого не припомню что-то. Все были обычными, никакой чертовщины со мной не случалось.

— Нет, по крайней мере, я не могу вспомнить ничего такого.

— Ну и ладно, может, потом вспомнишь. А мы дошли уже. — дед Кирилла отодвинул широкую лапу ели, стряхнув тем самым с нее лежавший снег, и я увидела вот самую настоящую избушку на курьих ножках. Небольшая изба с маленькими оконцами стояла на четырех высоких сваях. К плотно закрытой дверце вела простая, грубо сколоченная лестница.

— Добро пожаловать, внучка, в любимый домик твоего суженного.

Внутри избушка была обставлена скупо. Простой деревянный стол, длинная лавка, и ровно половину помещения занимала печка. Настоящая, русская печка, примерно такой их изображали в старых мультиках.

Расположились, Глеб Иванович затопил печку, и вдруг стало очень тепло и уютно. Я наконец-то смогла снять с себя опостылевшую куртку. В тепле меня быстро сморило в дремоту, из которой меня выдернул аромат жаренного мяса.

Передо мной стояла большая чугунная сковорода, полная жаренного мяса. Рядом стояла неизменная кружка молока. Глеб Иванович сидел напротив, и с удовольствием прихлебывал горячий чай из эмалированной кружки.

— Ты кушай, внучка, — добродушно улыбнулся он. — Заяц жирненький, нашему внучку самое то будет.

Рассеянно кивнув, я впилась в зайчатину. Это был взрыв вкуса во рту. Все то мясо, что я пробовала раньше, не шло ни в какое сравнение с этим сочным, нежным, ароматным зайцем! Даже то мясо, что было там, в доме деда моего майора, в Яви. И сама не заметила, как уписала в одно лицо всю сковородку. Желудок надавил на глаза, и я провалилась в сон.

23.1 Варвара Миронова.

Я парила над землей. Я была духом, невесомым духом. Подо мной пролетали города, с высоты полета казавшиеся не больше листа ватмана, поля разного оттенка зеленого, леса. Природу России не спутаешь ни с какой другой. А вот и тайга. Бескрайний зеленый океан. Где-то там, внизу, была деревенька, в которой мы с Кириллом провели первую ночь, где-то там был и поселок Беров, где живут бабушка и дедушка моего мужчины, которые стали для меня роднее и ближе моих биологических родителей. Где-то там же, с родственниками моего мужчины, были Алиса и Ольга, с которыми я подружилась. У них все хорошо, на сердце не было беспокойства и метели, как это бывает обычно, когда у моих родных случается что-то.

Внезапно я стала падать. Ветер развивал мои кудряшки, страшно гудел в ушах. Но я не боялась. Я не умру. Я— бесплотный дух. Духи не умирают.

Падение замедлилось, земля приближалась уже медленнее, и я смогла разглядеть то место, куда я должна была приземлится. Это была деревня, при чем, довольно большая. Домов на сто, не меньше. До меня доносились типичные звуки деревни— мычание, блеенье и кудахтанье, звук бензопилы, стук молотка. Улочки были пусты, но на задних дворах кипела жизнь. Кто-то был на огороде, в характерных позах, кто-то что-то строил, ремонтировал.

Мое падение прекратилось метрах в десяти над землей. Я просто зависла над одним из домов. Большой дом из цельного бруса, стены выкрашены в веселый зелененький цвет, крыша из черепицы. Построек во дворе не много, пара сараев, баня, дровник. О, а вон беседка и летняя кухня с большой беседкой рядом. Прямо перед беседкой небольшая детская площадка, пара качель, горки. Такая же стояла и перед самим домом, видимо, чтобы и деревенские детишки не были обделены и могли развлекаться. Огород ухожен, грядки с помидорками и огурчиками, перчиками и прочим, получастка засажено картошкой. Судя по цветущему саду, на улице стояла или весна или раннее лето.