Хранители

- Замолчи! – несчастная девушка прижала руки к ушам. – Ты не можешь так говорить. Их убили отступники! Такие как ты!

- Ты сама знаешь, что это неправда.

- Вы! Ты! Я ненавижу тебя! Не смей даже думать о моих родителях! Ты… - девушка вскочила. Люк захлопнулся.

- От правды не уйдешь! – крикнул Рип в дверь.

Быстро удаляющиеся шаги были ответом.

Винклер дополз до лежанки. На этот раз ему было по-настоящему плохо. Регулярные позывы к рвоте стали обычным делом, вместе к кружащейся головой и мелким подрагиванием то одной, то другой группы мышц.

Тело покрывал дурно пахнущий, липкий пот.

Время перевалило за полдень – у него оставалось еще около полутора суток. Полтора суток жизни. Не так уж и много, чтобы спасти любимую. Хорош спаситель. Состояние ухудшалось час от часа. Скоро он не сможет не то что двигаться, но и говорить.

Боль. Совсем маленькая боль. Предвестник той, обещанной, большой, которая заставит его непрерывно кричать, периодически погружая в спасительное беспамятство. Которая скрутит его члены и оставит на бездыханном трупе страшную печать, уже поднималась, тлеющей лучиной загораясь внутри. Рип подумал об Ольге. Вернется ли она?

Прошло еще часа два, или больше. Боль нарастала, из тлеющей лучинки превращаясь в лампадку, еще неяркую, но уже дающую много больше света.

Опять скрипнул люк для подачи пищи. Скрип несмазанного железа показался Винклеру краше райской музыки.

Перекатившись и стараясь не стонать, он пополз к окошку.

Девушка выглядела несколько иначе, чем в последнюю встречу. Губы решительно сжаты. Между бровей залегла взрослая складка.

- Я разговаривала с принцессой, - без обиняков заявила Оля. – Она говорит, что ты - Рип. Я хочу помочь вам.

Винклер не ожидал такого скорого развития событий.

- Будет нелегко. Возможно, опасно.

- Родители спрятали меня в подвале, я приоткрыла дверь и все видела. Все эти годы я старалась не думать об этом. Мне говорили, что я ошиблась, что была еще слишком мала… Говорили учителя, говорили остальные девушки. Я им поверила. Нет, не поверила, заставила себя не думать об этом. Убедила, что мне действительно показалось, или я неправильно все помню. Крыша над головой, друзья. Мне было хорошо здесь и не хотелось уходить. То, что ты сказал… сегодня… я отомщу им. Хотя бы так.

- Прости, что втягиваю тебя, но другого выхода у меня просто нет.

- Я могу освободить принцессу. Хойд – тюремщик, мне доверяет. К тому же скоро обед, обычно после него он спит как убитый.

- Отлично! Забери ключи и отопри камеру Марико.

- А ты?

- Забудьте про меня. Я уже не жилец на этом свете и буду только лишней обузой.

- Как скажешь. Но что делать дальше. После того, как мы выйдем из подземелья?

- Дальше… - у девушек был только один путь. Попытаться увести корабль, добраться на нем до планеты, где хранится Тай-Суй и оттуда переправиться в свое время.

- Ты знаешь, где у вас стоят корабли?

- Конечно. Ангар совсем недалеко от тюрьмы.

Что ж, само провидение было на их стороне.

- Вам придется взять один из них. Когда освободишь принцессу, подведи ее к моей камере, я расскажу, куда надо лететь.

- Это все?

- Пока да.

- Через час обед, еще примерно через полчаса Хойд заснет. Жди.

- Оля, - остановил девушку Винклер.

- Да.

- Спасибо за все.

- Благодари моих родителей. Я делаю это ради них.

- Еще одно, когда увидишь, передай привет Эйсаю.

- Эйсай? – девушка искренне удивилась. – Это кто?

- Скоро узнаешь. Года эдак через три, может и раньше.

Девушка пожала плечами и захлопнула люк.

Последний час показался Рипу самым длинным в его жизни. Ноющая, пульсирующая, режущая и другие боли, значительно увеличивали течение времени. Винклер слегка постанывал. Не громко. Пусть это и недостойно настоящего героя, зато приносило мнимое облегчение.

Он прислушивался к происходящему в коридоре. Что он боялся, так это впасть в беспамятство и пропустить момент, когда девушки появятся у его двери.

Все-таки он, видимо, потерял сознание, или заснул, так как очнулся оттого, что ключ со страшным скрипом поворачивается в давно несмазанном механизме. С не меньшим скрежетом дверь отошла в сторону и в проеме показалась перепуганная физиономия Ольги.

- Зачем открыла меня? – удивился Рип. – Принцесса! Я же сказал, спасай ее.

Девушка быстро подбежала к больному.

- Я пыталась, но она сказала, что без тебя никуда не пойдет.

- Я буду вам обузой, ты объяснила, в каком я состоянии?

- Ага. Марико говорит, лучше останется здесь, чем убежит и бросит тебя. Лучше сам объясняй ей все, а я спорить не собираюсь, у нас и так почти не осталось времени. Идти сможешь?

- Я… - Винклер попытался подняться. Внезапно пронзившая тело судорога выгнула его дугой. – Наверное, нет…

- Тогда оставайся, сейчас приведу Марико, - шлепая обутыми в сандалии ногами, девушка выпорхнула из камеры.

- Куда я денусь, - выдавил Рип.

Сколько прошло времени, он не знал – сознание покидало юношу несколько раз. Последний раз, Рип попытался слезть с лежанки и хотя бы доползти до двери. Ему удалось скатиться с соломы на пол, где он в очередной раз погрузился в темноту…

Чьи-то руки бережно перевернули его на спину и провели по заросшей щетиной щеке. Прикосновение было несказанно приятно и очень знакомо.

Винклер разлепил веки.

Над ним склонилось лицо в обрамлении темных волос. Миндалевидные глаза смотрели с полузабытой нежностью.

Это было лицо, которое он видел каждую ночь в своих снах. Видел и не мог дотянуться, заговорить. Это было самое прекрасное лицо на свете.

- Марико, - выдохнул Винклер.

Похудевшая, с кругами под глазами, девушка была, тем не менее, прекрасна.

Она молча смотрела на него, гладила по волосам, щекам и из глаз лились крупные слезы.

- Я знала, чувствовала, что ты придешь. Это должен был быть именно ты. Ни отец, ни кто-либо другой…

- Марико, - Рип поднял руку и дотронулся до девушки. Невероятно, но от одного прикосновения ему стало намного легче. – Я не могу идти, вы должны бросить меня. Спасайся сама.

- Нет! – покачала головой принцесса. – Или отсюда мы уйдем вместе, или не уйдет никто…

- Подумай об отце…

- Простите, что прерываю, - показалась Ольга, - но не могли бы спорить в другом месте.

- Конечно, - принцесса вскочила. – Поможешь мне донести его.

Под аккомпанемент слабых протестов Винклера, девушки подхватили больного и, сгибаясь под ношей, поволокли узника к выходу.

Они двигались по коридорам с железными дверьми камер, они миновали караулку с похрапывающим детиной в розовой рясе. На самих девушках, как и на Рипе, были серые балахоны. Дальше пошли бесконечные полутемные коридоры подземелья. Ступени наверх. Снова коридоры. Опять ступени. За время путешествия им никто не встретился. Лишь однажды пришлось переждать за углом, пока чьи-то шаги прошуршат мимо.

Оля объяснила, что без особой надобности в крыло, примыкавшее к тюрьме, предпочитали не соваться. Иногда здесь можно было ходить днями и не встретить ни одной живой души.

Девушки уже давно взмокли и тяжело дышали, но ни одна не желала сделать привал и отдохнуть.

Вначале Винклер пытался протестовать, но после довольно резкого замечания невесты, что обратно они его уже не потащат, сосредоточил всю волю на том, чтобы хоть как-то помочь спутницам. Получалось слабо, боль разрослась сильнее. Он уже несколько раз терял сознание, а в периоды бодрствования сил едва хватало на то, чтобы стиснуть зубы и не стонать.

Ольга пояснила, что они шли к ангару более длинными, но зато менее людными коридорами.

Наконец показалась заветная маленькая, ничем не примечательная дверь. Дверь предназначалась для уборщиц и технического персонала.

- Сначала я, - предупредила девушка.

С видимым облегчением они опустили Рипа на пол. Бывшая сектантка юркнула на разведку.