Вторжение в Ойкумену

Пусть Кавелье верит, что им удастся сохранить у власти Национальный Конвент. Но сам Жерар уже ясно видел, даже не владея магией предсказаний, что время Конвента уже прошло. И даже если отрубить голову Мармонтелю, то и следующий председатель скоро положит голову на плаху. Алурия хочет провозгласить себе генеральным консулом? Пожалуйста. И Жерар ей в этом поможет, а сам останется при власти, пусть и не наверху. Тоже неплохо, учитывая, что лишившаяся голов династия вот уже полтора столетия не подпускала Монфоров к какой-либо власти в королевстве. А всё из-за того, что во время гражданской войны их предки поддержали противников Мишеля Великого.

Что же. Он, Жерар де Монфор, это изменит навсегда. И он и его потомки впишут свои имена в историю Нейстрии.

Вернувшийся с переговоров Альстаф сказал Алурии, что болтать с Кавелье не имеет никакого смысла. Надо договариваться о встрече с его начальником.

Принцесса дожидалась его, совещаясь со своими военачальниками: Борагосом и Гвидо в небольшом кабинете. Увидев барона, она сделала жест, отпуская командиров.

— Только на переговоры с ним, отправитесь вы, — уточнил барон. — Как я понял, этот юноша бросил вызов Мармонтелю, но немного не рассчитал своих сил. Теперь, в отчаянии, он хватается за последнюю надежду.

— В целом он прав, — заметила Алурия. — У нас не хватит сил дойти Плантинии, мы застрянем в боях в Пуату. Нет, рано или поздно мы возьмём столицу, но потеряем много времени, а местное население, которое приняло нас так радостно, может в нас и разочароваться.

Девушка встала с кресла и посмотрев на планы, разложенные на столе, решительным жестом смахнула их на пол.

— Всё равно это уже не понадобится, — пояснила она Альстафу.

Здоровяк-барон лишь пожал плечами. Он был приставлен к Алурии ещё с тех пор, когда она была маленьким ребёнком. Ему просто сказали, что она избранная. Та, кто сможет одолеть Тёмного повелителя, и он в это верил. До последнего момента, до того самого дня, когда армия полукровок штурмом Последний Оплот, а их всех захватили в плен. Практически без боя, иначе не было столько выживших. Ведь они проиграли задолго до последнего штурма и не горели желанием продолжать безнадёжную войну.

Здесь они все просто продолжают держаться за Алурию, как за знамя и символ. Хотя она и вовлекла их в новую войну. Впрочем, может быть, в этот раз что-то будет по-другому, и они договорятся с этим сопляком, который метит на место главы страны?

И ему не оставалось ничего, как верить в свою госпожу.

Встреча между принцессой Алурией и Жераром де Монфором состоялась на следующее утро. Всё в том же заброшенном трактире. Позже, не рекомендовали предсказатели, которые умудрились рассмотреть хоть что-то. К тому же сама Алурия понимала, что петля над возможным союзником затягивается. Мармонтель был не из тех людей, что церемонятся с создающими угрозу соперниками.

За годы, проведённые Алурией в этом мире, девушка изменилась. Впрочем, возможно, сказалось поражение, которое она потерпела в своём мире. Она больше не была отчаянной и бесшабашной боевой магичкой, которая скакала впереди своего войска с магическим мечом наперевес, а предпочитала долго обдумывать свои планы.

И этот пройдоха, сумел удивить Алурию.

— Ваше Высочество, — сказал он, когда приветствия были закончены, как будет происходить взаимодействие, обсуждено и речь зашла про то, быть Нейстрии королевством или остаться республикой. — Я понимаю ваши устремления, но, к сожалению, у нынешнего поколения нейстрийцев вызывает отвращение сама идея восстановления королевства.

— Мы же вроде договорились о титуле генерального консула республики? — поморщилась Алурия.

— Разумеется, — улыбнулся Монфор. — Но со временем должность генерального консула может стать из выборной — пожизненной, а из пожизненной — императорской.

— Императорской? — приподняла бровь Алурия.

Барон Альстаф сосредоточился и мысленно передал в память своей воспитанницы информацию из истории этого. Где в отличие от их родного мира, помимо королевств, герцогств и торговых республик, существовала государство называвшаяся Лацийская империя, некогда тоже свергшая своих королей и ставшая на долгое время республикой, но после всё-таки вернувшая монархию, но в ином виде. Практически все нынешние государства Моэнии раньше были провинциями Лацийской империи, ну или как Склавиния, считали себя их наследниками.

Собственно говоря, таковых наследников было три. Священная Западная Империя, Склавинская (или Великая) Северная империя и Сиятельная Восточная империя. Больше никто не дерзал называться императором и со стороны Алурии такое стало бы презрением ко всем неписаным аристократическим правилам этого мира. Поэтому она с интересом посмотрела на Монфора.

— И нет, в этом нет никакого обмана или двойной игры, — улыбнулся он. — Именно так Лаций и стал империей. Что мешает нам повторить его путь, пусть и быстрее. Нет, можно было бы подождать несколько столетий, но, мне кажется, вы ждать не захотите.

— Я просто не понимаю, что изменится, если мы хоть и постепенно, но придём к той же монархии?

Жерар де Монфор вздохнул и улыбка пропала с его лица.

— Многое, — серьёзно сказал он. — Я не просто так хочу свергнуть Мармонтеля. Не по личной прихоти.

Он подошёл к висящей на стене карте, где была изображена Нейстрия и её ближайшие соседи.

— Мы находимся в состоянии войны с Алеманнской империей. Один раз нам удалось отбить атаку, другой раз мы дали взятку главнокомандующему. Но ничего не закончилось. Они собирают новую армию, готовят новый поход, которым командует эрцгерцог Фридрих. С ним нам точно не удастся договориться. Кроме того, Магнаальбия вспомнила о претензиях на Северное побережье, а Арагонское королевство снова подняло вопрос о принадлежности княжества Граппали… Проще сказать, с кем мы не воюем, — грустно усмехнулся Монфор. — Со склавинами и королевствами северных островов. Все остальные, так или иначе, точат зубы на нашу территорию.

Он помолчал, а потом вскинул голову.

— Так вот, Ваше Высочество. Победите наших врагов и вы завоюете признательность всего народа. Что же касается аристократии. Зачем вам эти идиоты, которые не смогли удержать власть и защитить короля? Соберите новую из ваших магов и тех депутатов Национального конвента, что согласятся принять вашу власть. А я сделаю всё, чтобы когда вы возложите на своё чело корону, народ приветствовал это, а не протестовал.

— Империя, — произнесла Алурия, как будто пробуя слово на вкус. — Вы правы маркиз де Монфор. Для моих задач лучше будет императрицей…

Она замолчала, пытаясь подобрать слова.

— Всех нейстрийцев, — закончил за неё Монфор, склоняя колено.

Августовский переворот прошёл без сучка и без задоринки. Жерар Монфор произнёс в конвенте обвинительную речь, против Мармонтеля и пока тот пытался осознать происходящее, приказал арестовать как его самого, так и его сторонников.

Пока андижонисты пытались сопротивляться солдатам, пришедшим с Монфором в Плантинию, столицу Нейстрии входили войска алурийцев, перебрасываемые из провинции Сентонж. Опешившие плантинийцы даже не пытались оказать сопротивление, глядя с открытыми ртами, как по улицам маршируют стройные колоны бойцов, возглавляемые магами.

Ещё через час, выступая на ступенях Национального Конвента, Жерар Монфор с гневом в голосе произносил речь о предательстве Мармонтеля, договорившегося с эрцгерцогом Фридрихом и национальном единении ради отпора врагам, окружившим молодую республику.

— Принцесса Алурия, — говорил он. — Согласилась отказаться от притязаний на трон своего прадеда, ради спасения нации. Она получит должность генерального консула Национального Конвента и в течение недели отправиться на запад, возглавив армию, чтобы разбить тех негодяев!

Монфор возвысил голос и теперь не говорил, а кричал.

— Тех мерзавцев и предателей, которые веками угнетали нейстрийский народ, а теперь возвращаются к нам в обозе этого извращенца эрцгерцога Фридриха!