Страница 44 из 91
— Ох, давайте без церемониала, — отмахивается старик, оставаясь сидеть. — Тем более, что вы уже нанесли нехилый урон нашей репутации.
Гхм, удар? Когда? А, понял. Старик в обиде за разоблачения «меча первого Романова». Ну извиняйте. Царь вернулся и он больше не даст своим подданным прозябать в тумане своих глупых мечтаний. Время подниматься с колен.
— Я всего лишь открыл правду, — улыбаюсь. — Печально, что она вас уронила, Добромир Артемович.
Он смотрит на меня, насупившись, как филин.
— А вы остры на язык, молодой человек.
— Обычно так кажется только тем, кому правда глаза режет, — пожимаю плечами.
— Ну хватит, судари, — спохватывается Яромир, не дав отцу ответить. — Опустите мечи и пойдемте уже обедать.
— Да, пора, — старик поднимается с кресла, и мы следуем в трапезную с уже накрытым столом.
Добромир располагается во главе стола, я сажусь рядом с Яромиром. Вскоре подходят остальные представители рода. За обедом знакомлюсь со всем славным семейством Соколовых. Особенно меня очаровывает Ярослава. Милая, ласковая, приятная. Она действительно прельщает первого Царя своим обаянием. Я даже беру ее на руки и чешу за ушком. А кошка в ответ довольно мурлычет.
По окончанию обеда Яромир протирает лицо тканевой салфеткой.
— Что ж, если вы не против, Михаил Федорович, пойдемте посмотрим нашу коллекцию древнескандинавского оружия.
— С большим удовольствием, Яромир Добромирович, — улыбаюсь и не упускаю случая поддеть главу, уж очень старик напоминает мне Аркадия. — Если только Добромир Артемович снова не боится порезаться.
— У меня десятки боевых шрамов на теле, — бурчит седовласый глава. — Переживу как-нибудь.
Мы втроем уходим в родовую оружейную. Коллекция у Соколовых, правда, приличная. Несколько комнат заполнено различным антиквариатом. Здесь и английские луки, и турецкие ятаганы, и персидские шамширы. Самая многочисленная коллекция принадлежит именно русскому оружию. Целая комната под него. Скандинавии же уделена небольшая полка, но зато каждый экспонат из них принадлежал кому-то из прославленных витязей.
Я наклоняюсь над старинной секирой с коротковатой черной рукоятью. Взглядом изучаю лезвие. Табличка рядом гласит: «Роллон Лодброк, старший брат датского конунга Рагнара Лодброка». Мда, опять ошибка.
— Приглянулась? — спрашивает Яромир, явно нервничая. — Или вы хотите нас опять разоблачить?
— Хочу, — усмехаюсь, глянув на нахмурившегося главу. — Но только с вашего разрешения, Добромир Артемович. Если не хотите, то я и слова не оброню.
— Поздно. Вы уже обронили, Романов, — ни секунды не мешкая бросает, старик. — Говорите уже как есть, хватит сиськи мять. И знайте: если я словлю инфаркт от вашей новости, прежде чем откинуть ноги, успею вас проклясть вечным поносом.
— Вечный понос — это серьезный довод, — киваю. — Но из уважения к вам я не отступлю. Итак, эта секира не Роллана…
— У вас стыда нет, Романов! — разражается криком Добромир. — Побойтесь богов!
-… а самого Рагнара.
— Да я вас на поединок вызову! Хоть на мечах, хоть на…Стоп, какого Рагнара⁈ — замирает старик. — Я не ослышался? Того самого Рагнара?
— Да, это секира конунга Рагнара Лодброка, — скучающим тоном говорю. — Видел я этого рыжебородого коротышку. Ему такое короткое древко в самый раз.
— Где видели? — не понял Яромир.
— На фресках, — сразу нахожусь с ответом. — Роллан был крупнее и выше брата раза в два, чаще всего он носил двуручник. Но вам же мало моих слов. Проверить их легко — позовите мага молнии. Именно молнии. При магическом освещении вы увидите на секире клеймо Рагнара.
Соколовы тут же суетятся и вызывают бойца из гвардии. Дождавшись, когда задвинут тяжелые бархатные шторы и комната погружается в темноту, он создает разряд над секирой. В синем свете на широком лезвии проступает клеймо конунга — парящая красная ворона. Птица Одина, верховного бога скандинавов.
— У братьев Лодброков был одинаковый герб — ворона, — поясняю. — Только у Роллана черная, а у Рагнара — красная. Это есть в летописях, можете проверить.
— Значит, у меня на полке лежит секира легендарного конунга⁈ — радостно восклицает Добромир, сцепив пальцы.
— Так я и сказал, — со скукой отвечаю.
— Спасибо, Михаил, — Яромира довольно пожимает мне руку. — Твоя экспертиза сделала сегодняшний день праздником.
— Не стоит благодарности. Я за правду. Всегда. Какой бы она ни была жестокой. В этот раз Шлюха-Судьба решила вам уступить, но могло быть и иначе.
— Шлюха-Судьба? — переспрашивает Яромир. — Интригующий термин, но мне нравится.
— Добромир Артемович, вы, кажется, собирались вызвать меня на поединок? — поворачиваюсь я к главе. — Я готов, если что.
Яромир поперхнулся воздухом от этих слов.
— Ну что ты, Мишенька, — весело отвечает Добромир, с любовью глядящий клеймо на секире. — Пошутил старик, а ты сразу в штыки воспринял. Эх, молодежь.
— Юмор у вас просто своеобразный, — улыбаюсь, но тут же становлюсь серьезным. — А теперь, судари, раз осмотр коллекции окончен, я бы хотел пообщаться с вами на другую тему, если не возражаете.
— Конечно, нет — отвечает Яромир. — Пойдемте в комнату отдыха.
Вскоре мы усаживаемся в уютный креслах друг против друга. Точнее — я напротив Соколовых.
— Я за правду, — повторяю уже пройденный урок. — И за отсутствие наркотиков в Сочи.
— Мда, наркотики — давняя проблема в нашем городе, — немного растерянно кивает Яромира. — Но почему вы так резко сменили тему разговора с оружия на это бедствие? Какое отношение мы имеем к наркотикам?
— Прямое. На днях я узнал, что их распространяют ваши конкуренты Вороновы.
Соколовы переглядываются.
— Почему я не удивлен? — раздраженно цедит Добромир. — Эти стервятники используют наши патенты без спроса! Конечно, они запросто могут и торговать смертью. Ни стыда, ни совести!
Это я и хотел увидеть. Соколовы ненавидят Вороновых, и это отлично. Дело в том, что и те и другие занимаются насосным производством на экспорт. Но Вороновы досконально повторили технологию Соколовых. Последние подавали жалобу в Совет, но Воскресенский прикрыл своих подельников.
— И всё же это серьезные обвинения, Михаил — замечает Яромир. — Без железобетонных доказательств лучше ими не разбрасываться.