Страница 26 из 29
Пафнутий резво подгрёб к компаньону и с облегчением забрался ему на голову — Брысь тут же погрузился в воду.
— Прости, — виновато пролепетал «м.н.с.», спускаясь ниже, на серую с белым ободком шкирку приятеля. И как только наглотавшийся океанской воды Брысь прочихался и прокашлялся, спросил: — А куда делся наш эсминец?
Искатель приключений не ответил. Но не потому, что рассердился на едва не утопившего его грызуна (это само собой!), а потому что не расслышал вопроса — его замечательные уши будто закупорили тугой пробкой, на время лишив главного органа кошачьих чувств — слуха…
Удерживаться на плаву с таким увесистым грузом, как «младший научный сотрудник», взращённый на сладких сиропах и прочей калорийной пище, Брысю помогала солёная вода. И если бы не волны, методично накрывающие его вместе с Пафнутием, то он бы уже радовался, что самая опасная и непредсказуемая часть спасательной операции миновала и остались сущие пустяки — добраться до твёрдой и, желательно, сухой поверхности и дождаться окончания действия эликсира. Хотя он не возражал бы, если бы достойно исполненная миссия завершилась прямо сейчас…
Непривычная глухота не проходила, и Брысь испугался, что навсегда лишился одного из шести важнейших кошачьих чувств. Мысли о постигшей его неприятности даже отвлекли от других, касающихся таинственного исчезновения эсминца.
Искатель приключений потряс головой в надежде, что застрявшая в ушах вода выльется обратно в океан, однако преуспел лишь в том, что потомок неустрашимых мореплавателей крепче в него вцепился.
— Так куда наш корабль подевался? — пропищал Пафнутий во всю силу голосовых связок, чтобы докричаться до оглохшего компаньона.
Смысл добрался до сознания Брыся словно сквозь густой мех, и он пожалел Рыжего, у которого из ушей торчало столько лохматости, что хватило бы на зимнюю одёжку для «м.н.с.». Наверное, именно поэтому у пушистого приятеля такие огромные глазищи — чтобы компенсировать недостаток слуха!
Ответ на заданный грызуном вопрос обнаружился в лекции Савельича, которую услужливо подсунула тренированная память бывшего «секретного агента»: «Во время эксперимента возникли непредвиденные побочные эффекты: эсминец на несколько минут исчез, но не бесследно — он объявился в Норфолке, на удалении в сотни миль от Филадельфии!»
— Переместился наш корабль! — громогласно пояснил Брысь. Правда, ему самому показалось, что он разговаривает шёпотом.
— Зачем так орать?! Я же рядом и прекрасно слышу! — возмутился Пафнутий…
Глава тридцать девятая, в которой Мартин готов к схватке, а монстр — нет
Мартин остановился перед противником на расстоянии прыжка. Ничего «виртуального» в огромном звере он не обнаружил, если не считать странной внешности. Прав был Савельич — ничуть не похоже чудовище на него и его друзей! Подумаешь, морда вытянута, как у собаки, а уши по-кошачьи небольшие, зато туловище и длинный хвост покрыты несуразными клоками рыжей и чёрной шерсти, отчего враг выглядел безобразно-облезлым!
Впрочем, лучше бы походил… Хотя бы размерами!
Монстр издал воинственный клич — то ли собачий рык, то ли кошачий вопль — и царапнул устрашающего вида когтями по борту эсминца, оставив на металле глубокие борозды.
«Силу демонстрирует!» — догадался Мартин и оскалился в ответ.
В безжизненных глазах чудовища отразилось недоумение — он привык чувствовать страх своих жертв перед тем, как покончить с ними, а это нелепое существо, едва доходящее ему до живота, кажется, собиралось воспротивиться неизбежной участи!
Монтаукский зверь приготовился к броску, готовый одним ударом сбить смельчака с лап долой и тут же содрать с него шкуру, однако возникла досадная помеха — кто-то вцепился в хвост. Монстр в удивлении обернулся. Боли он не ощущал и даже не знал, что это такое, но наглость лохматого рыжего зверька, вонзившего свои крохотные зубки в его плоть, вызвала раздражение и злость.
Зелёный туман мешал разглядеть, что послужило причиной заминки противника, а нападать на врага, который смотрит в другую сторону, было не в правилах честного и благородного пса. Он предупреждающе зарычал, пытаясь вернуть внимание чудовища, но тот вдруг принялся крутиться, словно решил поиграть сам с собой. Так делал Мартин в бездомном детстве, когда у него не было других игрушек, кроме мохнатого отростка в конце спины.
«Может, его кусают блохи?» — подумал пёс, машинально отметив, что клокастый хвост монстра украшен пушистой рыжей кисточкой — единственной симпатичной деталью на туловище кровожадной твари…
***
Савельич промчался несколько десятков метров, наткнулся на стоящих у борта матросов, понял, что они мертвы, а не падают лишь потому, что их ноги по щиколотку «вросли» в палубу, словно корни растений в землю, а ладони прикипели к металлическим поручням, и в ужасе кинулся назад. Тем более что Зверь, которого следовало отвлекать, явно прельстился кем-то другим: или Рыжим, или Мартином. Скорее всего, последним, поскольку могучий пёс гораздо заметнее обоих котов, вместе взятых.
Вернувшись на то место, откуда начался «отвлекающий манёвр» и откуда глазастый приятель увидел Брыся с Пафнутием, философ отдышался и попробовал сам разглядеть в зеленоватом свечении, сливающимся с океанской водой, фигурки искателя приключений и его бестолкового протеже. Однако, как ни старался, никого не обнаружил — либо острота зрения с возрастом притупилась, либо друзья устали бороться со стихией и пошли на корм морским обитателям (верить в такой исход, разумеется, не хотелось!), либо…
Савельич вспомнил прочитанную статью… Возможно, проблема не в его зрении, ослабленном прожитыми годами, а подопытный эсминец переместился за сотни миль от барахтающихся в волнах Брыся и Пафнутия? Тогда бедолагам необходимо продержаться несколько минут, пока корабль не возвратится из путешествия в пространстве и времени, а с ним — их спасательная команда!
— Кусай его, Мартин, я с тобой! — достиг вдруг слуха философа отчаянный возглас Рыжего, адресованный их общему псу…
***
Глазастый Рыжий сразу заметил, что Мартин истолковал команду «Бежим!» совсем не так, как он сам и, тем более, отдавший приказ Савельич, мгновенно растворившийся в густом зелёном мареве.
Зная бесстрашие молодого пса, нельзя было предположить, что он просто перепутал направление, когда кинулся к монстру. А следовательно, и просьбу Дунканов «отвлечь чудовище» Мартин понял шиворот-навыворот!
«Вот лопух!» — с досадой воскликнул бывший дворцовый мышелов и бросился на выручку неразумному, но отважному приятелю (а если учесть, что все они члены большой дружной семьи, то и родственнику)…
Гигантский пёс выглядел рядом с монстром не так внушительно, как обычно. Если же быть до конца честным, то Рыжий приуныл, оценив, насколько неравны силы…
Чудовище зарычало, видимо рассчитывая привести Мартина в трепет одним лишь звуком своего отвратительного голоса. А когда Зверь понял, что противник не дрогнул, то в ярости проскрежетал когтями по металлическому борту корабля и приготовился к нападению.
Тут уж Рыжему ничего не оставалось, как вмешаться.
— Кусай его, Мартин, я с тобой! — завопил он, но подлый ветер отнёс призыв в сторону, и пёс, не обладающий таким изощрённым слухом, как коты, не поддержал атаку. Более того — уселся, словно перед телевизором на диване, и принялся спокойно наблюдать, как монстр крутится, стараясь ухватить себя за хвост! И даже не видит, бестолковый, что на конце этого хвоста трепыхается пойманной рыбёшкой его верный друг и самый большой почитатель!
Глава сороковая, в которой происходит воссоединение
«Пожалуй, есть некоторое сходство, — размышлял Мартин, ожидая, когда чудище снова начнёт вести себя как достойный враг. — Пушистая кисточка, которую монстр никак не ухватит зубами, определённо смахивает на Рыжего… А вообще-то хорошо, что Монтаукский зверь такой огромный! По сравнению с ним ротвейлер из соседнего подъезда просто мелкая шавка, не стоящая поединка!»