Бизнес большого ринга

Организатором матча в Маниле был все тот же Дон Кинг, бывший убийца, а ныне вице-президент фирмы «Видео техникс». Он тщательно спланировал всю рекламную кампанию и уж расстарался, чтобы она удалась на славу. Когда обоих соперников принял президент Филиппин Маркос, чемпион постарался еще больше накалить атмосферу, для чего явился на официальный прием с молодой любовницей. На следующий день об этом рассказали все газеты. Тут же в Манилу прилетела жена Али Белинда с тем, чтобы устроить мужу сцену ревности, то есть сыграть отведенную ей в сценарии бурную роль, и через четыре часа вернуться домой к детям. Естественно, билеты туда и обратно для Белинды оплатил Дон Кинг.

С рекламой, пожалуй, даже переборщили. Поскольку филиппинские власти тоже были заинтересованы в привлечении к стране внимания всего мира, они вовсю старались подыгрывать организаторам матча. В конце концов различных рекламных трюков было столько, что невольно возникал вопрос: «О чем вообще идет речь? О боксе или же вместо ринга на сцене поднимется театральный занавес?»

В результате билеты в гигантский зал «Колизеум», вмещающий 27 тысяч зрителей, не были целиком распроданы. Правда, и тех 25 тысяч зрителей, пришедших на матч, хватило для установления мирового рекорда по количеству зрителей на боксе в закрытом помещении. Кассовый сбор составил всего полтора миллиона долларов, так что главную часть доходов, как всегда, составили взносы телекомпаний 71 страны мира, которые решили транслировать этот матч.

Начало матча уже говорило за то, что и на этот раз театр профессионального бокса превратится в очередной, ставший уже привычным, фарс. Президент Филиппин учредил приз победителю этого боя. Перед торжественным открытием матча приз был выставлен в центре ринга. После представления участников Али демонстративно взял приз и отнес его в свой угол. Зал бушевал. Половина зрителей веселилась до упаду, вторая половина скрипела зубами от ярости.

Звук гонга заставил замолчать всех. Улыбки и крики ярости застыли на устах. Те двое в квадрате ринга забыли сразу о театральных рекламных выходках, о паясничестве, каждое их движение отдавало смертельным спокойствием и рассудительностью. Слишком хорошо они знали друг друга. Для хвастовства уже не было времени. Надо было драться. Надо было вырывать победу. Кроме того, оба знали прекрасно, что матч этот был навязан Фрэзеру, что Джо считал его своим последним выходом на ринг и поэтому ставил на карту все. Каким станет заключительный аккорд его боксерской карьеры?

Никто никогда не узнает, о чем думали те двое в квадрате ринга после первого удара гонга. Зато каждый присутствовавший в зале знал совершенно точно, что станет свидетелем беспощадной борьбы двух боксеров, которые вписали немало ярких страниц в историю профессионального бокса. Но вряд ли кто-нибудь мог представить, что ожидавшийся страшный бой превратится в настоящую мясорубку.

В начале боя чувствовалось психологическое преимущество Мохаммеда Али. Кстати, перед матчем он заявил, что нокаутирует соперника уже в первых раундах. Этого, однако, не произошло, а в пятом раунде Фрэзер даже завладел инициативой и начал теснить чемпиона к канатам, проведя серию сильных ударов по корпусу. Фрэзер был быстрее и сосредоточеннее, поэтому его перевес в набранных очках становился все ощутимее. Али неоднократно уходил в глухую защиту, иногда по полраунда не мог нанести ни одного удара. Фрэзер вел в очках вплоть до девятого раунда. Казалось, что Али устал, а Фрэзер, наоборот, усилил давление. Это была настоящая драка. Сотни тяжелых ударов обрушивались на головы и тела соперников. Было удивительно, что оба еще в девятом раунде боксировали в полную силу, что оба держали головы прямо.

Вдруг, словно почувствовав, что проигрывает по очкам, Мохаммед Али преобразился. Ситуация начала меняться. Фрэзер прекрасно знал, что он должен постоянно владеть инициативой, что он должен постоянно держать Али у канатов, поскольку и в обороне и в бою в центре ринга у него нет никаких шансов на успех. В первые восемь раундов он всего себя отдал атаке и уже настолько исчерпал свои силы, что его темп резко снизился.

Вот так, в общем совершенно неожиданно для многих, пришел час Мохаммеда Али. Нет, он не танцевал вокруг соперника — для этого у него просто не было сил, — но его прямые удары и хуки были не просто укусами пчелы, они имели страшную силу. После каждого такого удара простой смертный давно уже испустил бы дух.

В тринадцатом раунде Али во второй раз заставил соперника сплюнуть свои зубы, нанеся сильнейший удар прямой в голову, и засыпал его настолько тяжелыми ударами, что ревущий до этого момента зал вдруг затих. Это уже не было похоже на бокс, больше это зрелище походило на гладиаторские игры древних римлян. Правда, на арене не было диких зверей. Фрэзер просто чудом удерживался на ногах. Он уже не мог защищаться, у него был поврежден левый глаз, лицо залито кровью. Лишь гонг спас его от нокаута.

В перерыве перед последним, пятнадцатым, раундом весь зал скандировал: «Прекратите бой!» На последний раунд Фрэзер уже не вышел. Судья обследовал его лицо и объявил о прекращении боя ввиду неспособности претендента продолжать поединок.

Побежденного претендента отправили в больницу для приведения в чувство, а полисмен, дежуривший перед его раздевалкой, который поставил на победу Фрэзера свое трехмесячное жалование, вставил себе в рот пистолет и застрелился.

Флойд Паттерсон, разочарованный жестокостью этого зрелища, заявил журналистам:

— Если бы речь не шла о таких гигантских суммах, то не было бы этой битвы в Маниле не на жизнь, а на смерть. Теперь оба в своих раздевалках считают свои раны. И думаю, что Али не меньше, чем Фрэзер, поскольку из него идет кровавая моча, у каждого из них почки полны крови. Я ненавижу их обоих и в то же время жалею. Я выиграл несколько боев, били и меня несколько раз. Но никогда я не получал в бою столько ран, сколько их было роздано на манильском ринге. Рефери обязан был прекратить бой уже после первой половины. Это уже была лишь бойня, которую оба — и победитель, и побежденный — не забудут до самой смерти. Не говорите мне, что Джо сможет еще когда-нибудь выступать на ринге! Ведь у человека кровоточили уши, а он продолжал боксировать!..

Да, это действительно гладиаторские игры!

Через три часа после боя на пресс-конференцию пришел один Мохаммед Али. Фрэзер был слишком избит и обессилен.

— Это был бой не на жизнь, а на смерть! — заявил Мохаммед Али. — Никогда я не был так близок к смерти, как в десятом раунде. Стоят ли эти деньги того, чтобы я позволил себя изувечить? Чтобы остаток жизни провел где-нибудь в больнице или же закончил жизнь, как Листон или Фолли, которого недавно кто-то утопил в бассейне?

Победитель этого гладиаторского боя расчувствовался, он решил немного поиграть в сентиментальность. Он делает вид, что очень огорчен, извиняется за свои выступления перед матчем, извиняется перед отсутствующим Фрэзером за все оскорбления и непристойные сцены.

— Все это сопутствует боксу, и тут уж ничего не поделаешь. Джо — хороший парень, мне он симпатичен. Это самый большой боксер, с которым мне когда-либо приходилось встречаться на ринге.

Но вдруг Али вспоминает, что он вышел из роли, что все ждут от него экстравагантных выходок, и тут же происходит поворот на 180 градусов:

— Итак, ребята, помните: я — самый великий, самый сильный и самый умный боксер, который когда-либо выступал на ринге. То, что доказал я, не смог доказать никто! Кто такие Джо Луис, Дэмпси, Тунней, Марчиано? Я — король! Я — лучший из всех! Я — это я!

В зале раздался приглушенный смех.

— А вообще, у меня сегодня нет больше желания говорить о боксе. Ясно одно — все вы ждете моего скальпа. Так что я постоянно должен доказывать, что я — самый лучший и самый сильный! Кого вы хотите против меня выставить? Джо был единственным настоящим соперником. У вас есть еще такой же?!

Полгода на троне

Оказалось, что вопрос Али, заданный журналистам на пресс-конференции в Маниле, не остался риторическим. Через два года на него смогли ответить утвердительно. «Джо был единственным настоящим соперником, — говорил тогда Али и спрашивал: — У вас есть еще такой же?»