Страница 87 из 97
— Ну а теперь, я думаю можно, и перекусить, тем более мы с тобой вообще редко видимся, — хмыкнул Петр. — Все в делах-заботах! Даже отец с сыном видятся как заезжие друзья.
— Конечно, отец, — согласился я с государем, тем более что мой живот упорно требовал свое, чуть ли не вырывая куски плоти из организма…
В свою комнату я попал поздно ночью, после того как смог кое-как отбиться от посиделок государя и Ко.
А мысль о том, что время, данное мне до отъезда, необходимо потратить с умом, все чаще и чаще появлялась в моей не совсем трезвой голове…
Кое-как открыв дверь, увидел расстеленную кровать, сил, чтобы снять с себя ворох одежды у меня, конечно же, не было, поэтому завалился спать, в чем пришел. Обычно когда я сплю, то на утро не помню ни одного сна, а может они мне и не снятся, но сегодня, как только мои веки сомкнулись, я погрузился в мир сновидений; столь реалистичный, что я мог ощутить дуновение ветерка на своей коже. Хотя голова моя больше напоминала наполовину заполненную чарку с вином.
В начале я даже не осознал тот момент, как оказался на поле битвы, где чуть в стороне от моего взора развернулось танковое сражение, а в небе над железными «богами войны» летали истребители и штурмовики, выпуская десятки трассирующих пунктирных линий. Кто-то из общей массы хаоса смерти умудрялся «прошивать» первый попавшийся на пути корпус неудачника-истребителя, от чего тот тут же вспыхивал словно свечка, сгорая за пару секунд. Грохот и треск стоял неимоверный, я мгновенно оглох, ориентируясь только на движения сражающихся машин в поле. Взгляд упал на разворачивающуюся передо мной битву, приходило понимание, что участвующие стороны до боли мне знакомы, и в правду, вот на темно-зеленых корпусах танков белые кресты, а чуть в стороне юлили и петляли, словно танцовщица перед скучающим посетителем, Т-34 с красными звездами на башнях.
Полки шли рекой, самолеты и пехота сместились чуть в сторону, ведя свою собственную битву, но для меня это было не столь и важно. Главное, что сейчас я видел гордость Вермахта, горящую в черным огнём. Каково же была моя радость, когда я видел как «тигры» и «пантеры» пылают, словно спичечные коробки! Радость, гордость и восхищение и это лишь малая толика охватившей меня эйфории! Но вдруг увидел словно в замедленной съемке — башня одного из «тигров» поворачивается чуть в сторону, почти сразу же выплевывая смертоносный заряд в сторону одного из танков с красной звездой на башне. Секунда и тридцатьчетверке, завершавшей маневр, сорвало слабый тыловой бронелист, из щелей советского танка повалил густой, едкий черный дым….
Я не вытерпел и побежал, так, как никогда в своей жизни не бегал, но время, словно липкая и мутная паутина замедлялось с каждым мгновением, не давая мне идти к горящему танку, у которого откинулся люк, показалась рука, тут же исчезнувшая в темном зеве люка. Понимаю, что танкистам уже ничем не поможешь, но что-то не дает просто так махнуть на них рукой.
Рывок, еще рывок, наконец, сопротивление начинает сходить на нет. Новый рывок — щелчок, ко мне возвращается слух, свет… все меркнет перед глазами…
Вспышка и мир преображается, открывая передо мной чистое поле, на котором стоит ощетинившаяся копьями небольшая кучка закованных в чешуйчатые латы воинов, обороняющих стяг с воином. На красном фоне, держащем в правой руке овальный ростовой щит, а в левой длинное копье. Вокруг смертников мельтешили на низкорослых лошадках лучники, посылая в них стрелы одну за другой. Каждую секунду кто-то из стоявших в окружении падал, стрелы выискивали бреши в защите воинов, насмерть стоящих на защите своего стяга.
Крики, ругань и стоны смешались в одну какофонию, грозя свести с ума.
— Да что это такое!- закричал я, но вместо крика из моего горла вырвался хриплый сиплый звук, меньше всего походивший на мой собственный голос.
Пытаюсь сдвинуться с места, но ноги становятся ватным и не послушными, я не могу сделать даже один маленький шажок! Все мои попытки не приводят ни к чему, разве что все мышцы на ногах страшно гудят. Занявшись собой, пропустил момент, когда низкорослые воины пошли в лобовую атаку на обороняющихся. Единственное, что я увидел, это знамя, которое подпирает умирающий высокий витязь с тремя стрелами в груди.
Но в момент, когда силы пеших воинов, с упорством обреченных защищавших знамя, уже чуть ли не лежащее на земле, подошли к концу, над полем пронеслась новая мелодия, грозная, будоражащая в жилах кровь. После нее, я увидел конных воинов врывающихся в ряды уставших и вымотанных воинов на низкорослых лошадях.
Удар, треск, снова удар и тишина, только спины противника удаляющиеся в панике бегства. Появление свежих сил переломило исход сражения, как меленький камушек пересиливает чашу весов. Вот только на этих весах было десятки тысяч человеческих жизней…
Идея возникла из ниоткуда, не было ее, а потом раз и появилась!
Утром меня разбудил громкий голос отца, кому-то что-то говорящий. Я хотел было встать и одеться, как дверь спальни распахнулась, и в нее вошел Петр, несущий в руках какой-то сверток в пару локтей.
— Горазд ты спать, Алексей,- усмехнулся отец, кладя сверток на стоящую рядом с моей кроватью невысокую тумбочку.
— Так, когда же мне еще спать, батюшка, как не у тебя в палатах? Ведь когда я один, приходится постоянно проверять и перепроверять все дела и заботы,- смиренно ответил я, научившись на своих ошибках общению с Петром.
— Что правда, то правда, но я не за этим пришел. Возможно, ты будешь в Европе очень долго, и мне хотелось бы сделать тебе подарок на день твоего рождения заранее.
— Но…
— Не перебивай меня! Но так же я знаю, что заранее это нельзя делать, поэтому я, за заслуги перед Россией и мной лично, за веру и преданность царскому дому, дарую тебе сей клинок, изготовленный специально для тебя, под твою руку!- сказал отец, вставая с постели и беря в руки сверток.
Подождав пока я, наконец, вылезу из постели, Петр откинул шелковую ткань, на которой лежали превосходные ножны, с орнаментом в виде двуглавого орла, с изумрудными глазами, держащего скипетр и державу. Не удержавшись, я вытащил клинок из ножен, невольно вскрикнув. Синие ветвистые молнии и изумительная игра света просто не смогли оставить меня равнодушным!