Меч богов

Конечно, из-за того, что Калкан попытался убить её, это дело стало чересчур личным, чтобы просто забыть о нём. Если её вероломный клиент вернётся за Демаскусом, она будет ждать его в тенях, готовая вонзить клинок ему в почки.

Потому Рилтана и коротала время, наблюдая за кипящей на площади жизнью. Дженази любили яркие цвета, и она уже привыкла к кричащим нарядам своих соотечественников. Их одеяния цветом и кроем зачастую были предназначены подчеркнуть энергетические линии зулдар, имеющиеся на лицах у большинства.

Её внимание обычно привлекали как раз те, кто старался не бросаться в глаза, наподобие одного малого, который просил милостыню на площади. Судя по мерцающему блеску на немногочисленных видимых участках кожи, которые не скрывались под изношенными обносками, он являлся воздушным. Некоторое время он просидел возле входа на площадь, поставив перед собой широкополую шляпу для сбора подаяний. Судя по всему, его добыча оказалась довольно неплохой.

Наконец солнце скрылось за Аканским водопадом, где сходились два горных склона Эйрспура. Лучи его напоследок ослепительно вспыхнули в струях воды, а затем угасли, уступив место надвигающимся сумеркам.

Рилтана встала. Учитывая, что солнце ушло, сидение на площади потеряло всё своё очарование. Её шея затекла от неподвижности, и она принялась разминать её, медленно вращая головой.

Из магазина вышел Демаскус. Встревоженно нахмурившись, он принялся осматривать площадь. Когда его взгляд упал на неё, она приветственно кивнула.

- Ты хоть немного отдохнула? – спросил он.

Она кивнула снова.

- Хорошо. Мы тоже. Пора встретиться с твоей подругой.

- Ага. Погоди-ка, - обойдя его, Рилтана зашла в магазин.

Ростовщик стоял за прилавком, мелко кромсая большим тесаком вяленое мясо. Вокруг его ног вилась Сказка, мяукая так, будто ничего не ела на протяжении как минимум десяти дней.

Когда Рилтана вошла, Чант поднял на неё взгляд.

- Она не станет есть, если кусочки будут недостаточно маленькими, - слегка смущённо пояснил он.

- Ясно. Вопрос можно?

- Разумеется.

- Какое оружие есть у тебя под рукой? Кроме этого тесака, разумеется. Я потеряла свой короткий меч под Сепульчером. И несколько кинжалов тоже.

Чант перевёл взгляд на Демаскуса, который вслед за ней зашёл внутрь.

- Закончишь?

- Эм, конечно, - забрав у ростовщика нож, татуированный мужчина принялся за работу, пусть это и выходило у него с меньшей скоростью и аккуратностью. Вопли Сказки стали ещё более жалостливыми и пронзительными, когда она осознала, что ожидание слегка затянется. Какая невыразимая жестокость! Рилтана улыбнулась.

Ростовщик подвёл её к витрине, на которой был выставлен боевой топор, арбалет и несколько однотипных длинных мечей с лакированными рукоятями. Она открыла рот, чтобы терпеливо объяснить ему разницу между кинжалом и огромным топором, но Чант уже выдвинул один из нижних ящиков. Там лежало пять коротких мечей.

Промолчав, она принялась их разглядывать. Два из них являлись простыми безделушками, но остальные три её заинтересовали. Для оружия важнее всего то, для каких целей оно создано. Сталь у всех трёх была весьма неплохой, но один из них отличался особо искусной ковкой – с утолщением от основания клинка и до самого кончика. Рилтана с первого взгляда поняла, насколько это искусная работа. Его рукоять была туго обтянута кожей, которая, судя по всему, некогда являлась белой, но от частого употребления потемнела. На клинке возле гарды имелась гравировка в виде снежинки.

- Этот символ что-то значит? – спросила она.

- Тот малый, который заложил его, не упоминал об этом. Он бы не преминул сказать, если бы на меч были наложены некие чары. Конечно, существует немалая вероятность, что клинок краденый и он сам об этом не знал.

Взяв меч в руки, Рилтана сделала несколько пробных взмахов.

- Беру его, - произнесла она.

- Отличный выбор.

Закрыв ящик, ростовщик выдвинул другой, который находился под ним. Послышался звон стали о сталь. Там лежало множество кинжалов, и все они отличались неплохим качеством – острые посланники смерти. Улыбнувшись, она отобрала двенадцать штук.

- И насчёт поддержки –у тебя найдутся исцеляющие зелья? Предпочитаю иметь при себе хотя бы одно.

Кивнув, Чант достал флакон, заполненный голубой жидкостью на высоту большого пальца. Рилтана взяла его в руки и спрятала в подпространство перчаток.

- Источники света? – спросила она.

Ростовщик указал на стеллаж со свечами, фонарями, солнечными жезлами и факелами. Она выбрала солнечный жезл.

- Сколько за всё? – спросила она, рассовывая кинжалы по спрятанным в броне потайным креплениям.

Чант назвал сумму. Она назвала другую. Они принялись торговаться до тех пор, пока Рилтана не убрала меч в висящие на спине ножны. Ухмыльнувшись, ростовщик принял её последнее предложение.

Наконец полностью вооружена, - подумала Рилтана. – Если наши с Калканом дорожки пересекутся, я ему покажу!

Демаскус закончил резать мясо. Ссыпав его в плошку, он нагнулся, чтобы поставить её на пол. Бросившись к еде, Сказка чуть не выбила её у него из рук.

Они вышли из магазина.

Обычно сумерки являлись любимым временем суток Рилтаны. От вида тысяч огней, сияющих на склонах и парящих островах возведённого в горах великолепного города, захватывало дух. Но в её голове продолжали крутиться мысли о последней встрече с Карменере. Она старалась вспоминать об этом как можно реже, что само о себе оказалось непростой задачей. Ей пришлось научиться переключаться на что-нибудь другое, и в итоге у неё даже начало неплохо получаться.

Но не сейчас, когда она вот-вот снова окажется у дверей Карменере. Воспоминания о той ужасной ночи опять обрушились на неё.

Она сидела на своём чердаке, наслаждаясь изысканным вкусом нового вина, привезённого откуда-то с востока побережья моря Упавших Звёзд. Карменере распахнула дверь.

Она всегда легко заводилась. Когда Карменере бывала чем-то расстроена, её лицо розовело, и она принималась размахивать руками, словно птица – крыльями. Рилтане доводилось видеть это достаточно часто, чтобы знать – те резкие слова, что слетают с её языка, она произносит лишь под влиянием эмоций. Её всегда можно было успокоить, спокойно поговорив и принеся искренние извинения.

На этот раз всё было иначе. Кожа её была бледной, а руки безвольно висели вдоль туловища. Тихая и побелевшая, Карменере словно утратила все эмоции. Её лицо выглядело невыразительным, как поверхность скалы.

Вот дерьмо, - подумала Рилтана.

- Как ты могла? – спросила Карменере глухим от усталости голосом.

- Могла что?

Но Рилтана знала, что. Её охватило чувство вины, от которого горло сдавило, словно от глотка скверного вина. Карменере знала. Сглотнув, Рилтана попыталась подобрать верные слова. Самое главное, чтобы она смогла ей всё объяснить…

- Как ты могла так поступить с нашей дружбой? Я думала, мы были… - Карменере замолкла. Она не стала кричать, не стала выдвигать претензий. Она просто разочарованно опустила голову, и это оказалось хуже всего.

Оправдания были готовы сорваться с языка Рилтаны, но она не могла заставить себя заговорить. Разве от этого будет хоть какой-то прок? Очевидно, Карменере уже стало известно, что картина, изображающая первую королеву Аканула, исчезла из галереи королевского дворца. И она поняла, кто несёт за это ответственность.

Она не ошиблась.

На глазах Рилтаны выступили слёзы. Карменере никогда не сможет её простить. Но она должна была попытаться.

- Я могу объяснить! – воскликнула она звенящим от напряжения голосом. – Я собиралась вернуть её! Я одолжила её лишь ненадолго, чтобы скопировать стиль художника. Мы с моим приятелем Тренетом хотели преподнести тебе сюрприз…

Карменере просто смотрела на неё, и от выражения её лица у Рилтаны внутри всё оборвалось. Наконец она произнесла:

- Ты никогда не испытывала ко мне дружеских чувств. Ты просто играла со мной, и я оказалась достаточно глупа, чтобы поверить в твою игру. Не проходит и десяти дней с тех пор, как я устраиваю тебе экскурсию по дворцу, и ты обязательно оттуда что-то крадёшь. Ты использовала меня всё это время. Ты с самого начала всё спланировала.