Страница 68 из 95
52. Предпочитаю нож зубам
Внутри горела пара светильников. Стол сиял полированной каменной поверхностью, задвинутые стулья, рапиры, гигантские буквы «т» – пусты, пол отмыт от крови. Окон, как и во многих помещениях первого этажа, не было.
Я вошла, дверь за спиной закрылась с тихим стуком. Блюда доставляли в столовую не через главный вход, а через не бросающуюся в глаза дверцу в дальнем конце комнаты. Она открылась очень легко и бесшумно, слуги старались не привлекать к себе излишнего внимания. Десяток ступеней вниз, широкий и скудно освещенный коридор уводил куда-то в глубь цитадели. Ничем не пахло, не было слышно никаких звуков. Не было ответвлений, пару раз пол коридора опускался еще ниже, сперва на три ступеньки, потом еще на пять. После второго спуска стены коридора разошлись, в них появились тяжелые деревянные двери.
Не тюрьма, но впечатление более чем тягостное. Большинство комнат не имело запоров, за исключением первых двух по левой стороне, слава святым, в данный момент пустым, но пара толстых засовов многозначительно украшала двери.
Я заглянула в первую справа, с полуоткрытой дверцей. Не комната, не камера, а кабинет косметического салона. Мягкие кресла с подголовниками, массажная кушетка, куча зеркал, этажерка с баночками, бутылочками, скляночками и горшочками, ниша с вешалками. Одежды было немного. Я подцепила пальцами ближайшее платье, как вчера на явиди, все белое, ведь на нем так хорошо смотрится кровь. Я отпустила край хлопчатобумажной туники, материя качнулась, мягко стукнулись вешалки. За деревянной ширмой стояла бадья, старшая сестра той, что приносили мне в спальню крепкие парни. У стены пузатый винный шкаф. Темные бутылки, пробки, покрытые пылью, где-то сургуч, где-то этикетка. На нижней полке вереница глиняных горшочков, ступка с пестиком. Я сунула туда нос и громко чихнула. Здесь недавно перетирали специи.
Это не салон красоты, это кухня. «Главные блюда» требовалось подготовить для трапезы, искупать, переодеть и слегка приправить изнутри вином или травами.
Светильники мигнули. Я выглянула в коридор. Никого.
Следующая дверь вела в типичную камеру, только более комфортабельную и просторную, чем полагалось. Я поморщилась от светлого жизнерадостного цвета стен
Кровать, столик, полка с книгами. Противоположная стена незапирающейся камеры терялась в темноте, свет не горел. Я пошарила рукой по стене, но не нашла выключателя. Послышались шаги, и я выскочила обратно в освещенный коридор. Никого.
Следующая комната была точной копией предыдущей. За одним исключением. На кровати было белье – простынка, подушка, одеяло. Я чувствовала запах, не как нечисть, как человек. Здесь он был неуловимо другим, не таким, как в нежилых помещениях. Пахло едой или мылом, а может, книжными страницами или кофе с молоком. Пахло жизнью.
Опять шаги, на этот раз ближе. Я повернулась. Она стояла в дверном проеме, в руках полотенце, на плечах пушистый халат, в глазах усталость.
– Привет.
– Нам нельзя видеться, – нахмурилась Пашка.
– Мне ничего не запрещали.
Она пожала плечами, обошла меня и скрылась в полумраке комнаты.
– Где Невер? – задала я вопрос, ради которого пришла.
– В filii de terra.
Успела скинуть на руки твоей подружке.
– Хорошо. – Я отступила и тихо попросила, не могла не попросить: – Прости меня… ну за… ты понимаешь…
– Если ты про тот неумелый комариный укус, – голос, раздававшийся из глубины комнаты, был сух, я слышала шелест ткани, видела очертания стройной фигуры, – то не стоит.
– Пашка…
– Я попросила освободить меня от обязанностей надзирающей, так что жди визита нового «друга».
– Уже, – ответила я, вспомнив о Майе.
– Хорошо. – Она замерла в полумраке комнаты, а потом совсем другим голосом спросила: – Все в порядке?
– Как обычно.
– Ясно. – Она вышла на свет, и я увидела, что халат сменился спортивным костюмом. – У меня очень интересовались твоими ножами, вернее, их местонахождением.
– Надеюсь, ты не разыгрывала партизанку?
– Ни в жизнь. Пусть роются в грязи в Заячьем холме, пока не надоест.
– Пусть.
– Удивило другое, – она посмотрела на меня медными глазами, – железками интересовались не брежатые, а секретарь хозяина.
Интересный факт и вроде бы совсем не связанный с остальными, которых набралось уже столько, что не знаешь, что с ними и делать.
– Еще ты должна знать: все секретари Седого работают в паре с визиргами. У Ваньки был Олли. Жаль, ему горло перерезали в две тысячи десятом по времени внешнего круга. С его компьютера еще новость о пропавших детях выложили, помнишь? Да не просто так, а с указанием года обучения. Виновного не нашли.
Или нашли, да нам сказать забыли.
– Ты думаешь?..
– Я ничего не думаю. Мне не положено. Сообщаю факты, больше ничего. – Она вздохнула. – Ивану до сих пор не подобрали напарника. Есть один, но он предпочитает грязный гараж и общество робаза тишине кабинета и поручениям бессмертника. – Она прервалась, к чему-то прислушиваясь, но в коридоре по-прежнему было тихо. – Теперь уходи и не возвращайся. Не хочу увидеть тебя на соседней рапире.
Тут наши желания полностью совпадали. Я не удержалась, шагнула вперед и обняла ее. Мгновенье ее тело оставалось каменным, а потом она обмякла.
– Одна просьба, – тихо сказала явидь мне на ухо, – мне предстоят еще два ужина, – я вздрогнула и отстранилась, – дадут нож, будь добра, режь как следует. Предпочитаю железо его зубам.