Страница 39 из 42
Olga Tango: Какая женщина не хочет услышать стихи. Бальзам для жаждущих ушей.
Освальдо Танго: Бальзам для сердца.
Освальдо Танго: Поцелуй, больше ничего! Ольга: нежная половина моей души, !! одиночный поцелуй !! сердце сердца, чтобы счастье двух убило меня, !! поцелуй, больше ничего !! и ее дух от моей пролитой души делает ее пьяной, и моя душа для твоего поцелуя поглощена, и мои губы нетерпеливо блуждают? Возьми меня с собой!! Я не могу далеко от тебя. Я боюсь увидеть твои божественные глаза так близко!! В твоих объятиях есть рай, женщина, сотня из них говорит об угнетенном сердце … !! хо! … поддержи меня в жизни твоих рук, чтобы ты не убила меня своим поцелуем.
Olga Tango: Буйно и возвышено. В твоих поэмах иногда бывает такое проникновение в суть, что я лишаюсь дара речи.
Освальдо Танго: Безмолвие? Если вздох вечен и очень ценен, твое благоговейное молчание, как воина, дороги.
Освальдо Танго: Да? Всегда присутствовать сострадание: верность прежде всего справедливость. Помни, что честь возвышает человека.
Olga Tango: Я все еще немного боюсь, что вы меня идеализируете. Я обычный человек со своими сильными и слабыми сторонами.
Освальдо Танго: Я знаю, что я точно такой же.
Русские в Сиднее или особенности организации транспортной системы
Мы идем на электричку надземного метро, ближнего от нашего изумительного пустого дома: «Электричка – это самое удобное до центра». Немного заплутав в переулках, чуть промахиваемся по первоначалу, и решаем, что лучше уточнить, где находится сам «заход» на станцию, и заодно про правила проезда. Это даже больше интересует. Потому что от
нашего летучего Магомеда лишнего не узнаешь. Да и не лишнего тоже. Безлюдно кругом. Оглядываемся, ура, вон идет улыбается, светленькая, очень стройная миловидная австралийка, плюс-минус нашего возраста.
С улыбками, чтоб не напугать, премся наперерез, и на хорошем английском Людочка спрашивает, а не подскажете ли, дескать, мадам, а где тут у вас станция метрополитена?
Миловидная женщина почему-то становится немного смущенной, и «пыкает», да «мыкает» сначала, медленно составляя фразы.
Понятно, что язык не очень у нее, не местная, значит, но смелая женщина, используя все навыки речи жестами, показывает куда идти, и мы идем, поблагодарив ее, и начинаем обсуждать между собой предстоящий вояж. И вдруг в спину слышим задорное: «Девчонки, а, может, на русском? А?».
Подпрыгнув от неожиданности, мы мгновенно оборачиваемся, и все хором смеемся от комичности ситуации и облегчения.
–Привет! Ты что, русская, что ли?
–Да!
Ой-ей, как же нам поговорить хочется, а ей еще больше! Нашу новую знакомую зовут Лариса. Вышла замуж она год назад за македонца, немного говорящего по-русски, живущего теперь в Австралии, ясно, что вместе в ней. Переехал по работе. Сама из Кемерово. Дочка взрослая, скоро внука подарит. Здесь они недавно еще, четыре месяца всего. Свой район осваивает. Район, подтверждает Лариса, нормальный, все спокойно. Даже немного скучновато.
– А как вы, девчонки, тут какими судьбами?
Мы бодро рапортуем нашу легенду по укороченной версии: немного справочного о себе, немного о своем длинном-предлинном путешествии и, с удовольствием, про хитросплетение нитей судьбы, связывающей в узелках пути разных людей.
– Вот как так? Шли, шли, никого не трогали, и вдруг все вместе встречаемся в одной точке, и уже знаем друг друга, – опять накрывает меня тихое радостное расширение.
– Неисповедимы пути, – улыбается новая знакомая.
– Да, пути господни неисповедимы, – вторит Пятачок. – Так где тут на метро сесть?
Лариса провожает нас на до входа на платформу. Про метро, кстати,
Новоиспеченная сиднейка не все знает, к сожалению, потому что чаще на машине с мужем в центр ездит.
– А как тут с билетами? Где брать?
– Касс тут нет, но, по-моему, можно просто по пластиковой банковской карте пройти, приложить к терминалу и все, – вспоминает Лариса, и открыто улыбаясь, вдруг предлагает, —Может быть, увидимся еще раз?
А мы и сами хотели предложить, поэтому отвечаем:
– С превеликим!
– Тогда обмениваемся телефонами?
И вот я, довольная, уже подписываю в Вотсаппе номер изящной бывшей незнакомки «Лариса Сиетл». Теперь не потеряемся.
Мы действительно спокойно проходим через турникет, просто приложив пластиковую карту и спускаемся с верхней площадки на этаж вниз, на саму платформу, где курсируют по блестящим рельсам электропоезда. По правосторонним правилам движения. Лариса сверху машет нам рукой на прощание, кричит, что ждет звонка.
Вагоны в надземном метро двухэтажные, обзор полный, как в стеклянном колпаке, а внутри так тихо и чисто, сиденья синие в цветной узорчик – велюровые, анатомические.
– Какой же кайф, —растекаюсь я, сливаясь с пейзажем, —вот так бы ехал и ехал!
Но путь не так далек и растекание приходится притормозить, потому как оказывается, что тут для посадки-высадки в метро – своя система. Садиться на дальних станциях, таких как наша Wiley Park Station, как мы опытным путем установили, можно по обычной мастер-кард. А вот выходить, как выяснилось по ней нельзя. Только по карте метрополитена. Об этом Ларка просто не знала, мы понятно, тем более.
Вот, значит, приезжаем мы в центр на станцию Circular Quay, откуда до всех злачных, включая и Оперный, рукой подать, как «брык» у турникета, карта банковская не срабатывает и выйти никак.
– Ну что за елки-палки! Нигде в других странах таких наворотов нету! – сердито озадачены мы, —Если вошел и заплатил, то выходишь свободно.
– Напридумывают ерунды!
– И, главное, объяснить, что не на халяву ехали, похоже некому. Автоматика, —мне вдруг становится весело, потому что я соображаю, что перепрыгнуть шлагбаум – вполне реально! В фильмах столько раз видела.