Небесный берег

Единственный глаз она подняла на них, прищурилась и усмехнулась.

Если Этель, девушка, стоящая у входа, излучала силу и уверенность, то женщина, сидевшая за столом, всем своим видом показывала, кто здесь королева. Вокруг все могло происходить только так, как скажет она. Герсию хватило одной секунды, чтобы понять – с ней лучше не шутить и не играть. Селестина сказала, что они догадаются, по какой причине ее называли Вороньим глазом, когда увидят Алану. Они догадались.

Алана Ренавана выпрямила спину и скрестила руки на груди. Задержала взгляд на Эванжелине, которая внимательно рассматривала висевшую на стене карту Форты и не замечала повышенного внимания Аланы.

– Значит, вы сбежавшие с арены маги-бойцы, знакомые с Селестиной, и это именно она вас направила ко мне. И вы выжгли себе клейма. Я все правильно сказала? – деловито поинтересовалась Алана, сцепив руки в замок около лица.

Никто не смел отвечать ей первым, даже Эверлинг напряженно молчал. Алана тем временем встала, отодвинув со скрипом стул. На черном кителе блестели серебряные пуговицы. Она вышла к ним, села на стол и закинула ногу на ногу, смотря на всех свысока.

– Будем играть в молчанку? – Алана подняла одну бровь. – Вы пришли сюда за чем-то конкретным, но боитесь даже рта раскрыть? Тогда проваливайте, я не работаю с трусами! – Ее звонкий, жесткий голос эхом разносился по кабинету.

Этель, по-прежнему неподвижно стоящая у входа, хихикнула.

Эверлинг взбесился.

– Да кто ты такая, чтобы так говорить с нами? Я могу тебя прибить одним взмахом руки, и ты не выглядишь набитой дурой, чтобы не понимать этого! – Когда он так злился, то начинал рычать зверем.

Алана в ответ только хмыкнула.

А потом ловко соскочила со стола и в два шага пересекла расстояние между ней и Эверлингом, который, сделав шаг назад, замахнулся кулаком. Эванжелина окрикнула его по имени, и он замер. Алана ударила коленом между ног. Эверлинг согнулся пополам, прорычав что-то неразборчивое. Алана схватила его за ворот и нагнулась.

– Послушай меня, мальчик. Если мне будет угодно, тебя четвертуют прямо на главной площади столицы, и никто никогда не узнает, что это моя вина. Ты думаешь, раз ты маг крови, раз эти придурки из знати прозвали тебя Кровавым Императором, значит, ты можешь все? Открою тебе большой секрет: ты бесконечно слаб. И, чтобы победить меня, тебе недостаточно просто взмахнуть рукой.

Джейлей подумал, что от одного тирана они добровольно пришли к другому. Джодера сглотнула подступивший к горлу ком.

Герсий сжал пальцы на шее Аланы и сказал:

– Еще одно движение, и ты будешь подчиняться мне.

Алана на него даже не посмотрела.

Эванжелина нервно сжала руки в кулаки.

– Не буду, – уже спокойнее ответила Алана. – Пока я не посмотрю тебе в глаза, ты ничего мне не сделаешь, верно?

Герсий молчал. Он был вынужден признать правоту Аланы, но руку с ее горла не убрал, наоборот – сжал сильнее. Алана усмехнулась – нагло и снисходительно одновременно, словно все это для нее являлось детской забавой.

– Госпожа Алана, – начала Эванжелина. – Мы приносим извинения за доставленные неудобства. Все, что вы сказали, абслолютно верно. Госпожа Селестина отправила нас к вам, поскольку была уверена, что вы нам поможете. Это правда?

– Я не занимаюсь благотворительностью, – пожала плечами Алана. – Убери от меня свои руки! – прикрикнула она на Герсия и, отпустив Эверлинга, дернулась в сторону.

Эверлинг вдохнул, на мгновение опустился на одно колено и тут же поднялся. Взгляд его метал молнии, а первым порывом было ранить Алану, но он почувствовал мягкое прикосновение Эванжелины и немного успокоился. Сжав зубы, Эверлинг заставил себя молчать.

– И что ты хочешь взамен? – вклинился в разговор Герсий.

Алана, негромко стуча каблуками, вернулась к столу, помедлила, глядя в окно, а после схватила бумажку и протянула Герсию, но глядя на Эванжелину. Это было досье на мужчину по имени Джахи Мани. Возраст, место рождения, род деятельности, краткая биография и подробный список его преступлений: начиная от мелких краж и заканчивая преднамеренным убийством.

Герсий бегло прочитал и вернул бумагу Алане в ожидании дальнейших пояснений.

Этель, заслышав шаги за дверью, кивнула Алане и неслышно вышла в коридор. Джейлей и Джодера проводили ее удивленными взглядами и заметили одного человека в военной форме.

Эверлинг окончательно успокоился, когда Эванжелина начала поглаживать его по плечу. Но, когда она отпустила его и приблизилась к столу Аланы, он почувствовал, как злость снова в нем закипает. Герсий предостерегающе покачал головой.

Эванжелина подошла к Алане, глянула на документ, который та дала Герсию. Эва рассмотрела фотографию смуглого мужчины с неприятным выражением лица и уже хотела обратиться к Алане, как она заговорила сама:

– Я хочу заключить с вами сделку.

Глава 12. Недобрый путь

Проснувшись ночью, Лиара почувствовала, что ей тяжело дышать. В лаборатории ей снились одни кошмары, и за несколько лет она успела к ним привыкнуть – не пугалась, не кричала, не просыпалась в холодном поту. Но увидев во сне родное лицо женщины, заменившей ей мать, почувствовала страх. Сжимая простыни в ладонях, Лиара думала, что готова завыть в голос, но не хотела никого будить. Айлей и Дакота проявили к ней и Нэйтану доброту и ничего не требовали взамен, и Лиара не могла позволить себе доставить им еще больше неудобств.

Сон рассеялся без следа. Небольшие настенные часы показывали половину третьего ночи: Лиара с трудом разглядела стрелки при свете луны. А потом выглянула в окно, открыв его нараспашку. Морозный ночной воздух мягко проник в комнату, и Лиаре стало легче дышать. Она слабо улыбнулась уголками губ, провела пальцами по гладкому подоконнику. Покрытое лаком дерево было приятным на ощупь, и Лиара невольно сравнила его с холодным камнем в лаборатории. Поморщилась, чихнула и потерла переносицу.

Она скучала по воспитательнице Фрайде, по ее заливистому смеху, по шершавым, грубым рукам, по звонкому голосу и добрым песням, которые она пела им на ночь. Лиара скучала по ее пирогам и травяному чаю, по прогулкам вдоль набережной, по походам в магазин и даже по уборке. Тоска казалась болезненно невыносимой.

Атрис, ее и Нэйтана родной город, располагался недалеко от Рахту, но точной дороги она не знала. Лиара выскочила из комнаты, спустилась в гостиную в поисках карты. Среди ночи двигалась она медленно и по возможности бесшумно, держась за стены.

Глаза уже привыкли к темноте, так что Лиара более или менее разбирала, что́ где находится. Мысленно она искала оправдания, почему роется в чужих вещах. Фрайда не заслужила такой неизвестности: пожилая женщина имела право знать, что случилось с ее воспитанниками. Уходить, не попрощавшись, неприлично, а Лиара – девушка приличная. Она не собиралась ничего красть, только одолжить на несколько дней карту. Наверняка найти еще одну не проблема. Вреда она не причиняла. Лиара повторяла про себя каждую причину и убеждала себя, что так поступить можно. Боль в груди – то ли реальная, то ли фантомная – становилась такой невыносимой, что ей срочно нужно было что-то сделать.

Лиара открывала ящики, доставала документы, бегло просматривала их и аккуратно возвращала на место. В доме магов, которые помогали другим магам покинуть страну, карта обязана быть. Лиара повторяла про себя это снова и снова, доставая книги из шкафа и пролистывая их, заглядывая в тумбы и шаря рукой внутри.

Карта, с множеством пометок и крестиков, лежала в узком ящичке журнального столика. Лиара пригляделась, нашла отметку Рахту и провела пальцем до Атриса. Если она правильно понимала, то за пару дней туда можно добраться пешком. Будь у нее телега или просто лошадь, добралась бы за день.

За окном все еще было темно, и Лиара, прихватив карту, вернулась в спальню в надежде снова уснуть. Она думала, что утром, когда солнце встанет, дурные мысли о том, чтобы сбежать от Дакоты и Айлея, покинуть Нэйтана и увидеться с воспитательницей Фрайдой и детишками, уйдут. Но она не смогла сомкнуть глаз. Нервно сжимала карту, стискивала зубы и то и дело смотрела на раскрытое окно.