Страница 25 из 51
— Необычно, что на Трапезе Святого Этрика примет участие псайкер. В конце концов именно по причине темного колдовства погиб сей великий человек.
После таких слов наступила леденящая тишина. Дознаватель понимала, что их испытывают. Инквизитор и сам видел скрытый подтекст, а потому просто стоял, не мигая выдерживая взгляд де Граттио и продолжая хранить молчание. Он умел играть в подобные игры, да и силой воли мог бы поспорить с сидящим на троне человеком.
— Тем не менее, любой служитель Трона более чем волен примкнуть к нам, — проскрипел понтифик, понимая, что ничего не добьется. — Если вам что-то потребуется, немедленно дайте мне знать, инквизитор.
— С радостью воспользуюсь вашим предложением, — Нзогву поклонился. Свита повторила жест, и они наконец-то отошли в сторону.
Следующий час прошел в пустословие и ожидании начала службы. Когда понтифик подготовился, вся толпа покинула Теократику и через площадь Отпущения достигли кафедрального собора «Слава Бога-Императора» — еще одного монструозного сооружения, чьи шесть готических шпилей поднимались на километровую высоту. Внутрь вели широкие мраморные ступеньки, по которым мог бы спокойно, не нарушая строя, войти целый Имперский полк со знаменами и техникой.
«Слава Бога-Императора» словно соперничал по красоте, размеру и богатству с Теократикой. Соперничал и выигрывал эту борьбу. Вздымающиеся к небесам колонны, выполненные в виде дубов благословенной Терры, зрительно подчеркивали прямоугольное пространство нефа и поддерживали великолепный свод, считающимся одним из Чудес Света сектора. С восточного предела доносились величественные звуки органа.
Пока тысячи гостей заполняли неф и кафедру, Ранник осмотрелась, фиксируя ключевые точки, тесные места, потайные позиции возможных снайперов и маршруты отхода. Это была привычка, не раз спасающая ей жизнь.
Многочисленные галереи поднимались одна над другой. За внушительными колоннами можно было без особых трудностей спрятать танк «Леман Русс», а обилие статуй, картин, икон, горгулий и различных деталей интерьера давали злоумышленникам сотни возможностей провести акцию и благополучно уйти.
Инквизитору выделили места на скамье во втором ряду от открытой площадки перед алтарем и помостом амвона. Ожидая, когда толпа рассядется и наступит тишина, Джейд еще несколько раз осмотрела неф и проверила связь. Вейд оставался с ними, в то время как Роулинг контролировал южную сторону. Тибальт показал инквизиторский значок, сумел пройти внутрь и занял позицию на северной стороне. Учитывая масштаб сооружения и число гостей, все их усилия выглядели мышиной возней, но это было лучше, чем ничего.
Хористы на балконе запели. Разнесся величественный хорал на высоком готике. Выполнив вступление, певчие затянули «Te Imperius Deum Laudamus». Под звуки слов молитвы из галереи вышел верховный понтифик. Перед ним шли закованные в броню крестоносцы, а сзади следовала нескончаемая свита. На голове старика возвышалась огромная митра, рука его сжимала внушительный жезл. Дряхлое тело де Граттио было закутано в плотные складки расшитой ткани, позади на десяток метров тянулся подбитый горностаями шлейф, честь которой поддерживать выпала юным пажам в рейтузах и напудренных париках.
Осеняя всех благословением, де Граттио занял место за аналоем, выждал паузу и заговорил. Его слова загремели через вокс-динамики, разносясь не только по Храму, но далеко и за его пределами, к радости миллионов собравшихся пилигримов.
— Свят Бог-Император, свято и спасение, что Он обещал нам. Присоединитесь же ко мне, братья и сестры, да снизойдет милость Его на всех нас! Спасение близко, и мы знаем, как его получить! — речь набирала силу с каждым новым предложением и казалось, ничто не способно ее остановить. Проповедь текла плавно, по давно проторенному маршруту, где каждое слово и определение использовались в течении тысячелетий, лишь слегка меняясь в зависимости от конкретного события или праздника. Понтифик без усилий использовал заученные цветистые обороты и впечатляющие примеры из истории Церкви, взывая к смирению, послушанию и покаянию ради спасения души.
— Лжец! Наше спасение грядет! — с одного из балконов раздался истошный вопль. Молящиеся задохнулись от кощунственного вмешательства. Крестоносцы вскинули свои мечи и активировали силовое поле. Последовало всеобщее ошеломленное молчание. — Слава Звездным Святым!
По кафедре и аналою загрохотала дробь шквальной стрельбы. Верховный понтифик рухнул первым, посох его ударился о пол с одной стороны аналоя, а громыхающая митра откатилась в другую. Трех или четырех пажей убили сразу, пятеро получили ранения. Дюжина человек среди толпы также пострадали.
Паника, всеобщее смятение и суета моментально охватили собравшихся. Фратеристы устремились на балконы, в то время как гости вскакивали со скамеек и пыталась разбежаться в разные стороны. Крики, вопли и стоны с каждой секундой усиливали всеобщую панику. На службе присутствовало множество военных, флотских и армейских, и у многих из них имелось богатое церемониальное оружие. Их рефлексы заставили выхватить его и ответить огнем на огонь, правда, куда с меньшей эффективностью. Нападающие скрывались за перилами и балясинами, которые и приняли на себе весь потенциальный урон. Каменная крошка летела во все стороны, залпы поразили великолепные витражи, мозаику и ни в чем невиновных паломников.
Первым делом убедившись, что ее патрон жив, Ранник скинула туфли на неудобном каблуке, достала пистолет из-под юбки и отпихнув какого-то толстяка с выпученными глазами попробовала протолкаться в сторону, откуда продолжали звучать выстрелы.
— Шевелись! — закричала она, взбешённая мешающей пройти толпой. Дознаватель по звуку и росчеркам определила, что стрелков трое: один использовал лазоружие, а двое других — стаб-винтовки. Огонь они вели хлесткими короткими очередями, что говорило об их неплохой армейской подготовке. Роулинг и Тибальт так же взялись за оружие, сбивая врагам прицел и одновременно продвигаясь в их сторону. Вейд сотворил защитное поле, защищая себя и инквизитора.
— Шестой снизу балкон, северная часть, стрелок одет в рясу Министорума. Мне долго выходить на нужный угол, — прозвучал энергичный рапорт Тибальта. — Лис, бери на пять часов вправо. Штрих, второй практически над тобой, два этажа, небольшая ниша. Третьего не вижу.
— Поняла, двигаюсь к лестнице, — откликнулась Джейд. Как и всегда в бою они перешли на позывные.
— Отставить, стоять на месте, — прозвучал в воксе голос Нзогву. — Мы пока не можем раскрывать свое настоящие цели, по легенде мы прибыли в качестве паломником, а не по службе Ордо.
— Поздно, — Ранник уже вскочила на спинку деревянной, с позолотой, скамейки, обнаружив, что та достаточно широкая, чтобы по ней можно было бежать. Да и вид отсюда открывался чуть лучше, главное, чтобы её никто не толкнул. Она увидела, как фратеристы окружили понтифика плотной стеной, закрыли его своими телами и начали отстреливаться. С балкона по ним продолжали вести прицельный огонь, причем нападающие не думали о том, что если они хотят сохранить себе жизнь, то пора убегать. Значит, на атаку решились культисты — эти свои жизни никогда особо не берегли. Один из фратеристов получил пулю в голову и забрызгал мозгами все вокруг, второго лазерный импульс поразил в руку, а третьему пробило пах.
В движении Джейд сделала несколько выстрелов, но расстояние до врага для «Стигии» было слишком велико, находилась она не в лучшей позиции, так как стрелять приходилось снизу, под углом, да еще следовало и под ноги смотреть. Но она и не стремилась попасть, ей просто требовалось хотя бы слегка сбить прицел одному из неприятелей и заставить отвлечься. Кажется, с последней задачей она все же справилась, стрелок отвлекся, и отвлекся именно на нее.
Прямо со спинки скамьи Ранник нырнула за резную лестницу. Вокруг тут же застучали пули, выбившие щепки и сбившее крыло у золотой аквилы. По ней вели огонь с противоположной стороны нефа, но она выбрала для себя другую цель, ту, что указал Тибальт. Не переставая проклинать узкое платье и путающуюся в ногах юбку, дознаватель взбежала по лестнице на два этажа и остановилась, пытаясь в мельтешении бегущих тел найти стрелка. Это было непросто, но очередной характерный звук выстрела помог ей сориентироваться и принять верное решение, устремившись по восточному коридору. Метров через тридцать она увидела повернутого к ней боком мужчину в просторном балахоне паломника. Сидя на одном колене, тот продолжал вести огонь из стаб-винтовки. Джейд рванулась к нему, надеясь взять живым для дальнейшего допроса, но тот почувствовал ее и стал разворачиваться. Ранник осознала, что не успевает, ей пришлось стрелять. «Стигия» внушительно дернулась. Первый выстрел ранил мужчину и заставил выругаться, но оружие он не выронил и справившись с болью, продолжал поднимать винтовку. Дознавателю пришлось стрелять еще, чтобы надежно нейтрализовать угрозу. Её пули разворотили мужчине грудь и горло, и она со злостью поняла, что для разговора тот уже вряд ли подойдет.