Страница 60 из 67
Слеза течет по моей щеке, но на этот раз это слезы радости, а не печали. Я знаю, что значит для него месть.
—И все же я пойду с тобой, —шепчу.
—Я не позволю этому случиться. Равенна, то, что я чувствую к тебе, превосходит все мои прежние чувства. Это как прекрасный огонь, который горит во мне, освещая тьму, которая так долго тлела в моей душе. Я хочу остаться в этом свете навсегда, если ты мне позволишь.
Я тяжело сглатываю и киваю.
—Я отвезу тебя в особняк. Соберешь свои вещи. Только то, что необходимо. Позвони маме и попроси ее сделать то же самое.
—Мы возьмем с собой маму и Витто?
—Мы уезжаем сегодня вечером. Мне нужно кое-что сделать перед отъездом, но это займет пару часов.
—Хорошо, хорошо.
Алессандро убирает руку с моего лица и заводит машину. Когда выезжаем на подъездную дорожку, он смотрит на мои руки на коленях, кладет ладонь мне на бедро и цепляется мизинцем за мой.
Мы уже на полпути к дому, когда Алессандро сворачивает на север. Я ничего не говорю о смене направления и продолжаю наблюдать за ним в профиль, поглаживая его ладонь кончиками пальцев.
Через полчаса или около того он поворачивает налево и едет по улице, ведущей к кладбищу. Мы въезжаем в ворота, Алессандро паркует внедорожник на бордюре у участка и оборачивается ко мне.
—Я ненадолго. —Он подносит мою руку ко рту и целует в середину ладони. —Хочешь пойти со мной?
—Да, но только если ты сам этого захочешь, —тихо отвечаю.
—Я хочу, —кивает он.
Мы выходим из машины, Алессандро берет меня за руку и ведет по широкой гравийной дорожке через кладбище. Я смотрю на наши переплетенные пальцы, немного нервничая от того, что ждет нас впереди. Мы шагали по узкой дорожке, не произнося ни слова, пока не дошли до белого мраморного надгробия. Рядом с ним посажена молодая березка, ее тонкие голые ветви навевали грусть. Я смотрю на белый ствол и не решаюсь взглянуть на Алессандро. Но краем глаза замечаю, как он протягивает свободную руку и гладит поверхность камня.
Он выпускает мою руку, и я на мгновение закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Что увижу, когда открою их? Он скажет мне, что передумал?
Я набираюсь смелости и смотрю правде в глаза.
Алессандро стоит рядом со мной и развязывает узел кожаного ремешка на левом запястье. Затем кладет шнурок с амулетом-медведем на надгробие и снова берет меня за руку.
—Прощай, Натали, —говорит он грубым голосом и целует меня в макушку. —Пойдем, детка.
* * *
Часы на комоде показывают пол-одиннадцатого, отражаясь на окне, за которым ночь.
На полу лежит небольшой рюкзак, заполненный лишь наполовину. Я не хочу брать с собой ничего, купленного на деньги мужа, поэтому взяла только леггинсы, несколько топиков и нижнее белье. Все остальное, что я привезла с собой, Рокко выбросил. Своей куртки у меня нет, есть только дорогое пальто, которое выбрал для меня Рокко, поэтому я оставила пиджак Алессандро.
Услышав шаги в коридоре, я вскакиваю с кровати и бегу к двери с мобильным телефоном и рюкзаком. В коридоре темно, единственный свет исходит от люстры над лестничной площадкой в конце коридора, которая освещает фигуру в нескольких шагах передо мной.
Сумка и мобильный телефон выскальзывают из рук и с шумом падают на пол.
—Куда-то собралась, bellissima?
Я замираю, не в силах пошевелиться, ноги словно приросли к полу. И даже не могу говорить.
— Мне недавно позвонили. — Рокко делает шаг вперед. – И рассказали о званном ужине, на котором моя жена, очевидно, целовалась со своим телохранителем. Надеюсь, это неправда?
Слова не идут на язык, могу лишь стоять и смотреть на мужа. Рокко наотмашь бьет меня по лицу с такой силой, что я отлетаю к стене.
—Ах ты, чертова шлюха! —рычит Рокко и хватает меня левой рукой за шею. —Я убью тебя! А потом найду этого лживого ублюдка и сдеру с него кожу живьем!
—Он ушел. И не вернется, —задыхаясь и, наконец, выйдя из ступора, беру его за запястье и пытаюсь стряхнуть его руку, но безуспешно.
«Ты пытаешься противостоять мне в силе», —раздается в голове голос Алессандро.
Я смещаюсь, ныряю под руку Рокко и одним быстрым движением поворачиваясь всем телом. Он ослабляет хватку, и я убегаю. Моя спальня совсем рядом, поэтому забегаю внутрь, наваливаюсь всем телом на дверь и пытаюсь ее закрыть. Но Рокко следует за мной и распахивает дверь. Я отшатываюсь, едва не потеряв равновесие. Мне некуда бежать. Я собираюсь забежать в ванную, но тут меня сильно дергают за волосы, и боль пронзает голову. Я кричу.
—Мне нравится, когда ты пытаешься бороться, сучка, —смеется Рокко и тянет меня за волосы.
Я хватаю его за кулаки. Мне так больно, что слезы хлещут из глаз, но заставляю себя крутануться, как учил меня Алессандро. Рокко вскрикивает, выкручивая мне запястье, но продолжает держаться за мои волосы. Благодаря его размеру и силе, он даже одной рукой подавлял мои попытки освободиться.
Нужно бить по слабым местам.
Я смотрю на правую руку Рокко и радуюсь, что не получу удара, по крайней мере, пока он цепляется за мои волосы. Его раненая рука туго обмотана толстым бинтом, и он держит ее подальше, защищая. Я бью по ней предплечьем, вкладывая в удар как можно больше силы. Рокко завывает, отпуская мои волосы, и прижимает раненую руку к груди, едва не падая при этом вперед.
Бежать. Мне нужно бежать. В ванную —но это тупик, и нет замка, чтобы закрыться от мужа. Я обхожу кричащего Рокко и выбегаю из спальни. В коридоре подхватываю телефон и рюкзак и мчусь к лестнице.