Страница 62 из 95
47. Велено, не чинить препятствий
Ладонью, прикосновения которой я так хорошо знала, он провел по шее явиди, откидывая хвост темных волос с плеча. Но смотрел при этом не на змею, его прозрачные глаза не отрывались от моих. Он улыбнулся и склонился к ее груди. От первого же прикосновения Пашка вздрогнула и застонала. Не от удовольствия. От боли. Ее коже он дарил не ласку, он рвал ее зубами, вгрызаясь во вздрагивающее тело.
Вилка, которую я так и не решилась применить, упала на пол. Пашка закричала. Перед глазами все поплыло. Седой оторвался от змеи, полные губы, с которых так и не сошла улыбка, были красны от крови, она текла по подбородку, пачкая светло-серую рубашку.
– Не печень, но тоже вполне. – Он небрежно взмахнул рукой. – Можешь идти. – Его голова опять склонилась к ране на груди. На этот раз я услышала треск кости. Глаза явиди закрылись, и она повисла на перекладине, которую прекрасная назвала рапирой.
Я выбежала в коридор и бессильно прислонилась лбом к прохладной стене.
– Прости, – услышала я через минуту, – мы хотели не этого.
Я не стала поднимать голову, и так зная, кто последовал за мной из обеденного зала.
– Седой не изменится, – она вздохнула, – он демон.
В голосе Тамарии слышалось убийственное сочувствие. Я в нем не нуждалась. Мой выбор – моя ответственность, и я не позволю никому низвести его до уровня банальных сожалений и обвинений в адрес бесчеловечности Кирилла.
– Ты тоже.
– Я не рву подданных на куски. Сейчас не голодные годы эпохи истребления. Еды вокруг достаточно.
Я подняла голову и засмеялась, смехом, который больше походил на плач. Развернулась, закрывая лицо руками, и глухо спросила:
– Чего вам от меня надо?
– Помоги заключить мир.
Я начала сомневается в правдивости происходящего.
– Ты поймешь, – ее серые глаза оставались серьезными, девушка протянула руку, но, видя, как я напряглась, уронила ее обратно, – не сейчас, но поймешь. Я прошу об одном, попробуй, и ты узнаешь, как много может зависеть от одного человека.
– Это бессмысленный разговор, – я отвернулась и попросила, – не впутывайте меня в свои разборки.
Я хотела уйти как можно дальше от этого места. От демонов и их слов, которые ничего не значат
Сейчас я не чувствовала в себе сил смотреть им в глаза и видеть улыбки. «Не все сразу», как сказал Кирилл. Тамария отступила.
Переходы сменялись коридорами, залами, арками и крытыми галереями, с прозрачных крыш которых ветер сметал падающие снежинки. Пока я лежала в постели, наступила зима. Новый год. Очередной отрезок по внешнему кругу пройден.
Я шла по графитовым коридором без цели, без смысла. Движение ради движения. Мысли то и дело возвращались к произошедшему на ужине. Воспоминания вставали в глазах яркими картинками. Я не гнала их, понимая, надо пережить это. Принять. Запах крови, стук капель, хрипы мужчины, крик явиди, угодливо подставленное блюдо, слова Седого, его красные губы – отныне это мое. Я прокручивала ужин снова и снова, пока не затошнило, пока от повторения картинка не утратила глубину и не превратилась в двухмерное изображение, в картинку, яркую и болезненную. А когда это произошло, закрыла глаза и отпустила. Это было. Я это сделала. Все. Точка. Никаких обсуждений, мученичества и предположений на тему, «что могло бы быть, если бы…». Никаких сожалений. Констатация факта.
С каждым разом становилось легче.
Сколько ступеней пройдено. Я видела, как льется кровь, как уходит жизнь, я держала в руках оружие, я дралась, забирала жизнь и нежизнь и теперь пролила кровь друга. Я не питала иллюзий: измениться в один час невозможно, но первые шаги сделаны, боль и стыд от совершенного чуть притупились. Я могла дышать, слезы высохли. Да, я смогу с этим жить. Наверное.
Эмоции отступили на второй план, на смену им пришли вопросы. В чем так рьяно пыталась меня уверить младшая Прекрасная? В том, что она не ест людей и нелюдей? Трижды ха–ха. Тому лейтенанту пусть доказывает, что приняла вегетарианство. Кирилл, в отличие от нее, никогда не пытался казаться чем-то лучшим, белым и пушистым.
Незаметно для себя я дошла до выхода во внутренний двор. Слишком много дней я провела взаперти. Хотелось ощутить на коже ветер, влагу растаявших снежинок, вдохнуть свежий морозный воздух.
Машин на парковке было немного, карет и того меньше, лошади пофыркивали в стойлах и выбираться в холодную ночь совсем не собирались. Некоторые автомобили основательно засыпало снегом. Другие, судя по следам, вернулись в автопарк недавно, и их еще не успели перегнать под крышу.
Около одной из таких, грязно-белой девятки, крутились двое «не совсем людей» в коротких куртках на овечьем меху и с зеркально лысыми черепами. Один высок, широк и силен, одежда чуть не лопалась на плечах от каждого движения. Второй – ничем не примечательный мужчина среднего роста и сложения, если бы не чересчур длинные, до колен, руки с узловатыми пальцами. Его череп был лыс, непропорционально вытянут и покрыт под серой кожей бугристыми шишкообразными наростами, челюсть вечно недовольного существа выдвинута вперед.
Первый точно был ботаром, совсем недавно я «не видела» это создание в реальности, навеянной исполнителем желаний. Чувство дежавю усилилось, когда я поняла, что примитивная нечисть, не способная управлять техникой, все же ею управляет. Джин никого не придумывал, визирг в раздутом теле ботара на самом деле служил у Седого, он скопировал реальность.
Рецепт хорошего обмана прост и не менялся с годами, в большую бочку лжи добавь ложку правды, и блюдо пойдет на ура, еще и тарелку оближут.
Второй был мне неизвестен, ни он сам, ни род. Ловкость, с которой он двигался, могла вызвать зависть даже у нечисти.
Машина завелась, длиннорукий хлопнул крышкой капота. Солнце уже склонилось к горизонту, подсвечивая темнеющее небо бледно-оранжевыми зимними лучами, соревнуюсь с разгорающимся светом графитовых стен. Снег ложился на голову и плечи крупными хлопьями, изо рта вырывались теплые облачка пара.
Я не задумывалась о том, что делаю. Это было некое наитие. Я подошла и села за руль на освободившееся место. Мужчины обеспокоено переглянулись, я послала им широкую улыбку сквозь лобовое стекло, недвусмысленно сняв машину с ручника. Резкий скрежещущий звук.
– Э, – выдал длиннорукий, – девушка?
– Да, – я улыбнулась еще шире, – хочу прокатиться.
– Эээ, – подвигал челюстью мужчина, почесав шишковатый череп.
В окно деликатно заглянул ботар, широкое лицо было размером с арбуз.
– Уверены? – с сомнением спросил он.
– Да.
– Велено не чинить препятствий гостям, – он повернулся к длиннорукому, – пусть катится, потом закончим.
– Дык, она же… – Тот взмахнул рукой.
– Случайно сбежать не собираешься? – тут же расшифровал для меня сомнения напарника визирг. Не знаю, кем он был в первой жизни, но сейчас умные карие глаза на туповатом лице ботара смотрелись жутко.
– Я еще не решила, – честно ответила я, ложь они все равно бы почувствовали.