Хранители

Падение ускорилось. Рип мог поклясться, что ощущает под ногами все ту же потрескавшуюся плиту. Уходящий вверх воздух стремительно засвистел возле ушей, а через мгновение все чувства затмила нестерпимо яркая вспышка света…

ГЛАВА 7

Так же неожиданно, как началось, падение прекратилось. Глаза, ослепшие от вспышки, вновь обретали способность видеть. Но первым органом, возвестившим, что Рип оказался в другом месте, были легкие. Нормальный воздух, привычной концентрации входил и выходил из них.

И… тишина. Почти мертвая тишина. Когда слышишь удары собственного сердца, а пульсирующая в висках кровь приравнивается к тамтамам.

Теперь Винклер понял, что означает непонятное выражение - кричащая тишина. Царящее беззвучие давило на уши почище самого громкого крика.

Он открыл глаза. Первое, что увидел - небо. Неестественно голубое с белыми курчавыми облаками. Облака плыли друг за другом, не меняя формы и очень быстро. Нормальные облака не движутся с такой скоростью. Глядя на них, могла закружиться голова.

Может, из-за этих облаков, может еще из-за чего, но создавалась иллюзия (или не иллюзия), что ярко-голубое небо буквально нависает над тобой. Оно было совсем рядом, протяни руку и достанешь, как стеклянный колпак.

Насколько хватало взора, от горизонта до горизонта простиралось каменное плато. Абсолютно ровное и без единой травинки, деревца или кустика. Единственным живым существом, был Рип, словно аномалия, чуждая царству камня и безмолвию.

На краю видимости, из камня поднималось здание. Такое же серое, как и все остальное, острая крыша тянулась до самого неба, казалось, задевая облака.

С такого расстояния подробности терялись, тем более Рип не мог рассмотреть фигурку человека.

Но Клаус, наверняка, уже был там.

Рип двинулся к нему. По мере приближения, сооружение начало обрастать деталями.

Что-то неуловимо знакомое было и в этом небе, и в плато, и в здании.

Почти сразу Винклер отметил одну странность. Сколько он не приглядывался, нигде не было видно кладки, мест соединения блоков, даже намека на швы. Напрашивался единственный вывод - здание вырубили из целой скалы. Но что делала одинокая скала посередине ровного плато?

Храм становился все больше и больше. Винклер сам не заметил, когда начал называть здание храмом, а затем мысленно добавлять к этому названию слово: время. Храм Времени. То, что перед ним, не могло называться иначе.

Века, десятки, сотни веков простоял он здесь, нерушимый как само время.

Кто его воздвиг, или вырубил? Прогомианцы…

Наконец, Храм вырос во всей своей красе. Здание было огромным, оно подавляло. Человек рядом с ним чувствовал себя беззащитной песчинкой перед всесокрушающей волной цунами.

Из плато, к крыльцу вели ступени. Вросшие в него. Хотя и достаточно длинные, тем не менее, они были нормальной высоты, будто специально приспособленные для человеческого шага. Или Храм менялся в зависимости от посетителей.

Камень ступеней, как и всего сооружения, был ровный, без малейших следов старения, будто вчера обтесанный.

Неизвестно почему, но, поднимаясь, Рип сосчитал их. Двенадцать. Волшебное число. Двенадцать месяцев в году, двенадцать знаков зодиака, двенадцатигодичный цикл, Земные сутки два раза по двенадцать, час, минута – пять раз по двенадцать, колода карт трижды двенадцать и еще многое, многое другое. И вот теперь, совершенно неожиданно двенадцать ступеней.

Несколько колонн поддерживающих антаблемент. Чтобы обхватить каждую потребовалось бы не меньше пяти человек, они тоже состояли из цельного куска, поднимаясь и теряясь в высоте.

Наконец, перед Рипом возник вход. Железные двери, необычно выглядевшие в этом каменном царстве. Без украшений с массивными кольцами ручек и позеленевшими полусферами заклепок. Рип обратил внимание, что нигде, ни в одном месте на здании не было ни одного, даже небольшого изображения, барельефа, выбитого девиза, речи, молитвы. Чего угодно. Да и декоративные элементы неизвестные архитекторы свели до минимума. Золотого минимума. Немного меньше и здание превратится в безликую, ничем не примечательную коробку. Больше, и уже начнешь заглядываться на детали, потеряв ощущение целостности. Храм был одним целым. «Одним организмом», - неизвестно откуда взялось сравнение. Убери даже мельчайшую деталь, как например эти двери, и он станет неполным, ущербным, как организм без одного из членов.

Двери были приоткрыты. Баалин прошел здесь? Или они открыты всегда?..

Что ждет там, за порогом. Что нашел, увидел таинственный Основатель? Даже рискуя проиграть решающую битву, он не открыл Рипу тайну.

Винклер переступил порог.

Внутри было относительно светло.

За порогом, после небольшой площадки, вело вниз несколько ступеней.

Каменный ровный пол, без украшений, колонны в два ряда и тишина.

Внутри тишина особенно ощущалась. Любой звук, даже малейший шорох казался кощунственным в этом месте, а тем более шаги. Эхо разносило их по всему помещению и, отражаясь от стен, колонн, потолка, они многократно возвращались к нарушителю спокойствия.

Винклер посмотрел вдоль нефа. Там, в самом конце, где заканчивались колонны, на противоположной стене было это…

Огромный каменный глаз, выступающий из стены. Глаз был закрыт, как будто существо с которого его лепили в тот момент, спало. Единственное украшение во всем здании. Над глазом было еще что-то – шесть точек, расположенных среди других поменьше, в определенном порядке. Точки были соединены линиями и образовывали… гексаграмму. Это была карта. Звездная карта. Именно так нужно было расположить установки, чтобы попасть сюда. Но не о таинственном Основателе думал Винклер в эту минуту. Он вспомнил, где уже видел эту карту. Его сны, сначала на Мере, а потом и в Нихонии. Он видел именно это место: звезды, выбитые на каменной стене и точки машин времени, занимающие положенные им места. Только в его снах машины сверкали яркими искрами, а здесь, каменные были абсолютно недвижимы, навсегда запечатленные канувшим в Лету ваятелем.

Но почему ему являлось в снах это место? Или он действительно исключителен и имеет связь с Храмом, картой? Таинственный Основатель, наверняка, знал что-то про Рипа. Знал, пока неизвестное самому Винклеру. Знал, но не сказал. Рип почувствовал волну, нет, не ненависти, злости на неизвестное существо, сидящее в далеком Замке и играющее его жизнью.

Винклер сделал еще несколько шагов. Помещение наполнилось какофонией звуков. Помимо этого, во время ходьбы чувствовалось некоторое сопротивление, чего не было снаружи, как будто внутренности были пронизаны невидимыми силовыми полями.

- Кто здесь? – голос был знакомый и, как ни странно, эхо не ответило ему. Спрашивали с того конца помещения. Рип присмотрелся и увидел небольшую с такого расстояния человеческую фигурку в темных одеждах, которая замерла под изображением глаза и карты.

Темные длинные волосы переливались на свету.

- Ты кто? – испуганно спросил человек.

Рип молча подходил ближе.

- Снова здравствуй, - голос Рипа, в отличие от шагов, также не отражался от стен. – Баалин, или, быть может мне лучше называть тебя Клаус.

Человек оскалился.

- Я ожидал чего-то подобного. Тебя послал Он. Но почему именно ты? Глупый, молодой человечишка, не имеющий и половины моих знаний. Или наш драгоценный Основатель так низко ценит меня?

Рип подошел ближе.

- Я должен сразиться с тобой.

- Ну конечно. Хотя, признаться, я разочарован. Я ожидал встретить в этом месте Его самого, а увидел какого-то мальчишку. Как это похоже на Хранителей - загребать жар чужими руками.

Рип молчал.

- Знаешь, - неожиданно предложил Баалин-Клаус. – Давай вместе разделим то, что найдем здесь. Зачем нам сориться. Из нас могла бы получиться неплохая команда. Что скажешь? Двое бессмертных. Хранителям от такого не поздоровиться. Хотя, вскоре их вообще не станет и мы, только ты и я, останемся полновластными властелинами. Будем управлять всем: народами, планетами. В нашем, в твоем распоряжении окажутся величайшие богатства, красивейшие женщины. Что скажешь, например, о золоте Ацтеков, или об обладании Клеопатрой? Никто не помешает нам.