Реформатор

– Не знаю, твое величество. Это странно.

– Думаю, нашим ишибам лучше отвлечься от ранигских ишибов на несколько секунд. Пусть быстро уничтожат эту непонятную сотню.

– Наверное, сейчас так и сделают, твое величество… Что это?! О, божественные силы! Что это?!

Крик генерала был столь громок, что это указывало лишь на одно: старый воин полностью утратил контроль над собой. Если бы он взглянул на своего короля, то удивился бы еще больше. Челюсть Гношта отвисла, а глаза расширились. Впрочем, короля и его генерала можно было понять: странные всадники… точнее уже пехота, одетая в мех, каким-то образом за кратчайший период времени уничтожила целый ряд ишибов из великолепного спаянного отряда, обладающего отличной и сбалансированной защитой.

Верон Снарт, командир взвода стрелков или 'мишек', как их называли простые солдаты из других подразделений, очень волновался перед первым боем. Конечно, сержант был ветераном, за его плечами было не одно сражение, но настоящий бой с использованием ружей являлся первым в его карьере. Его волновали многие вопросы. Сумеют ли стрелки подойти на близкое расстояние? Повезет ли им избежать удара ишибов? Сможет ли его взвод нанести противнику реальный ущерб? И, наконец, окажутся ли они достаточно счастливыми, чтобы после всего этого успеть отступить?

Верон очень хотел, чтобы все закончилось хорошо. Тут дело было не только в чувстве самосохранения. Сержант отлично понимал, что от этого боя может зависеть вся его судьба. Если взвод проявит себя, причинит большой урон вражеским ишибам, то фортуна, несомненно, улыбнется ему, Верону. Стрелки находились под прямым подчинением короля. Его величество благоволил к ним. Если 'мишки' оправдают его надежды, то… возможно все. Поэтому перед самым началом боя Верон старался заглушить волнение приятными мыслями о новеньком лейтенантском плаще, который он, скорее всего, получит. Если выживет, конечно.

И сейчас сержант был даже рад услышать сигнал к атаке. Теперь уже нет места сомнениям и колебаниям. Нужно действовать.

Рота стрелков на полном скаку понеслась к цели – свободному от ударов пехоты флангу ишибов Томола и Кманта. Лошадь Верона, Черная Ласточка, была очень послушной. Сержант искренне привязался к ней, старался баловать ее и не быть слишком жестоким наездником. Но теперь отношение к лошади не имело никакого значения. Необходимо спешить любой ценой! Верон нахлестывал животное, стараясь держаться впереди своего взвода. К счастью, расстояние до врага было невелико. Загонять лошадь не пришлось.

Достигнув намеченной точки, рота спешилась. До ишибов, казалось, было рукой подать. Но все же расстояние являлось недостаточным для эффективного поражения из ружья.

– Вперед! – проревел ротный горн.

Солдаты бросились к вражескому отряду. Это было нелегко – бушевал ветер. Нахлобучив шапки и застегнув свой меховой доспех, рота подходила к ишибам. Уже на этом расстоянии ишибы могли бы покончить с солдатами одним ударом. Но – были слишком заняты сражением с пятьюдесятью ранигскими ишибами. Ни на солдат в амулетах Террота, ни на странных личностей в шубах они просто не обращали внимание. Положение стрелков ухудшалось тем, что ишибы находились в постоянном движении. Хорошо еще, что, когда 'мишки' спешились, движение слегка замедлилось. Видимо, король Нерман распорядился облегчить задачу своим подопечным.

Стрелки подошли к ишибам врага на столь небольшое расстояние, что Верон неоднократно оглядывался на лейтенанта, опасаясь, что с тем что-то случилось, и команды атаковать не поступит. Потом уже сержант понял, что командир роты решил 'подкрасться' как можно ближе, насколько позволит бушевавший ветер. Лейтенант надеялся, что если ишибы позволили роте подойти на такое расстояние, то позволят и большее сближение. А тесное сближение равно поражению большей силы от оружия стрелков. Он оказался прав.

Когда ишибы Нермана перестали отступать, то отряд Гношта наконец-то почувствовал долгожданный вкус победы. Казалось, нужно усилить напор еще чуть-чуть и вражеская защита падет, а могучий удар великих ишибов начнет проламывать ти противника. Какое им было дело сейчас до какой-то группки обычных солдат, которые не могут даже преодолеть потоки искусственного ветра? Если бы среди этих солдат было несколько ишибов, тогда, конечно, отряд следовало бы уничтожить. А так… ну что могут сделать заурядные воины?

– Стройся! – скомандовал горн.

Строиться было тяжело – мешал ветер, поэтому, когда сразу же после команды 'Стройся!' позвучала команда 'Приготовиться!', это никого не удивило. Солдаты построились кое-как. Это – лучшее, что они могли сделать в данных условиях.

Верон внимательно оглядел свой взвод. Солдаты стояли кучно. Такой строй опасен – чреват более быстрым охлаждением. Но в настоящую минуту выбирать не приходилось. Узкая линия построения ишибов не позволила бы стрелкам рассредоточиться. Но эта же линия имела и положительную сторону: солдаты могли бить практически в одну и ту же точку, многократно усиливая мощь атаки. Ти ишибов будет взломана очень быстро.

Верон напрягся. Он сжимал в руках ружье изо всех сил. Так, словно висел над пропастью, и только этот кусок дерева удерживал его от того, чтобы сорваться вниз. Многодневные тренировки, насмешки солдат обычных полков, косые взгляды ишибов – именно сейчас должен решиться вопрос о смысле всего этого. Прав ли был Верон, что сам выбрал себе такую судьбу? Прав ли был король, что создал эту роту? Впрочем, последнюю мысль сержант немедленно отбросил. Король не может быть неправ. Возможно, какой-то другой король и способен ошибиться, но только не его король. Не Нерман. Нерман казался ему глыбой, которая движется с горной вершины, все сметая на своем пути и еще ускоряясь при этом. Нет, его король ошибаться не мог. И словно в подтверждении этого горн 'выплюнул' долгожданную команду:

– Огонь!

Почему король решил назвать активацию ружей-амулетов таким необычным словом, никто не знал. Даже предположить не мог. Но сейчас это слово, превратившееся в команду горна, было не хуже других слов. Может быть, даже лучше. Если рассматривать результат.