Первый Романов

Глава 4 Царь и морж

— Романов! Ты чертов псих! Псих! — надсаживается ворчун Аркадий, стараясь перекричать рев моторов. — Положишь не только себя, но и моих людей, мою элиту! Одумайся, пока не поздно!

Ветер, создаваемый лопастями вертолёта, треплет одежду и путает волосы. Усмехнувшись, я натягиваю на лицо балаклаву, сверху закрепляю бронешлем с рацией. Проверяю ремень десантного парашюта. Повертевшись, прыгаю пару раз. Десятиминутная готовность.

У стенки кабины мнутся в нерешительности Витязь, Филин и еще четверо сильнейших бойцов. Те, кто освоил магический доспех и достигли Мастера. Напяливают друг на друга ранцы с парашютами, а руки вон как дрожат. Думал, элита старика покрепче будет, а они вообще без опыта ночных прыжков. Пехота, тудыть. Я-то за долгую жизнь десантировался и с грифонов и с Велесовских змеев. Последние и повыше высоту набирали, а не каких-то полторы-три тысячи метров.

— Не слушайте глупого старика, славные мужи! — хохочу я, вторя буйствующему ветру. — Нас ждет хорошая битва, а эта быстрая прогулка — всего лишь небольшая плата!

— Д-да, господин, — даже Богатырев-Витязь дрожит, как осиновый лист. И это главный гвардеец дворянского рода! Эх, обмельчали потомки, ослабели. В жилах уже не русская кровь, а, тьфу, водица.

Вертушка набрала нужную высоту. Чуть больше двух тысяч метров. Внизу горят огни усадьбы Моржовых. Кругом лишь мрак и темные массивы гор на фоне звезд. На востоке край небосвода подернули первые просветы восхода. Пять минут до прыжка.

— Романов, — старик поник и лишь устало ропщет. — Там смерть.

— Смерть, старик? — с усмешкой вглядываюсь в темень внизу. — Хаха, я видел Косую, елозил лицом по ее студеным сиськам! Уж поверь, это не она! Мы друг друга сразу признаем.

Аркадий лишь сокрушенно качает головой.

Глупый суеверный страх. У Моржовых имелось своё небольшое ПВО на границе с Лазаревыми, но его смыло волной после взрыва плотины, и сейчас резервная усадьба беззащитна для атак сверху.

— Всё! — отдаю приказ. — Пошли, мужи! По одному! Бегом!

На дрожащих ногах гвардейцы подходят к распахнутой двери, и я их без всякой жалости выпинываю парней навстречу пропасти. По-хорошему, мне бы первым сигать, чтобы показать, когда распахивать парашют, но вдруг бы хлопцы зассали прыгать? Что тогда? Одному мне поместье зачищать?

Прыгаю следом за отрядом. На биокинетичкском толчке обгоняю бойцов. Жду в высоту в семьсот метров. Вообще, в идеале парашют должен раскрываться не ниже одного километра над уровнем моря. Но с доспехом можно позже. Не убьются. Я же компенсирую жесткую посадку биокенетическом импульсом.

Внизу ветра нет, лавировать легко. Бесшумная работа. Никого не уносит в сторону. Всё же управлять современными парашютными системами просто. Даже ребенок справится.

Приземляемся. За секунду до этого сгибаю колени, подтягиваю их к животу. В стопы шлю импульс, и бетон как слабый трамплин пружинит под подошвами. Устоял. В ту же секунду хватаюсь за ремни снаряжения, и от биокинетеического заряда они рассыпаются, освободив меня из плена парашютного купола.

Удержал равновесие лишь я один. Бойцы попадали как тюлени. Но зато за парапет никто не свалился. А Богатырев, молодчина, еще в полете умудряется огреть огромным валуном патрульного, и тот превращается в красное пятно на карнизе.

Секунд пять помогаю бойцам скинуть снарягу. Одно касание — и замки ремней рассыпаются. Затем бегом на прорыв. Филин ледяной глыбой сносит дверь, и мы врываемся внутрь. Я вскидываю «артефактный» автомат, в разгрузке наготове лежат свежие распакованные колоды.

К моменту, когда оказываемся на лестнице, уже слышны крики охраны и даже пара очередей непонятно куда. Чуть пригнувшись и держа под прицелом пространство перед собой, быстрым шагом идем вперед. Из комнат вываливается Моржов. Очередь впередиидущего Филина, кувырок мимо двери, и Богатырев, присев на колено, удерживает под прицелом коридор и две оставшиеся впереди двери. А Егерь наносит контрольный в голову дергающемуся в агонии врагу.

Беглый взгляд, и я кидаю в комнату передо мной семь карт. Взрыв. Взрыв. Взрыв… Еще парочку. Но уже в следующих комнатах. Бойцы идут на приступ. Одни создают навес из огненных шаров и ледяных игл, пока другие прочищают дорогу пулями.

Еще пять карт улетают в комнаты. Вбок. На полу после моих подарков дергаются пара человек. Минимум, Подмастерья. Две коротких очереди в голову каждому, и половина тел превращается в красные лужи. Убойный патрон с духовной начинкой. Одна пулька в лоб — и вся черепушка в пыль.

Верхний этаж зачищен. Среди прочих попадается пара Мастеров, но валуны Богатырева, ледяные колья Филина и подкинутые мной следом червовые «тройка», «шестерка», «восьмерка», крестовая «десятка» и, если не ошибаюсь, пиковый «валет» разносят магов на куски. Еще и пукалки добивают лежачих.

— Чисто, господин, — Богатырев водит стволом по раскрашенной в красный цвет комнате.

А я будто был не с тобой.

— Дальше чистим, уборщики, — фыркаю.

— Господин, никогда не думал, что буду работать в клининге, — бросает напоследок Филин.

Отошли, значит. Чувство юмора проснулось.

Первый этаж, большой бальный зал. Сам глава рода выбегает во главе своих оставшихся людей. Моржеусый сжимает в руках двуручный меч. Вскидывает его над лысой головой, весь посинев. Возникает защитное поле. Очереди рикошетят от оболочки назад. Приходится прекратить стрельбу.

Вглядываюсь в моржеусового. Клинок смутно знаком, но пока не припоминаю, хотя может…нет, показалось, не то.

— Бейте магией! — командую.

— За Романовых! — с ревом Богатырев весь обрастает огромным каменным панцирем и колошматит валунными кулаками щит.

Хочется сделать чело-ладонь! Какие, нахрен, Романовы⁈ Говорил же, таимся. Ты у Лазаревых в роду, болван.

Остальные гвардейцы атакуют на расстоянии. Щит держит. С натугой моржеусый взмахивает мечом, и с клинка соскальзывает огромная огненная завеса. Становится жарко. Не успевшего отпрянуть Богатырева как пушинку отбрасывает прочь. Грохочет, разбиваясь, пол под его тяжестью. Панцирь гвардейца чернеет.

Лазаревы с опаской пригибаются. Я же успеваю увидеть яблоко на гарде. Стальное навершие в виде большого клыка. Ага, вспомнил. Трепещи Навь! Вот и нашлись твои потомки, Клыков! А ведь, и правда, твои же усы!

Опустив автомат, с выпрямленной спиной иду прямо на главу. На глазах своих пригнувшихся людей.

— Медведь! — кричит Филин и тянет руку, пытаясь меня остановить. — Назад, Медведь! Он же…