Страница 109 из 132
На самом деле именно так низшие демоны и духи гипнотизируют жертву. Ей внушают, что она в безопасности, — и обреченный шагает прямо в пасть чудовищу.
Со мной получилось похоже… Но все-таки не так.
Спокойно, будто не стоял на краю обрыва, я спрятал кинжал в ножны и, глядя кальмару в глаза, приказал:
— Повинуйся.
Почему именно это и почему я говорил на родном языке и зачем вообще говорил — не знаю. Это же монстр, а не ручная собачка.
Но именно ручной собачкой оно и стало. Милой белой болонкой, как у одной из моих первых хозяек. Оно выпрыгнуло из пропасти и плюхнулось мне прямо в руки, тут же умильно завиляв хвостом. Еще и облизать попыталось.
Нил покачнулся, и я испугался, что не поймаю его — руки были заняты мохнатым монстром. Но тут коридор ярко осветился, и пропасть под ногами исчезла, сменившись обычным паркетом.
Гавкнув, болонка спрыгнула с моих рук и деловито принялась нарезать круги, периодически указывая носом на закрытую дверь в конце коридора.
— Это… был не секу, — выдохнул Нил, опускаясь на колени и тряся головой. — Я… ошибся.
Дверь распахнулась. На пороге возник благодушного вида старик — этакий сказочный волшебник с бородой до пола и в мантии, расшитой, правда, не звездами, а серебристыми линиями, которые складывались в схемы.
— Нет, хумара, это был обычный дух-фамильяр, — сказал он. — Духа по неопытности легко принять за демона, особенно если я отдал ему приказ изображать секу. Что вы стоите? Проходите, ученики, я и так вас заждался.
Наставник Байен обожал образ ворчливого колдуна. Как я позже узнал, он тоже был из Средних миров и любил две вещи: власть над демонами — здесь его кровожадность не знала границ — и актерское мастерство. Первое он объяснял необходимостью, так как демоны — жестокие существа, а о втором предпочитал не распространяться, но все знали: он родился в семье странствующих актеров, которые считали магией театр. Как он оказался в Нуклии — совсем другая, хоть и весьма любопытная история. Конечно, он не рассказал ее нам на первом занятии.
О нет, тогда он только ворчал:
— Посылают ко мне одну бестолковую молодежь! Что, наша королева не может найти никого получше? Чего встали? Заходите, не бойтесь, испытание закончено. А, точно, это я пентаграмму стереть забыл. Что ты там бормочешь, мальчишка? Чья кровь? Да чья-то, не буду же я спрашивать у случайной жертвы ее имя — вот еще! Ты брезгливый? Переступи — не запачкаешься.
У него в кабинете было грязно. Хотя просто «грязно» — слишком легкое слово для безобразного бардака. Шериада, прежде чем звать меня на «ведьмину кухню», часа два ее драила, даже полы лично мыла. Наставник Байен перед знакомством с первыми, кажется, за десять лет учениками даже не почесался. Весь его пол сиял от магических схем, приходилось буквально перепрыгивать через мерцающие линии, а они вспыхивали, дышали жаром, взрывались снопами искр и гудели, как паровой двигатель.
И, конечно, кровь. Части тел — не всегда человечьих — обнаруживались в самых неожиданных местах. Кисть женской руки Нил вытащил из кресла, когда сел. Я чуть не споткнулся о чью-то лапу (когти на ней были ого-го!). И все это, естественно, в крови.
Я очень быстро научился надевать на занятия самую непрезентабельную одежду. Потому что кровавыми пятнами она покрывалась тут же, стоило только зайти в кабинет наставника.
Сам он как-то умудрялся оставаться опрятным. Бороду заплетал в косу и перевязывал синими лентами. Мантию, наверное, зачаровывал: грязь к ней упрямо не липла. Я как-то видел, как с его рукавов просто стекает едкое зелье, хотя оно должно было без труда прожечь любую ткань.
И, конечно, дух-фамильяр. С лаем добежав до наставника, он превратился в громадного черного кота и с достоинством прошел в кабинет вперед нас. А потом устроился на подлокотнике моего кресла и затарахтел. Это было какое-то… очень громкое, прямо оглушительное кошачье мурлыканье. Громоподобное!
— Гладь теперь, — бросил наставник. Его кресло напоминало трон из костей. Я же говорю, Байен обожал театральный пафос. — Приручил? Значит, гладь.
Я осторожно опустил руку на кошачью спину. Фамильяр затарахтел еще громче.
— Итак… — На коленях наставника появилась стопка бумаг. В верхних листах я узнал свои документы для деканата. — Значит, двое. Один хумара. Звать как?
— Нил Кавендиш, господин. — Нил попытался встать, но наставник гаркнул на него совсем не по-стариковски:
— Сидеть! Не нужны мне ваши «господин» и поклоны. Меня зовите учителем. Ясно? — Потом, выслушав наш нестройный хор, он добавил: — Что, хумара, уже познакомился с Повелителем?
Нил сжался:
— Д-да.
— Отлично. Печати не вижу; впрочем, ты — демон: оно и не надо. Знаешь схемы и виды демонов. Хоть какая-то подготовка. Слабый только… — Наставник вздохнул и посмотрел на меня: — Ну а ты? Печати я тоже не вижу. Кому из них служишь?
— Из кого, учитель?
Он поморщился:
— Ей или ему? Повелителю или Повелительнице?
— Пока никому, — взяв себя в руки, ответил я.
Наставник поморщился:
— Жуткий акцент. Взял факультатив по нуклийскому?
— Да, учитель.
— Ну и молодец. А что никому — это тебе так кажется. Бумага у тебя от Повелительницы… Но и Руаданом от тебя несет будь здоров. Схемы знаешь?
— Нет, госп… учитель.
— Честный, — кивнул наставник. — Неплохо. Дар у тебя яркий, так бы и выпил…
Пришла моя очередь вжиматься в кресло.
— Расслабься, мальчик, Повелительница за тебя сама мной закусит. Ладно. Уровень ваших знаний я уже проверил. Нулевой. С горем пополам с секу справились, идиоты. И то по счастливой случайности. Впрочем, случайностей в магии не бывает… Значит… Занятия будут проходить так: я ничего вам рассказывать не буду. Вот еще! Я вам нянька, что ли? Я даю вам книги — много книг, о-о-очень интересных, вы оцените. Читаете их, потом приходите и делаете по ним практику. Вызываете, призываете, изгоняете — эта вся чепуха. Если вас сразу не съели, то разбираем ошибки. Если съели, значит, так вам и надо: вы слабаки, а Нуклий слабаков не терпит, и это не мои проблемы. Вам ясно?
— Да, учитель, — вразнобой ответили мы.
— Раз понятно — пошли вон! Ах да, вот список книг. — У каждого из нас появился исписанный неразборчивыми каракулями лист. — До завтра читаете первую. Целиком. А теперь убирайтесь.
И мы убрались — в библиотеку. Знаете, это полбеды — прочитать увесистый том за ночь. Строго говоря, у нас оставалось еще почти полдня — так что задачу нельзя назвать непосильной.